Босуэл – фигура, словно высеченная из черной мраморной глыбы. Подобно своему
итальянскому собрату кондотьеру Коллеони
[46]
,
стоит он в горделиво вызывающей позе, и смелый взор его устремлен в века –
мужчина из мужчин в апофеозе суровой и жестокой мужественности. Он носит имя
Хепбернов, древнего шотландского рода, но невольно думается, что в жилах его
течет еще не укрощенная кровь древних викингов и норманнских завоевателей,
суровых воинов и разбойников. Несмотря на благоприобретенную культуру (он
безукоризненно говорит по-французски, любит и собирает книги), в Босуэле еще
живет дикарский задор прирожденного бунтаря против благонамеренной
обывательщины, необузданная жажда приключений тех hors la loi
[*], романтических корсаров, которыми так восхищался Байрон.
Высокий, широкоплечий, необычайно сильный и выносливый, он орудует двуручным
мечом, как легкой шпагой, управляет парусом в шторм и бурю, и эта уверенность в
своих силах порождает у него бесподобную моральную, вернее, аморальную,
бесшабашность. Этот забияка ничего не боится, для него существует только мораль
сильных – без зазрения совести хватать, не выпускать и отстаивать захваченное.
Но в этой природной забиячливости нет ничего общего с низменной жадностью и
расчетливым интриганством других баронов, которых он, отчаянный храбрец,
презирает, так как они вечно сбиваются в кучу для своих грабительских походов и
обделывают свои подлые делишки под покровом ночи. Босуэл не заключает союзов,
всякие сделки ему глубоко противны: надменный, одинокий, с гордо поднятой
головой, идет он своим путем, плюя на мораль и закон. Стань только у него на
дороге – и он расшибет тебе физиономию бронированным кулаком. Беззаботно делает
он все, что захочет, дозволенное и недозволенное, не таясь, средь бела дня. Но,
хищник и насильник худшего разбора, закованный в латы циник, Босуэл все же
выгодно отличается от своего окружения прямотой характера. Рядом с двоедушными,
двуличными лордами и баронами он напоминает кровожадного, но благородного
зверя, леопарда или льва среди вороватых волков и гиен – отнюдь не
высоконравственная, не обаятельная по-человечески фигура и все же доподлинный
мужчина, цельный характер, воитель стародавних времен.
Потому-то так боятся и ненавидят Босуэла его собратья мужчины, но зато его
неприкрытая, ясная, жестокая сила магически действует на женщин. Неизвестно,
был ли этот похититель сердец хорош собой, не сохранилось ни одного
сколько-нибудь удачного его портрета (невольно представляешь себе полотна
Франца Хальса, одного из его удалых воинов с залихватски нахлобученной на лоб
шляпой, с вызывающе и смела устремленным вперед взглядом). По некоторым
отзывам, он был отталкивающе некрасив. Но, чтобы пользоваться успехом у женщин,
и не нужно быть красавцем: уже терпкое дыхание мужественности, исходящее от
таких сильных натур, какое-то неистовое своенравие, безоглядная жестокость,
самая атмосфера войны и победы дурманят их чувства. Ничто так не будит в
женщине страсть, как трепет страха и восхищения – легкое сладостное чувство
жути и опасности только усиливает наслаждение, придает ему неизъяснимую
остроту. Если такой насильник при этом не просто male, неукротимый быкоподобный
самец, если у него, как мы это видим у Босуэла, все грубо-плотоядное
завуалировано кое-какой личной и придворной культурой, если он к тому же умен и
находчив, обаянию его невозможно противостоять. И действительно, весь путь
этого искателя приключений усеян любовными эпизодами, по-видимому, не стоившими
ему больших хлопот. При французском дворе о его победах рассказывали легенды,
да и в кругу Марии Стюарт перед ним не устояло несколько придворных дам; в
Дании некая красавица принесла ему в жертву мужа, деньги и все свое состояние.
Но, несмотря на эти лавры, Босуэла не назовешь обольстителем, донжуаном,
юбочником, женщины у него всегда на втором плане. Такие победы слишком легки и
безопасны для его воинственной натуры. Подобно разбойникам-викингам, Босуэл
берет женщин лишь как случайную добычу, он берет их походя, как пьет вино,
играет в кости или скачет верхом, для него это та же проба сил, повышающая
жизненную энергию, – наиболее мужская из мужских забав; он берет женщин, но сам
им не отдается, не теряет себя в них. Он берет их потому, что брать, а особенно
брать насильно, – естественное проявление его властолюбия.
Этого мужчину в Босуэле сперва не замечает Мария Стюарт в преданном своем
вассале. Да и Босуэл не видит в королеве юной желанной женщины; когда-то он с
обычной беспечностью позволил себе дерзко отозваться о ее особе: «Им с
Елизаветой даже вдвоем не составить одной настоящей бабы». Ему и в голову не
приходит помыслить о королеве как о возможной любовнице, да и она не проявляет
к нему ни малейшей склонности. Она даже собиралась запретить ему въезд в
Шотландию, так как во Франции он не очень-то стеснялся в разговорах о ней, но
стоило ей узнать ему цену как солдату, и она уже не может без него обойтись.
Она не скупится на благодарность, одно отличие следует за другим: Босуэл
назначается командующим Северных графств, потом верховным адмиралом Шотландии и
главнокомандующим вооруженных сил на случай войны или мятежа. Мария Стюарт
жалует Босуэлу поместья опальных баронов и в знак дружеского попечения сама
подыскивает ему – это ли не доказывает, как нейтральны поначалу их отношения? –
молодую супругу из богатого рода Хантлеев.
Прирожденного повелителя стоит лишь подпустить к власти, как он захватывает
ее целиком. Вскоре Босуэл – уже первый советчик королевы по всем вопросам, он,
собственно, правит страной как наместник; английский посол с раздражением
доносит, что «королева отличает Босуэла больше, нежели других». Но на этот раз
Мария Стюарт сделала верный выбор, наконец-то она нашла правителя по сердцу,
человека с чувством собственного достоинства – он не польстится на подарки и
посулы Елизаветы, не стакнется с лордами ради пустяковой корысти. Опираясь на
этого бесстрашного солдата, она впервые получает перевес в собственной стране.
Ее неурядливые лорды скоро восчувствовали, какую королева забрала силу
благодаря военной диктатуре Босуэла. Они жалуются, что Босуэл «слишком занесся,
что даже Риччо не так ненавидели, как его», и мечтают от него избавиться. Но
Босуэл не Риччо, он не даст себя покорно прирезать, да и в угол его не
задвинешь, как Дарнлея. Он слишком хорошо знает повадки своих знатных собратьев
и, никуда не выезжает без сильной охраны, а его borderers по первому знаку
готовы взяться за оружие. Ему безразлично, любят или ненавидят его придворные
интриганы; достаточно того, что они его трепещут. Доколе меч не выпадет из его
рук, эта буйная банда грабителей, пусть и со скрежетом зубовным, будет
повиноваться королеве. По настоятельной просьбе Марии Стюарт между ним и его
заядлым врагом Мерреем заключен мир; таким образом, круг власти замкнулся, все
силы строго уравновешены. Мария Стюарт, под надежным заслоном Босуэла, ни во
что не вмешивается и ограничивается представительством; Меррей, как и раньше,
ведает внутренними делами, Мэйтленд – дипломатической службой, а преданный
Босуэл у нее all in all
[*]. Благодаря его
железной руке в Шотландии восстановлен мир и порядок; и это чудо сотворил
один-единственный человек – настоящий мужчина.
