Увидев приближающихся к нему Кардинала и Арсено, доктор Чин поручил студентам самостоятельно продолжать работу, осматривая другие важные поля и производя записи, которые он с ними впоследствии обсудит. Мистера Филберта он подвел к пришедшим, придерживая его, как слепого, за локоть.
— Вы уже осматривали нашу маленькую лабораторию на свежем воздухе?
— Хм… нет, — отвечал Кардинал. — Было бы крайне интересно ее когда-нибудь осмотреть, но сегодня у нас для этого мало времени.
— Не беда. Будем говорить на ходу. Так это обычно называется в кино. Примерно раз в год ко мне обращаются с просьбой выступить в качестве консультанта телевизионной постановки или картины. Это гораздо менее интересно, чем можно подумать.
Он махнул рукой в сторону заключенного в клетку и обглоданного трупика:
— У нас, видите ли, имеется восемь так называемых опытных площадок, на каждой из которых ведутся наблюдения за трупом. Крысы поступают к нам уже дохлыми.
— За это ответственен факультет психологии, — заметил Филберт. — В психологии немало дохлых крыс.
— Мы одновременно помещаем их в разные условия, а затем наблюдаем, кто из насекомых и как долго станет пировать на трупе. Наблюдения эти нас очень развлекают, не так ли, мистер Филберт?
— Развлекают некоторых из нас. Остальные занимаются делом, которым предпочли бы заниматься мы.
— Мистер Филберт стал очень самонадеян, потому что получил очередной грант за свои макабрические опыты над ДНК. Министерство юстиции, Служба государственной безопасности от него просто без ума. Конечно, почему бы нет? Ведь это мой ученик.
Филберт ткнул пальцем в сторону клетки, стоявшей подальше:
— Видите, вот это мы поместили на южной стороне. Здесь много солнца, что ускоряет процесс разложения.
— Ускоряет, — подтвердил Арсено. — По-моему, процесс этот вообще окончен.
— Перешел в сухую стадию, — сказал Чин. — Все соки постепенно вытекли. Но панцирным жучкам сейчас раздолье. — Он опустился на корточки перед трупиком. — Да, вот они, тут как тут. Жуют, вгрызаются… Хр-хр. — Он распрямился. — А теперь давайте посетим ее сородича на противоположной стороне холма.
— Нам требуется ваше заключение, док, по поводу ранее представленных вам образцов. А кроме того, мы принесли вам и кое-что новое.
— Чудесно, чудесно. Чем больше, тем лучше.
Они спустились с другой стороны холма к кампусу. За деревьями было видно, как студенты играют в мяч. Крики их гулко разносились среди холмов. На кисть его руки села мушка, и он смахнул ее. Она опустилась на другую его кисть и укусила его.
— Вот, глядите. Этот грызун был помещен сюда в то же самое время, что и его сородич на другом склоне холма. Но здесь, как говорится, мы наблюдаем совершенно иную картину.
Крыса почернела, и трупик весь сочился влагой.
— Как называется эта стадия, мистер Филберт?
— Черное гниение. Так это именовалось в некоторых из ваших лекций.
— Ц-ц-ц… Такое количество сарказма в человеке столь молодом… Да, это черное гниение. Совершенно иная стадия процесса на том же временном отрезке после смерти организма. И что самое интересное: вы можете наблюдать за этой крысой хоть целый день и не увидеть здесь даже одного-единственного панцирного жучка.
— Ни одного и ни парочки.
— О, мистер Филберт, вы все время отпускаете шпильки в мой адрес.
Чин опять присел рядом с клеткой.
— Да, здесь имеются Calliphoridae и Sarcophagidae еще в стадии куколки. Удивительно, как разница в несколько градусов может изменить всю картину. Впрочем, зима — это совершенно другое дело.
— До снега, после снега, — подхватил Филберт, — выше нуля, ниже нуля — тут уж совсем впору запутаться.
Кардиналу и самому случалось иметь дело с трупами, найденными зимой, но сейчас он не хотел вдаваться в подробности. Не пора ли отправиться в лабораторию и перейти непосредственно к делу?
Чин провел их мимо еще двух клеток с дохлыми крысами, комментируя картину, как это делают музейные гиды. Наконец они очутились в лаборатории, и Чин снял с полки какую-то папку. Пролистав ее с начала до конца, он извлек оттуда несколько компьютерных распечаток и углубился в них.
— Вот, пожалуйста. Труп ваш пролежал не меньше трехсот двенадцати и не больше трехсот тридцати шести часов.
— Четырнадцать дней, — подсчитал Кардинал. — Но это вы нам сказали и в прошлый раз.
— Ну а теперь это установлено совершенно точно, так что может использоваться в суде. В разновидностях насекомых мы теперь не сомневаемся, так как дали им возможность вызреть. Уверен, что мистер Филберт будет рад свидетельствовать для вас в суде. Вряд ли у него найдутся другие дела.
— О, конечно, лишь томительные часы одиноких прогулок, — сказал Филберт. — Почему бы вам не продемонстрировать факты?
Чин повернул в их сторону монитор, и на экране высветилось изображение.
— Последовательные стадии, — сказал Чин. — Все стадии развития членистоногих мы вносим в наши базы данных.
— Имеется в виду, — сказал Филберт, — что вношу их я, он же лишь получает за это аплодисменты.
— Мистер Филберт — вовсе не ученый. Он сбежал из сумасшедшего дома, и я был бы вам крайне признателен, если б вы забрали его у меня, когда будете уезжать. — Чин набрал что-то на клавиатуре, и изображение поменяло цвет, потом слева появился список, а экран заполнили цифры.
— Слева мы вводим данные обнаруженных нами Calliphoridae, Cynomyopsis, Staphylinidae и прочих. У каждого из них имеется свое время яйцекладки, окукливания, свое время развития. Вы вводите в компьютер все эти данные, отмечаете стадии развития, а далее и компьютер вам по существу не нужен. Вы лишь суммируете количество дней. Единственная цифра, объясняющая нам возможность нахождения этих существ в одном месте и в одно и то же время, это…
Чин нажал кнопку «Ввод», и экран высветил цифры.
— От трехсот двенадцати часов до трехсот тридцати шести, — сказал Кардинал. — Весьма наглядно.
— Против науки не попрешь. — Чин поднял на них взгляд и улыбнулся. — Даже Филберт это понимает.
— Да что там я, — сказал Филберт, — ничтожный прихвостень, и больше ничего.
Арсено вытащил два пузырька и передал их доктору Чину.
— А вот другое мертвое тело, — сказал он. — Можете что-нибудь сказать, исходя из этого?
— Ну, здесь в основном яйца. Куколок почти нет. Труп свежий, не так ли?
— Правильно.
Доктор Чин, постучав по пузырьку, извлек из него одно яичко и сунул его под микроскоп. — Phorma regina — ну, это встречается где угодно. — Он подсунул под микроскоп еще одно яичко. — Lucilia illustris, — сказал он, поправляя фокус. — Зеленая муха. Любит открытые сухие места.
