– Скажи мне, что ты хочешь, и я это сделаю, –
вздохнула я. – Надо заплакать – заплачу, пошлю к черту, назову мерзавцем.
Я бы и сама что-нибудь придумала, да времени нет, так что давай побыстрее
покончим с этим… Та ночь перевернула всю мою жизнь, но мы не можем быть вместе
(тут я плачу, и ты тоже), будущее не имеет смысла, но ты подарил мне шарик, и
это поможет мне справиться, он станет моей путеводной звездой, вселит надежду
и напомнит о твоей любви в трудную минуту (я прижимаю его к груди и, нежно
улыбаясь, смотрю на восток, там занимается заря новой жизни). Теперь все?
– Нежно улыбаясь, это как?
– Вот так примерно. – Я изобразила.
– Выглядит по-дурацки.
– Я в умницы не лезу. Иди ужинать. Купить хлеб забыла,
извини.
– У меня дела этой ночью. Собственно, я заглянул,
чтобы подарить тебе шарик.
– Спасибо еще раз.
– Пожалуйста.
Я проследила взглядом, как он идет к гаражу, а потом
уткнулась в свои бумаги, радуясь, что наконец-то никто не мешает.
Однако радость длилась недолго. Где-то минут через двадцать
в голову пришла мысль: не так давно нас обстреляли, а Тагаев, вместо того чтобы
проявить благоразумие, шастает по городу. Да хрен с ним, с городом, он открыто
появляется в моей квартире, хотя сам же мне и сообщил о слежке. Я-то знаю, что
следили парни из охраны Деда, а он знает? Если знает, значит, уверен, что его
не тронут и ментам не сдадут. Почему? А если не знает…
– Ох ты, черт, – вскочила я и первым делом проверила
замок на входной двери и в гараже. Сашка бестолково вертелся у меня под ногами,
он почувствовал мою тревогу и тоже разволновался. – Вот что,
зверь, – сказала я. – Ты мое самое уязвимое место. Придется тебе
посидеть в заточении, и не возражай.
Я бегом поднялась в мансарду, нежилую с самого момента
заселения сюда, потому что я так и не смогла найти ей применения. Здесь было
три комнаты, совершенно пустые, из одной выход на балкончик, дверь я оставила
не запертой, в случае чего Сашка может выбраться и громким лаем привлечь
внимание общественности.
– Сиди здесь и не вздумай тявкать, – напутствовала
я его. Пес начал скулить, но понимания не нашел и обиженно устроился в углу, а
я спустилась в гараж, схватила монтировку и с ней вернулась в гостиную. Сунула
ее под ноги, польза небольшая, но все же… Это позволило мне успокоиться
настолько, что я вновь уткнулась в свои бумаги.
Из-за того, что Сашки не было рядом, я их услышала слишком
поздно, даже не шорох за спиной, а скорее дуновение ветра. Я резко завалилась
вправо, и удар едва задел мое плечо. Я кувыркнулась на пол между диваном и
журнальным столиком, удар вновь не достиг цели, но и я не успела схватить монтировку,
бросилась вперед, и тут выяснилось, что их двое. От удара ботинком по голове я
взвыла, попробовала откатиться в сторону, но сверху навалился здоровенный
бугай и зло осведомился:
– Где он?
– Кто? – имела глупость спросить я и, разумеется,
схлопотала.
– Где ТТ? – зашипел парень.
– Его нет в доме. Ушел полчаса назад.
У них было оружие, по крайней мере тип, что отправился
проверить квартиру, держал в руках пистолет, второй устроился на моих ногах,
шевельнуть ими я при всем желании не могла. Парень ухмылялся, демонстрируя
золотые коронки. Чем-то я ему очень нравилась, потому что его улыбка становилась
все шире.
– Куда он ушел? – спросил парень, когда лыбиться
ему надоело.
– Не сказал.
– Вернется?
– Не знаю. Но я его жду.
По лестнице бегом спустился второй тип.
– Никого. На третьем этаже вообще пусто.
Это было хорошей новостью, моя собака в безопасности.
– Она сказала, что ждет его, – сообщил тот, что
стерег меня.
– Хорошо. Значит, и мы подождем.
– Найди веревку.
– Зачем?
– Хочу привязать ее ручки к столу, ножки к дивану.
– Она дурака валять не станет. Да, красавица? Будет
сидеть тихо, как мышка.
– Найди веревку, я тебе сказал. У нас полно времени,
почему бы маленько не развлечься?
Второй хмыкнул и пошел в гараж, а первый приподнялся,
перехватил мои руки над головой, и уцепился за грудь. Как таких дураков земля
носит? Я ударила его головой, и он на мгновение выпустил меня, этого хватило,
чтоб откатиться в сторону.
– Да я тебя… – начал он, но я уже достигла стола.
Может, он решил, что я надумала там спрятаться, не знаю, он
по этому поводу высказаться не успел, шагнул ко мне в совершенном бешенстве,
которое, как известно, плохой советчик, и получил монтировкой сначала по
коленям, потом по башке. Наверное, я ударила слишком сильно, но в тот момент
размышлять об этом мне не хотелось. Я быстро обшарила его карманы, пистолет
торчал за поясом. Прихватив его, я устремилась к гаражу, дверь в него была
открыта, я слышала, как там возится второй парень.
– Классная тачка, – заорал он. – Слышишь?
– Слышу, слышу, – пробормотала я, положила
пистолет на консоль и вцепилась в монтировку двумя руками.
– Нет здесь никакой веревки, – ворчал он. –
Проволока, но короткая. Двинь ей как следует, и рыпаться не будет…
Тут он возник в проеме, а я двинула, как он советовал, то
есть как следует. Удар пришелся ему в живот, он согнулся и уж тогда схлопотал
по голове.
– Веревка у меня есть, просто вы не там смотрели, –
обыскивая парня, пробормотала я. Оба пистолета я сунула в ящик консоли, потому
что испытывала стойкое отвращение к оружию. Может, по той причине, что мне уже
приходилось им воспользоваться, незачем и далее отягощать свою совесть, она и
так многое от меня претерпела.
Веревку я нашла очень быстро, связала парней еще быстрее.
Первый был покрепче и начал приходить в себя, пришлось ему добавить. Минут
через пятнадцать оба были в гараже, в смотровой яме, подвешенные за руки к
перекладине. Я дышала с трудом, в основном из-за того, что пришлось волоком
таскать эти две туши. Сбегала наверх, освободила Сашку, умылась и вернулась в
гараж с ведром воды. Вылила по полведра на каждого и стала ждать, когда они
очухаются. Тот, что покрепче, приоткрыл глаза, поводил ими туда-сюда, после
чего в его взгляде наметилось удивление.
– Детка, – позвал он, я к тому моменту устроилась
на корточках, метрах в трех от него, – ты чего ментов не вызвала?
