Я мог понять, что Кассире, опасаясь воли совета, отказалась от своих детей. Но она была готова их убить. Это оказалось выше моего понимания.
– Неужели вы решили выдать меня воплощенным? – Она окинула меня долгим взглядом. Оценивая как мужчину.
– Вы предлагаете оставить вас себе?
Я не стал скрывать, что заметил ее интерес. Подошел к самой решетке.
Она была похожа на свою сестру, но если в Талине я отметил стойкость, то в этой бросалась в глаза порочность. Она, соответствуя своему имени, искала победы.
Увы, Кассире еще не догадывалась, как много мне известно о ее замыслах.
Прежде чем ответить на мой вопрос, она спустилась с лежанки, приблизилась ко мне вплотную. Нас разделяли только кованые прутья.
– Я могу быть страстной, необузданной. Вы ведь хотите меня, князь?
Губы Кассире были влажными, взгляд – призывным, дыхание – глубоким.
Ее прабабка действовала намного тоньше.
– Хочу, – улыбнулся я (надеюсь, она сумела оценить оскал проклятой твари), – убить! Жаль, не могу.
– И что же останавливает вас, князь?
Мое признание ее нисколько не смутило. Она была уверена в своем очаровании. И… была права. Ее тело привлекало меня. В отличие от Талины она казалась совсем девчонкой. Задиристой, коварной, знающей о той власти, которую она имела над мужчинами. От нее можно было ожидать чего угодно. И наслаждения, и… удара кинжалом.
Та самая острота, которой не хватало моему существованию.
– Не что, а кто, – усмехнулся я. Амулет обжег кожу, когда я заговорил с ней. Мне оставалось только дождаться гостей.
– Кто?
– Чего вы добивались, даира Кассире? – Переход был резким, она его не ожидала. Но не вздрогнула, лишь метнулся взгляд да дернулся краешек губы. – Кто вам сказал о плане прабабки?
– О плане? – Она попыталась удивиться, но у нее не получилось.
Но мне уже была неинтересна ее игра. Она еще не видела тех, кто только что вошел в пещеру, я же их чувствовал. И настороженность, и неверие, и… печаль.
Я, отступив, резко обернулся:
– Не ожидал я, что наша встреча состоится столь скоро, лери Талина. – Я склонил голову, приветствуя приближающуюся ко мне нимеру. Приветствовал без издевки. Она была из тех врагов, кто достоин уважения проклятого. – Князь Эриар.
Тот ответил сухим кивком, но я не счел эту холодность оскорблением. Он беспокоился за свою жену, взглядом не отпуская ее ни на мгновение. Сама же Талина смотрела только на Кассире.
Насколько я помнил, им не пришлось разговаривать. Эриар нагрянул в Самар’Ин неожиданно, ничего не объяснив, потребовал у нимеры вместе с ним отправиться в храм. Вместо храма она попала в подземелье крепости Дираков.
Кассире не навестила ее ни разу, сразу же отказавшись от сестры.
– Вы можете оставить нас одних? – тихо спросила Талина, поравнявшись со мной.
Предсказуемо, но от этого не менее болезненно. Я сам заставил ее прийти сюда, я сам жалел, что вынужден это сделать.
– Нет, лери Талина, – жестко отрезал я, давая понять, что иного решения не будет. – Если вы хотите что-либо узнать, то только в моем присутствии.
Эриар встал за спиной жены. Не защищая, давая поддержку.
Я же поймал себя на мысли, что жду от этой игры значительно больше, чем просто свершения мести.
Я жду перемен.
– Что с ней будет?
Талина требовать не стала, приняла мой ответ. Или… Я на ее месте только порадовался бы такому выходу. О чем можно говорить с той, которая заплатила крейзу за смерть своих родителей? И хотя желание ее было велико, это не служило оправданием.
– Это будет зависеть от вас с Ледой, – равнодушно бросил я. Оглядываться, чтобы посмотреть, как воспримет мои слова эта тварь, не стал. Мне хватило болезненной гримасы на лице Талины. – Но не сейчас, позже.
– Позже? – переспросила нимера и… обойдя меня, подошла к клетке. – Я говорила вам, князь, что вы умеете быть жестоким?
– Я просто даю ей шанс, – холодно пояснил я, – которого у нее не будет, если ее судьба окажется в моих руках. Как вы думаете, нимера, что я сотворю с женщиной, которая сделала из своего сына самаха?
– Я плохо знаю вас, князь, чтобы ответить на ваш вопрос.
Она говорила спокойно. Настолько спокойно, что мне хотелось оглянуться и убедиться, что та боль, которая волнами доносится до меня, принадлежит ей. Но я продолжал стоять спиной к клетке и смотреть на Эриара. Мне достаточно было видеть, насколько он напряжен, чтобы понять: я прав.
– Это Виджар, – выкрикнула Кассире. Похоже, решимость ей изменила. – Я была против.
Ее вопль, несколько раз отразившись от стен, затих. Она была еще жива, но для каждого, кто находился в этой пещере, она была уже мертва.
Я не жалел ее. Она сделала свой выбор.
– Я могу просить вас об уступке?
Талина опустила «князь», но и без него было понятно, к кому она обращалась.
– Для вас, лери, почти все, что угодно.
В глазах Эриара не было вызова, но меня это нисколько не удивило. Он разобрался во всем, что я сказал вчера. Талина интересовала меня, но я не собирался искать ее внимания.
– Не говорите пока Леде про мать. Ей и так трудно.
Я кивнул, забыв, что она не могла увидеть моего ответа. Но поторопился с выводом. Как раз в этот миг она, отойдя от клетки, остановилась рядом со мной.
– Пойдемте, князь, на воздух. Здесь… – пауза была короткой, но напряженной, – смердит.
Она была права. Я умел быть жестоким.
Дария
Сашка не злился. Нет, он злился, но не на меня, а на себя. Пришлось вдалбливать в его голову, что я – барышня взрослая, а ему уже пора беспокоиться за свою девушку, а не за меня.
Он был вынужден согласиться с моим аргументом, но заметил, что в Самар’Ин с девушками трудно, так что, пока других вариантов нет, предметом его переживаний остаюсь я.
Мы просидели почти до утра. Сначала рассказывала я, с грустью наблюдая, как он мне завидует. Потом пришлось завидовать мне. История его подвигов была не менее впечатляющей. Чего только стоил их поход к Черным камням! А уж развоплощение Эриара и его возвращение в материальную форму…
Хорошо, что мне не довелось этого увидеть. Страшно было даже представлять, как завыл ветер среди развалин башни, как раздался протяжный стон, в котором смешались боль и отчаяние, как свился в черный жгут воздух, сплетая тело огромной птицы… Как скатилась слеза по лицу одного из воинов – он уже не верил, что князю удастся вернуться. Как опустились они на колено, приветствуя ступившего на землю Эриара.
Уснула я на полуслове. Вроде только что говорили, а тут уже давно утро, за окном шум проснувшейся крепости. Хоть джейсин и расположен на вершине холма, но звуки команд из нижней крепости доносятся и сюда.
