Первая опасность подкралась неожиданно. Мария Стюарт – давно уже
коронованная владычица Шотландии, к тому же le Roi Dauphin, французский
наследник, возвел ее в сан своей супруги, и, значит, над ее головой сверкает
вторая, еще более драгоценная корона. Но тут судьба шлет ей пагубное искушение,
поманив еще и третьей короной, и Мария Стюарт с детской непосредственностью, в
ослеплении, не получив своевременного мудрого остережения, потянулась к ней,
прельщенная ее коварным блеском. В тот самый 1558 год, когда она стала супругой
французского наследника, скончалась Мария, королева Английская, и на престол
вступила ее сводная сестра Елизавета. Но действительно ли Елизавета – законная
наследница престола? У женолюбивого Генриха VIII
[13]
– Синей бороды – было трое детей: сын Эдуард и две дочери,
Мария – от брака с Екатериной Арагонской и Елизавета – от брака с Анной Болейн.
После скоропостижной смерти Эдуарда Мария, как старшая и рожденная в неоспоримо
законном браке, стала наследницей престола. Но она умирает бездетной; является
ли теперь законной наследницей Елизавета? Да, утверждают юристы английской
короны, ибо епископ скрепил брак Генриха VIII и Анны Болейн, а папа признал
его. Нет, утверждают юристы французской короны, ибо Генрих VIII впоследствии
объявил свой брак с Анной Болейн недействительным, а Елизавету – особым
парламентским указом – незаконнорожденной. Если это так, а на том стоит весь
католический мир, то, как бастард, Елизавета не может взойти на английский
престол, и притязать на него вправе не кто иной, как правнучка Генриха VII –
Мария Стюарт.
Итак, шестнадцатилетней неопытной девочке выпало принять решение
всемирно-исторической важности. Перед Марией Стюарт два пути. Она может
проявить уступчивость и политичность и признать свою кузину Елизавету
правомочной королевой Англии, отказаться от своих притязаний, ибо защитить их
можно лишь с оружием в руках. Или же она может смело и решительно обвинить
Елизавету в захвате короны и призвать к оружию французскую и шотландскую армии
для свержения узурпаторши. Роковым образом Мария Стюарт и ее советчики избирают
третий, самый пагубный в политике, средний путь. Вместо сильного, решительного
удара французский двор лишь хвастливо замахивается на Елизавету: по приказу
Генриха II дофин и его супруга вносят в свой герб английскую корону, а Мария
Стюарт официально и в документах титулуется «Regina Franciae, Scotiae, Angliae
et Hiberniae»
[*].
Таким образом, притязание заявлено, но никто его не отстаивает. С Елизаветой
не воюют, ее лишь дразнят. Вместо решительных действий огнем и мечом бессильный
жест: перед Елизаветой потрясают размалеванной деревяшкой и исписанным клочком
бумаги. Создается нелепое положение: Мария Стюарт и претендует на английский
престол и не претендует. О ее притязаниях то молчат, то вдруг извлекают их
из-под спуда. Так, на требование Елизаветы воротить ей по договору Кале Генрих
II отвечает: «В таком случае Кале следует передать супруге дофина, королеве
Шотландской, которую все мы почитаем законной королевой Англии». Однако тот же
Генрих II и пальцем не пошевелил, чтобы защитить притязания своей невестки; он
и сейчас продолжает вести переговоры с так называемой узурпаторшей, как с
равноправной монархиней.
Своим нелепым ребяческим жестом, своим тщеславно намалеванным гербом Мария
Стюарт так ничего и не добилась, а погубила все. У каждого в жизни бывают
ошибки, которые никогда и ничем не исправишь. Так случилось и с Марией Стюарт:
политическая бестактность, совершенная в отрочестве, и скорее из упрямства и
тщеславия, чем по обдуманному решению, приводит ее к гибели, ибо, нанеся
подобное оскорбление могущественнейшей женщине Европы, она наживает в ней
непримиримого врага. Истинная властительница может многое стерпеть и простить,
но только не сомнение в своем праве на власть. Естественно, что с этой минуты
Елизавета рассматривает Марию Стюарт как опаснейшую соперницу, как тень за
своим троном. Отныне, что бы ни говорили и ни писали друг другу обе королевы,
все будет притворством и ложью, попыткой замаскировать тайную вражду; но эту
трещину ничем уже не закроешь. В политике, как и в жизни, полумеры и влияние
причиняют больше вреда, нежели энергичные и решительные действия. Всего лишь
символически вписанная в герб Марии Стюарт английская корона будет стоить
больше крови, чем пролилось бы ради настоящей короны в настоящей войне.
Открытая борьба раз и навсегда внесла бы в дело полную ясность, тогда как
подспудная, лукавая борьба постоянно возобновляется, отравляя обеим женщинам
жизнь и власть.
Роковой герб с английскими регалиями фигурирует также на турнире по случаю
мира, заключенного в Като-Камбрези
[14]
: в июле
1559 года его горделиво несут для общего обозрения перед le Roi Dauphin et la
Reine Dauphine. Рыцарственный король Генрих II не упускает случая преломить
копье pour l’amour des dames
[*], и каждый
понимает, какую даму он имеет в виду: красавицу Диану де Пуатье
[*], горделиво взирающую из ложи на своего царственного
возлюбленного. Но безобидная игра внезапно превращается в нечто крайне
серьезное. Этому поединку суждено решить судьбу истории. Капитан шотландской
лейб-гвардии Монтгомери, чье копье уже раскололось, так неловко хватил древком
своего противника – короля, что ранил его в глаз, и король замертво упал с
коня. Рану поначалу считают неопасной, но король так и не приходит в себя;
охваченные ужасом, стоят у ложа умирающего члены его семьи. Несколько дней
могучий организм храброго Валуа борется со смертью, и наконец десятого июля
сердце его перестает биться.
Французский двор и и минуты глубокой скорби чтит обычай, как высшего своего
властелина. Когда королевская фамилия покидала замок, Екатерина Медичи, супруга
Генриха II, вдруг замедлила шаг у порога: с этого часа, сделавшего ее вдовой,
первое место при дворе принадлежит женщине, которую этот же час возвел на трон
Франции. Трепетным шагом, смущенная и растерянная, переступает Мария Стюарт
порог – супруга нового французского короля проходит мимо вчерашней королевы.
Этим единственным шагом семнадцатилетняя отроковица опередила всех своих
сверстниц, достигнув высшей ступени власти.
