— Я ищу доктора Вассерстайн, — сказала Делорм. — Я так понимаю, что она…
Фигура в капюшоне подняла в воздух лопатку и указала на другой конец поля. Доктор Вассерстайн стояла на корточках с ситом в руке и что-то просеивала, делая ситом легкие движения, как это делают старатели.
— Доктор Вассерстайн?
Легкие движения прекратились. Сетка приподнялась, из-под нее выглянуло лицо.
— Я Лиз Делорм, детектив из полиции Алгонкин-Бей. Не могли бы вы уделить мне несколько минут?
— Полиция? Я сейчас очень занята. Но если вы специально приехали издалека… Наверно, это дело, не терпящее отлагательства?
— Боюсь, что да.
— Хорошо. Давайте пройдем в трейлер. А не то нас съедят живьем.
Трейлер представлял собой кабинет на колесах. Стол был завален всевозможными юридическими документами и циркулярами, ноутбуками, фотоаппаратами и инструментами для наблюдений. Рядом с большим флаконом спрея от насекомых высился термос.
— Кофе?
— О да, вот бы хорошо!
Доктор Вассерстайн сняла свою защитную сетку, обнажив темные, коротко стриженные волосы. Делорм ожидала увидеть седину и очки, но смотритель оказалась ее возраста, может быть, года на два моложе, темноглазая, с отличной кожей. Под защитной одеждой на ней была полосатая футболка, похожая на тельняшку, какие носят матросы французских рыболовных судов.
За чашкой кофе Делорм рассказала о причине своего прибытия.
— Так у вас два убийства? И вы их связываете с кем-то из канадских аборигенов?
— Да, здесь возможен индейский след. Но Фрэнк Иззард из полиции провинции Онтарио считает, что знаки имеют отношение к вуду.
— Я знаю Фрэнка. И это все, что он вам сказал?
— Он посчитал, что вы способны определить это точнее.
Доктор Вассерстайн поглядела в окошко трейлера. Снаружи ее коллеги были заняты работой — застывшие фигуры в безмятежных солнечных лучах. Делорм им позавидовала и одновременно пожалела, что вторглась со своими расследованиями убийства в эту обитель мирного труда. Доктор Вассерстайн повернулась, испытующе и серьезно взглянула на нее:
— Знаете, бытует ошибочное представление о вуду как о жестокой религии. На самом деле это не так. То есть они и вправду убивают кур, коз и так далее и используют в своих ритуалах кровь, но жестокости по отношению к животным они проявляют не больше, чем мы, каждый день их поедающие. Возможно, они обращаются с ними даже лучше. Возле тел были обнаружены кости животных?
— Я предпочла бы ничего не рассказывать вам, а прежде показать кое-что. Не хочется предопределять заранее ваше мнение. — И Делорм вынула фотографии знаков.
Доктор Вассерстайн взяла фотографии и, поднеся к окну, стала рассматривать их.
— О, снимки интересные. Я такие только в журналах видела. Вы обнаружили их в Алгонкин-Бей?
— В лесу за городом. Мы понимаем, что начертали их не так давно.
— Да, конечно. В нашем полушарии старинными они быть не могут.
— И что вы скажете по поводу них?
— Нет, это не индейские. Могу сказать вам это сразу. Уверена, что и Фрэнк Иззард сказал то же самое.
— Сказал.
— Вы нашли рядом с ними раковины? Маленькие, цветные?
— Да, нашли. Почему вы так решили?
— Ваши знаки — не символы. Это запись гадания. Предсказания судьбы. Колдун, жрец или шаман — называйте, как хотите, — предсказывает будущее, раскидывая ракушки и разглядывая узор. Эти знаки — стрелы, указывающие в ту или иную сторону и прочее. Запись того, как легли ракушки. Цвета изображаются по-разному: зеленый, например, — как молоток, красный — как нож. Знаки кажутся зловещими, особенно потому, что связаны с убийством, но сами по себе они совершенно невинны и обозначают обычные ступени гадания — будет ли удача в деньгах? в любви? в карьере? Не вреднее астрологии. Скажите другое: не находили ли вы поблизости длинных палок? Срезанных до одинаковой длины?
— Да. Было там несколько палок. С одного конца они вроде как выцвели. Мы все еще ждем ответа из лаборатории, какое вещество обесцветило их концы.
— Возможно, это кровь. Palos — так они называются.
— Так вы хотите сказать, что это все-таки вуду?
— Это Пало Майомбе.
— Как-как?
— Пало Майомбе. — И доктор Вассерстайн повторила слово по буквам. — Религия, родственная вуду и сантерии. Но более таинственная и более зловещая. Нам она мало известна. Как и вуду, она первоначально используется в предсказаниях, но также пытается и влиять на будущее, призывая на помощь так называемых ориша — соединение африканских духов с христианскими святыми. Сферы влияния у этих ориша — разные. У Эллегуа — это перепутья. У Оггуна — железо и вообще все металлическое.
— Как же их призывают?
— Путем жертвоприношений. Сходных с тем, чем они ведают. Эллегуа любит сладости. Оггуну требуется железо, металл.
— Железнодорожный костыль подойдет?
— Конечно. И костыль, и подкова — что-нибудь в этом роде.
— Кто же практикует подобное?
— В Канаде? Никто. Раньше ни о чем таком я здесь не слышала. Зародилось это все в африканских племенах ибо, банту и киконго, обитавших в Нигерии и Конго. Мы знаем, что в девятнадцатом веке вера эта имела широкое распространение. Многие представители этих племен были привезены в Западное полушарие в качестве рабов, с ними к нам перекочевала и их религия.
— Куда же именно она перекочевала в Западном полушарии?
— Почти исключительно на Кубу. Поэтому, если вам надо получше узнать Пало Майомбе, ищите на Кубе или, естественно, в Майами — по очевидным причинам. Следы можно отыскать и в Мексике, но центр распространения, конечно, Куба.
— Куба. А в том, что это не имеет отношения к канадским индейцам, вы уверены?
— Абсолютно. Ни малейшего отношения.
Наступило молчание. Доктор Вассерстайн сказала:
— Ну что? Вы, кажется, озадачены?
— Вы сказали, что Пало Майомбе — религия более таинственная, чем вуду. Возможно, более зловещая. Почему вы это утверждаете?
— Ну, как и в вуду, здесь используются жертвоприношения животных. Однако существуют многочисленные упоминания и о человеческих жертвоприношениях. Рассказы о замученных, изуродованных, а затем убитых.
— У одной из наших жертв были обрублены кисти рук и ступни. И голову его мы так и не нашли.
— О господи… — Доктор Вассерстайн схватилась за сердце. — Ужас какой!
— Да, именно. Нам хотелось бы остановить убийцу, пока он не совершил такое с кем-нибудь еще.
— Из соображений точности должна вам признаться, что в наши дни идет дискуссия, что правда, а что нет в отношении Пало Майомбе. Защитники этой веры приводят следующие доводы. Во-первых, все рассказы о человеческих жертвоприношениях исходят от миссионеров — людей, единственной целью которых в Африке было обращение местных жителей в христианство. Традиционно это делалось путем запугивания — так языческие боги превращались в дьяволов, воплощение зла в чистом виде.
