– Она и так вздрагивает от каждого громкого звука, а ты хочешь, чтобы она оказалась в нашем дурдоме? – Я надеялась, что Эриар не знает значения этого слова, а не то… Будем считать, что я не хотела его обижать. – Нет… – я закатила глаза к потолку, – я не понимаю, как можно так жестоко обращаться с ней? Неужели тебе ее не жалко?!
– Даира Дария…
Я вообще-то разговаривала с мамой и не собиралась выслушивать каких-то там князей, да еще и проклятых…
Ой! Кажется, это то самое, что мама называла: понесло.
– Прошу меня простить, князь Маркирер, – я чуть склонила голову, стараясь, чтобы моя поза ассоциировалась со скромностью, а не с откровенным наездом, – если вы считаете, что мое нахождение в этой крепости скажется на вашей репутации…
Я опустила взгляд, давая ему возможность додумать окончание фразы, сама же пыталась усмирить ошалевшее сердце. Эта наглость рано или поздно, но выйдет мне боком. Но пока этого не произошло…
Если бы мама слышала рассказ Леды, она поступила бы точно так же. Как я сдержалась, чтобы не заплакать…
Она говорила равнодушно, будто все это происходило не с ней. Заплакала лишь, когда дошла до истории брата. О его судьбе ей ничего не известно. Вот тогда я поняла, насколько она одинока. Иначе она не доверилась бы мне лишь потому, что я ее сестра.
В Самар’Ин же ей действительно нельзя. Там много своих проблем, чтобы заниматься еще и ею. А Леда это сразу почувствует и замкнется, не сумеет полюбить свою тетю.
Тогда уже ничего не исправить.
– Даша, не могла бы теперь ты оставить нас, – тихо попросила мама, стараясь не смотреть на меня.
Мамочка, милая, как же мне стыдно…
Я не имела права так поступать с ней, но я знала, что иначе не могу.
– Извини, мама, но я хотела бы остаться. – Я перестала кривляться. Сейчас все зависело от того, насколько серьезно будут восприняты мои намерения. – Стоит мне уйти, и для вас главным станут отношения между воплощенными и ансаирами, как мой поступок будет воспринят другими, что скажет совет или другие князья проклятых. Но ведь мы говорим сейчас не об этом! Мы говорим о девочке, которая приходится тебе племянницей! О той, которая не знала, кто ее мать, которую продали на невольничьем рынке, для которой я – самое близкое существо после брата. Но где этот брат?! И ты готова лишить ее еще и меня?
– Похоже, лери Талина, в вашей дочери мудрости больше, чем во всех нас, – неожиданно поддержал меня отец Ромио.
И не такой он страшный, как о нем говорят. И… видный. В такого несложно влюбиться с первого взгляда. Если бы не его сын… Жаль, что мне так и не удалось с ним поговорить.
– Или наивности, князь Маркирер. Наивности, которая не позволяет ей увидеть того, что стоит за ее порывом! – Мама стиснула спинку кресла, как будто пыталась разделить с ней свою боль.
Что же я делала?!
– Лери Талина, – неожиданно в разговор вступил князь Аранар, – а мне кажется, что у этой истории может быть и иной смысл.
Мама резко обернулась к нему, какое-то время молча рассматривала князя. Потом, нехотя, кивнула:
– К сожалению, князь, вы правы.
– Мне позволено будет узнать, – Маркирер с некоторым недоумением посмотрел на маму, – о чем сейчас идет речь?
Мне показалось, что она не ответит, но я ошиблась. Всего один миг, и она уже не выглядит растерянной.
– Речь идет об изначальных хрониках воплощенных, которые хранятся у вас, князь.
Я только и успела подумать о том, что сейчас будет (выражения лиц у всех такие, что можно ожидать чего угодно), как Маркирер расхохотался. Да так заразительно, что я едва не начала смеяться вместе с ним. Остановило меня то, что все остальные выглядели уж больно сосредоточенными.
– Лери Талина, – чуть успокоившись, заговорил он, – вам не кажется, что сделка, если говорить на языке торжищ, не совсем равноценна. Если вы согласитесь с решением вашей дочери, я буду вынужден клятвенно гарантировать ее безопасность. И я же открою вам двери своей библиотеки, чтобы вы могли ознакомиться с хрониками.
– Тебе придется гарантировать безопасность еще и моему сыну, – словно невзначай заметил Аранар и… подмигнул мне. – Лимео побудет ее телохранителем.
– Они прибьют друг друга, – тихо прошептала я, но меня услышали.
– Кто? – опередив всех, спросил Маркирер.
– Ромио и Лимео, – тяжело вздохнула я. – Придется еще и за ними присматривать.
Маркирер ничего не сказал, но отошел к окну. Мама чуть заметно улыбнулась – кажется, пронесло. А вот Эриар смотрел на меня слишком внимательно.
– Не придется. – Я несколько удивилась, услышав его голос. До этого момента он предпочитал молчать. – Я заберу Ромио в Самар’Ин.
Маркирер воспринял это спокойно, даже кивнул, соглашаясь, а вот мне пришлось вновь закатить глаза. Я хотела разобраться, друг он мне или нет. Сделать же это, если я буду здесь, а он – там, невозможно.
– Эриар! – Я повернулась к мужу мамы, успев заметить заинтересованный взгляд Аранара, – он словно говорил: «Ну-ну, и как ты теперь выкрутишься?» Если кто здесь был наивный, так это не я. А то я не видела, что всех их мое решение каким-то образом устраивает. Причины не понять, но даже мне заметно. Если бы мама только за меня так не беспокоилась… – Неужели ты ничего не заметил?
Я сразу начала обращаться к нему на ты. Он так попросил, ну а мы с Сашкой не отказали ему в такой малости. Пока я об этом не пожалела. Он хоть и совсем чужой, но искренне заботится о нас. Ну а маму любит. Только она этого и не видит.
– И что же я должен был заметить? – чуть холодновато спросил он у меня.
Я чуть улыбнулась, а вот Эриар напрягся. У Аранара даже удивленно бровь приподнялась.
Хороший у Лимео отец. У Ромио, кстати, тоже. Маркирер мне нравился все больше. Есть в нем озорство, которое притягивает к себе. Ну а то, что глаза время от времени вспыхивают алым, так я к этому уже привыкла. Пока по лесу шли, не раз у Ромио видела.
– Ромио впервые обратился к отцу за помощью. Конечно, сделал он это из-за меня и Лимео, но ведь сделал. Поверил ему, доверил нас. И ты хочешь именно в такой момент вернуть его в Самар’Ин?
Похоже, я сегодня работала шутом. Раздавшийся за спиной звук оказался с трудом сдерживаемым смехом. Опять Маркирер.
– Хорта-то вы хоть заберете? – спросил он насмешливо, когда понял, что поддерживать его никто не собирается.
– Хорт признал меня хозяйкой, – пожала я плечами. – Так что где я, там и он.
– Даша, выйди, – произнесла мама таким тоном, что спорить с ней я не стала. Но прежде чем покинуть комнату, умоляюще посмотрела на Маркирера. Если кто и мог уговорить ее, то только он.
Леда сидела на самом краешке стула. Такая маленькая в таком большом холле… Да и воины, которые находились поодаль, выглядели слишком монументально. Она на их фоне совершенно терялась.
