– Ну, допустим, допустим, – волновался Артем. –
Но ведь это доказать надо?
– Это твоя забота, – усмехнулась я и отправилась
домой, по дороге размышляя о Лере. Ее облик упорно не вязался с четырьмя
хладнокровными убийствами.
Тагаев лежал на моей постели в обнимку с Сашкой. Почему-то
моя спальня нравилась ему больше гостевой.
– Есть новости? – спросил он, приглядываясь ко
мне.
Я почесала нос и подробно все ему изложила. Он слушал молча
и, в отличие от Артема, не особенно удивился.
– И что теперь?
– Теперь самое главное: надо отыскать доказательства.
– Что ж, как говорит один мой приятель: не вижу повода
не выпить. Давай-ка закатимся в ресторан.
– Спятил? – удивилась я. – Как ты себе это
представляешь?
– Нормально я себе это представляю. Есть один миленький
ресторанчик, на виду нам быть не обязательно. Да и не особенно я прячусь.
– Что верно, то верно.
– Надевай свое лучшее платье, и поехали.
– Поехали, – махнула я рукой.
Ресторан в самом деле выглядел мило, тихий, уютный, на
окраине. Мы заняли отдельный кабинет. Горели свечи, Тимур разлил шампанское и
сказал:
– Что ж, за скорейшее окончание нашего совместного
предприятия. – Мы выпили, и он заметил: – Счастливой ты не выглядишь.
– Ты тоже.
– Может, у меня есть причина?
– Может.
– Не хочешь знать, какая?
– Зачем?
– В самом деле… Что ж, тогда второй тост. За воздушный
шарик.
– Опять ты за свое, – покачала я головой.
– Для тебя это в самом деле ничего не значит?
– Почему, значит. Мы хорошо провели время. На самом
деле очень хорошо, даже отлично. Ну и что?
– А знаешь, это обидно, – усмехнулся он. –
Сам раз сто говорил такое, и ничего, вроде все правильно, а вот теперь…
– Слушай, трахни меня еще, ходи гоголем и выброси из
головы всю эту хрень, – разозлилась я. Он засмеялся, покачал головой.
– Хотел бы я на него взглянуть.
– На кого?
– На того типа… за которого ты мне теперь с таким
удовольствием мстишь.
– Не сходи с ума.
– Нет, в самом деле. Кто он? Неужто Дед?
– Вечер явно не удался, – с прискорбием констатировала
я, поднимаясь. Тимур взял меня за руку.
– Уговорила, за шарик не пьем. Выпьем за удачу, против
этого ты возражать не будешь?
Шли дни, а ничего не случалось. Тагаев покинул мое жилище, и
это было единственным радостным событием. Из ресторана я поехала одна, а он
помахал мне ручкой. Илья Лихов в своей квартире не появлялся, из города он,
похоже, исчез. За Лерой установили наблюдение, но результатов оно не дало.
Женщина практически не выходила из дома, оплакивала мужа.
– Может, дамочка и Лихова того… – ворчал Артем, –
чтоб окончательно концы в воду. Ольга, а если доказательств не найдем? Это что
ж получится?
– Идеальное преступление, – язвила я. – Догадаться
догадались, а доказать не можем. Будет проживать мужнины деньги и посмеиваться
над нами.
В конце недели объявился Тагаев. Мы с Сашкой только что
вернулись с прогулки, Тимур заглянул в кухню, а я чертыхнулась.
– Слушай, я тебе что, ключи давала?
– Зачем? У меня свои. Тебе замок надо сменить. Займусь,
когда от ментов отмажусь. – Я собралась ответить колкостью, но тут он
сообщил: – Лихов жив-здоров. Мои ребята нашли его. Отсиживается у школьного
дружка на даче. Своим сказал, что бабка в Таганроге померла. Бабка правда
померла, два года назад. Звони своему менту, пусть забирает.
– Что он ему предъявит? Так не пойдет.
– А как?
– Будем надеяться, что он свяжется с Лапшиной. То, что
жив, – хорошо, есть надежда. Не ее к нему, так его к ней потянет, денег
захочется.
– Не могу я ждать, у меня дел по горло. С тобой или без
тебя, но я…
– Хорошо. – Было ясно: разубеждать его – дело
зряшное. – Можно попробовать один старый прием.
Парень вынырнул из темноты неожиданно, я едва не вскрикнула.
– Все тихо, – шепнул он Тагаеву. – В доме
один. Прячется, свет не зажигает.
Кроссовки промокли от росы, я зябко ежилась. Машину мы
оставили на шоссе, чтобы не привлекать внимания.
– Озябла? – спросил Тагаев.
– Нет, просто нервничаю.
Серые тени скользнули в темноте, я напряженно вслушивалась.
Что-то грохнуло, раздался звон разбитого стекла, и вновь тишина, от которой
закладывало уши.
– Тимур, – тихо позвали из темноты, он взял меня
за руку, и мы пошли к дому.
В сенях горел свет, дом был большой. В кухне толпились
человек пять мужчин, при нашем появлении они расступились, и я увидела на полу
скованного наручниками парня. Он поднял голову и с ненавистью обвел
присутствующих взглядом. Волосы его не были собраны в пучок на затылке, как в
первую нашу встречу, он пытался отбросить их со лба, а они рассыпались по
плечам. Вопреки заверениям Аллы, красавцем он мне не показался, может, потому,
что лицо его перекосилось от бешенства. Правда, волосы действительно были на
редкость хороши.
Его рывком подняли и посадили на стул.
– Советую тебе проявить благоразумие, – сказал
Тагаев, устраиваясь на лавке возле стены.
– Я не знаю, где Сотник. Он прячется, – огрызнулся
парень. – Я человек маленький, мне не докладывают. Клянусь, не знаю.
– Да бог с ним, с Сотником, – отмахнулся
Тимур. – Найдем. Ты лучше расскажи, как девке горло на яхте перерезал.
– Какой яхте? Вы что? Да я знать не знаю…
– И на острове не был? – вмешалась я. – На
Марьиной Губе?
– Может, и был когда… Слушайте…
– Это ты послушай. На острове тебя видели. У меня есть
два свидетеля.
– Да я даже не понимаю, о чем вы.
