Как гунны, вторглись вооруженные орды Генриха VIII в Шотландию. Но мать и
дитя своевременно укрылись в укрепленном замке Стирлинг, и Генриху VIII
пришлось удовольствоваться договором, по которому Шотландия обязалась выдать
Марию Стюарт Англии (вечно ее продают и покупают, как товар!) в день, когда ей
исполнится десять лет.
Казалось бы, все уладилось к общему удовольствию. Но политика во все времена
была наукой парадоксов. Ей чужды простые, разумные и естественные решения:
создавать трудности – ее страсть, сеять вражду – ее призвание. Вскоре
католическая партия пускается в интриги, выясняя исподтишка, не выгоднее ли
сбыть дитя – оно еще только лепечет и улыбается – французскому дофину, а после
смерти Генриха VIII никто уже и не думает о выполнении договора. Но теперь
выдачи малютки невесты от имени малолетнего короля Эдуарда требует английский
регент Соммерсет, и, так как Шотландия противится, он опять посылает войска,
ибо с лордами можно говорить только на одном языке – языке силы. Десятого
сентября 1547 года в битве – вернее, бойне – при Пинки шотландская армия была
разбита наголову, более десяти тысяч трупов усеяли поле брани. Марии Стюарт не
исполнилось и пяти лет, а из-за нее уже рекой льется кровь.
Перед англичанами лежит беззащитная Шотландия. Но в разграбленной стране
нечего взять: Тюдоров же интересует единственное сокровище – ребенок,
олицетворяющий корону и преемство трона. Однако, к великому огорчению
английских шпионов, Мария Стюарт неожиданно и бесследно исчезла из замка
Стирлинг; даже наиболее приближенные лица не знают, куда спрятала ее
королева-мать. Новый надежный тайник выбран превосходно: ночью преданные слуги
под строжайшим секретом отвозят ребенка в монастырь Инчмэхом, укрывшийся на
небольшом островке посреди озера Ментит – «dans les pays des sauvages»
[*], как сообщает французский посол. Ни одна
тропка не ведет в заповедные места; драгоценный груз доставляют в лодке на
остров и там поручают заботам благочестивых иноков, никогда не покидающих
обитель. Здесь, в надежном убежище, вдали от беспокойного, взбаламученного
мира, живет, ничего не ведая, невинное дитя, меж тем как дипломатия, раскинув
свои сети над морями и странами, усердно занимается его судьбой. Ибо на арену,
угрожая, выступает Франция, чтобы не дать Англии полностью подчинить себе
Шотландию. Генрих II, сын Франциска I, посылает в Шотландию сильную эскадру, и
генерал-лейтенант французского вспомогательного корпуса просит от его имени
руки Марии Стюарт для малолетнего дофина Франциска. Политический ветер, резко и
порывисто задувший из-за пролива, круто повернул судьбу ребенка: вместо того
чтобы сделаться английской королевой, маленькая дочь Стюартов внезапно
предназначена в королевы Франции. Едва лишь новое и более выгодное соглашение
заключено, как седьмого августа драгоценный объект сделки, девочку Марию Стюарт
пяти лет восьми месяцев от роду, сажают на корабль и отвозят во Францию,
запродав другому, столь же незнакомому супругу. Вновь – и не в последний раз –
чужая воля определяет и изменяет ее судьбу.
Неведение – великое преимущество детства. Что знает трехлетнее,
четырехлетнее, пятилетнее дитя о войне и мире, о битвах и договорах? Что ему
Франция или Англия, Эдуард или Франциск, что ему неистовое безумие, охватившее
мир? Длинноногая девочка с развевающимися белокурыми локонами бегает и резвится
в мрачных и светлых покоях замка вместе с четырьмя своими
сверстницами-подружками. Ибо ей – чудесная идея в столь варварский век –
отобрали среди лучших семейств Шотландии четырех подруг, ее однолеток: Мэри
Флеминг, Мэри Битон, Мэри Ливингстон и Мэри Сетон. Дети, как и она, они сегодня
весело играют с малюткой королевой, завтра они разделят ее одиночество на
чужбине, чтобы чужбина не казалась ей совсем уж чужой, позднее сделаются ее
придворными дамами и однажды, в особенно задушевную минуту, поклянутся выйти
замуж не раньше, чем их госпожа изберет себе супруга. И если три из них покинут
королеву в несчастье, то одна последует за ней и в изгнание и пребудет ей верна
до самого смертного часа; так отблеск блаженного детства озарит и ее последние,
страшные минуты. Пока же пять девочек весело играют изо дня в день то в замке
Холируд, то в замке Стирлинг, не задумываясь о таких вещах, как королевское
достоинство и величие, ведущее к опасной гордыне. Но однажды вечером маленькую
Марию поднимают с постели, в сумраке ночи на озере ждет лодка, чтобы отвезти ее
на тихий, благостный остров – Инчмэхом зовут его, что значит «мирная обитель».
Какие-то незнакомые люди, одетые не так, как все, в черных широких
развевающихся рясах, приветствуют ее. Добрые и кроткие, они чудесно поют в
высоком зале с цветными окнами, и девочка быстро привыкает к ним. Но вскоре ее
опять увозят вечером (и не однажды придется Марии Стюарт бежать под покровом
ночи от одной судьбы к другой); и вот она на высоком корабле со скрипящими
мачтами и белыми парусами; кругом чужие солдаты и бородатые матросы. Но
маленькая Мария не боится. Все они добры и ласковы с ней; семнадцатилетний
сводный брат Джеймс, один из многочисленных бастардов Иакова V, рожденных до
его брака, гладит ее пушистые белокурые волосы, да и четыре Марии, ее любимые
подружки, тоже с нею. Пять девочек, радуясь новым впечатлениям, как радуются
дети всякой перемене, резвятся меж пушками французского военного судна и
закованными в латы моряками. А высоко на марсе матрос опасливо вглядывается в
даль; он знает: по проливу курсирует английский флот в надежде захватить
невесту английского короля, пока она не стала нареченной французского дофина.
Но ребенок видит только то, что рядом и что ему ново; он видит: море синее,
люди добрые, и корабль, фыркая, как исполинский зверь, прокладывает себе в
волнах дорогу.
Тринадцатого августа галеон входит в Росков, небольшой портовый город близ
Бреста. Шлюпки пристали к берегу, и, по-детски радуясь чудесному приключению,
беспечная, шаловливая шестилетняя королева Шотландская спрыгнула на французскую
землю. На этом кончается пора ее детства, начинается пора обязанностей и
испытаний.
2. Юность во Франции
(1548-1559)
Французский двор – великий знаток благородных обычаев, ему до тонкости
известны правила загадочной науки, именуемой этикетом. Кто-кто, а уж Генрих II
Валуа доподлинно знает, с какими почестями должно встречать нареченную дофина.
Еще до ее прибытия подписывает он указ о том, чтобы маленькую королеву
Шотландскую – la reinette – приветствовали на ее пути по всем градам и весям
так почтительно, как если бы то была его родная дочь. Уже в Нанте Марию Стюарт
ждут восхитительные знаки внимания. Мало того что на всех площадях воздвигнуты
арки с классическими эмблемами, со статуями языческих богинь, нимф и сирен;
придворной свите для пущего веселья не жалеют отменного вина. Щедро палят из
пушек и жгут фейерверки; впереди малютки королевы выступает крошечное войско –
сто пятьдесят мальчиков в белоснежной одежде с трубами и барабанами, с
миниатюрными пиками и алебардами – своего рода почетный эскорт. И так из города
в город, нескончаемой вереницей празднеств следует она до Сен-Жерменского
дворца. Здесь шестилетняя девочка впервые встречает своего нареченного,
которому не исполнилось еще и пяти лет, и хилый, бледный, рахитичный мальчик –
ему на роду написана хворость и ранняя могила, ибо в жилах у него течет
отравленная кровь, – смущенно и робко приветствует свою «невесту». Тем радушнее
принимают ее остальные члены королевской фамилии, очарованные ее детской
прелестью, а восхищенный Генрих II называет ее в письме «La plus parfayt enfant
que je vys jamés»
[*].
