Отдыхать решили с размахом. Появились мачо, установили
большой зонт от солнца, такие обычно используют в уличных кафе, шезлонги, стол
с сумкой-холодильником, его приткнули в тени, ближе к зарослям, появилось пиво
и все, что к нему прилагается. Я устроилась под грибком, развалясь в шезлонге.
Джинсы я сбросила еще на яхте, оставшись в рубашке.
– Не собираешься загорать? – спросил Райзман.
– Вряд ли. Предпочитаю подремать в тени. Но искупаюсь
обязательно.
– Отличный загар. Где отдыхала?
– В Греции.
– Давно собираюсь.
– И что мешает? – спросила я, чтобы поддержать
разговор.
Он пожал плечами.
– Работа.
– Чем ты занимаешься, если не секрет?
– Какой там секрет. Я врач. У меня частная клиника на
улице Пугачева. Наверняка слышала рекламу: “Эскулап”.
– Конечно, – кивнула я. – Как идут дела?
Процветаешь?
– Не жалуюсь.
– У него талант, – сообщила Вера, устраиваясь
рядом. – Дамы от него так и млеют.
– Дамы? – не поняла я.
– Конечно. Он у нас гинеколог.
– Ах, вот что, – покивала я.
– Точно, – засмеялся Артур. – Будут проблемы,
милости прошу, хотя от всей души желаю крепкого здоровья.
– Пошли купаться, – предложила Вера. Все
поднялись. Я лениво прищурилась, шевелиться мне не хотелось.
– Чуть позже, – сказала я, едва сдерживая зевоту.
Компания направилась к реке, а я немного подремала, слыша,
как они плескались и вопили, словно дети. Я старательно прислушивалась к
голосу Сафронова. “Живой”, – пробормотала я с усмешкой.
Первым вернулся Райзман. Упал прямо на песок рядом со мной.
– Здорово. Зря не пошла.
– Еще успею.
Он нахлобучил Верочкину панаму и, приподняв голову, спросил:
– Значит, ты теперь работаешь у Петра? Занятно.
– В каком смысле?
– В смысле, масштабы не те. Говорят, ты у Кондратьева
была кем-то вроде серого кардинала. Врут?
– Конечно. Дед… Кондратьев не из тех, кто потерпит
возле себя потенциального соперника. Он тяготеет к абсолютизму.
– Так ты поэтому ушла?
Разговор начал меня раздражать, и я прикидывала, что бы
ответить, дабы отбить у человека охоту приставать с глупостями.
– Ее выгнали, – услышала я над ухом.
Прелестный голосок принадлежал Гориной, она стояла рядом,
обтираясь полотенцем, я умудрилась пропустить счастливый миг ее появления.
– Точно, – кивнула я, не желая спорить. Но этого
роковой даме показалось мало, и она продолжила:
– Госпожа Рязанцева – хронический алкоголик. За это и
слетела с теплого местечка.
Райзман растерялся, не зная, как реагировать на ее слова.
– Вы и сейчас пьете? Или пытаетесь лечиться? –
язвила девица. Положительно, у нее ко мне что-то есть, любопытно – что?
– Пью, – покаялась я. – Но выгнали меня даже
не за это. Нрав у меня буйный. По пьяному делу могу и в зубы дать, – с
младенческой улыбкой поведала я. – За столом вроде и выпила совсем ничего,
а не поверите, как хочется скандалить.
Девица слегка опешила, прикидывая, серьезно я говорю или
валяю дурака, но на всякий случай рисковать не стала, бросила полотенце и
вернулась к компании.
– Не принимай близко к сердцу, – испытывая
неловкость, сказал Райзман. – Она идиотка, возомнившая себя роковой
женщиной, собиралась здесь всех затмить. И вдруг ты. Это серьезный удар.
– Я ценю твое желание полить бальзамом мои раны.
– Я серьезно. Ты очень красива, в тебе чувствуется
характер, у тебя есть стиль, ты независима. Такие женщины всегда производят
впечатление, хотя и слегка пугают нашего брата. А эта дура насквозь фальшива.
Больше месяца вытерпеть ее невозможно.
– Ты пробовал? – спросила я.
– Слава богу, нет.
– Но ты хорошо ее знаешь?
– Вера везде таскает ее с собой. Совершенно непонятно,
зачем ей это надо, особой дружбы между ними я не замечал. Впрочем, Вера
немного сумасшедшая и понять ее логику трудно, мне, по крайней мере.
– У Веры был роман с Сафроновым?
– Нет, то есть не думаю. Если только очень давно. Они
дружат с детства, ее муж здорово помог Петру в свое время. Потом он погиб,
автокатастрофа, и Петр считает своим долгом… в общем, они по-настоящему
привязаны друг к другу.
– Да, это чувствуется. А с Петром ты давно знаком?
– Года два, наверное. Моя бывшая жена дружила с его
бывшей. Познакомили. Петр мне понравился, похоже, и я ему. Вот так и
получилось: с женами разбежались, а с ним продолжаем встречаться, не часто, но
друг друга из вида не теряем. Он хороший человек.
– Я тоже так думаю, – кивнула я, потому что мне
показалось, что Артура интересует мое мнение на этот счет.
– У него сейчас тяжелый период, – продолжил
он. – Я рад, что ты будешь рядом с ним.
– Не пойму, о чем ты, – насторожилась я.
– У него навязчивая идея, что его убьют. И вдруг
появляешься ты.
– Я устроилась в era фирму…
– Брось, он мне все рассказал.
– Тогда какого черта ты меня спрашиваешь?
– Просто хотел как-то подойти к этой теме.
– Подошел, и что дальше?
– Ничего. Хочу сказать, что все это глупость, то есть
не совсем глупость… Его последняя супруга – страшная стерва, уходя, заявила, что
сведет его в могилу. Теперешний ее спутник парень малоприятный… Да еще это
ограбление… Словом, у Петьки крыша поехала.
– А почему его супруга так воинственно настроена? Были
причины?
– Не думаю. Петька квартиру ей оставил, тачку… Он всем
своим бывшим непременно оставляет квартиру и машину – джентльменский набор. Поэтому
сам периодически оказывается в двухкомнатной хрущевке, которая досталась ему
от бабушки. Супруга нашла свое счастье и задумала уйти, но не могла не
поскандалить по причине повышенной стервозности. Ну и сказала под горячую
руку…
