Митька скатал снежок и запустил его в березовую ветку.
Да, Надька — это силища! Чего решила, обязательно добьется. Ну, ничего, он ей тоже покажет! Да он что угодно может сделать.
Звонилкин разбежался и стукнул ногой березу. Вообще-то он хотел, как герои в фильмах, пробежать по стволу и спрыгнуть на землю. Но кульбит не получился. Встреча с березой отозвалась болью в пятке, другая нога подвернулась. Митька съехал на землю, обнявшись с деревом. В ответ на такое обращение береза щедро одарила его снегом с веток. Митька затанцевал вокруг ствола, вытряхивая из-за шиворота быстро тающий снег.
Хлопнула дверь. Звонилкин бросился к крыльцу. Но это были какие-то карапузы, держащиеся за руки.
«И эти туда же!» — мелькнула недовольная мысль. Митька снова прошел под окнами.
Вытегры не было.
Вот ведь упертая! Почесала куда-то. Могла бы и сразу выйти! А теперь жди ее. Надька всегда такая была — во что ни упрется своим козерожьим рогом, так пока не сделает, ни в жизнь с места не сдвинется.
Протрезвонил звонок, выгоняя замешкавшихся учеников из школы.
Митька обежал вокруг клумбы, оставляя после себя плотную цепочку следов. Развернулся, побежал обратно, оставляя второе кольцо отпечатков. Кругу на пятом ему это занятие надоело. Он скатал очередной снежок, запустил его во взъерошенного воробья.
От холода заломило кисти.
Вот ведь попал! И ждать уже сил нет, и уходить неохота. Тут ведь стоит только отвернуться, как Надька появится. Пока не соберешься уходить, ни за что никто не выйдет. А стоит дойти до ворот…
Митька поправил шапку и двинулся к воротам. Он дошел до конца школьного парка, ни разу не обернувшись, а то бы не сработало.
Но примета не сработала все равно — Вытегры не было.
Или она вышла, пока он тут неприступность изображал?
Замерзшие пальцы отказывались сгибаться, сотовый все норовил выскользнуть из руки.
— Алло? — прошептала Надька.
— Ты чего, уже ушла? — накинулся на нее Митька.
— Не ори, я в библиотеке!
— Где?
Но телефон уже замолчал. Звонилкин тупо посмотрел на экран, сообщивший, что разговор его длился пять секунд.
В какой еще библиотеке, когда он тут мерзнет?
Ярость резким толчком крови бросилась в лицо.
Ну все, он ее сейчас на запчасти порвет!
Он ворвался в школу. Не слушая крики нянечки, требующей, чтобы он разделся и переобулся, промчался через первый этаж, прогрохотал тяжелыми зимними ботинками по лестнице и ворвался в библиотеку.
Наверное, еще никто никогда не проявлял такого рвения к знаниям — библиотекарша на столь стремительный вход привстала из-за конторки.
— Опаздываешь? — негромко спросила она, убивая в Митьке последнюю решимость.
Надька сидела под стендом с новыми поступлениями и смотрела на него удивленными глазами.
— Я тебя на улице жду, жду!
Митька шагнул к ней. Руки вдруг стали тяжелыми и лишними. Он сунул их в карманы. От волнения стал мять первую попавшуюся бумажку. — А ты тут…
— В куртке нельзя! — пришла в себя библиотекарша.
Вытегра смотрела на него широко распахнутыми глазищами, как будто видела впервые.
— Сама же сказала, на улице встретимся! — Звонилкин стал рвать непослушные пуговицы. Первые две поддались легко, третья застряла. Она постоянно проскакивала вокруг пальца, не желая вылезать из петли.
— Давай, давай, раздевайся! — подогнала его библиотекарша. — И не шуми, а то я вас обоих за дверь выставлю.
— Дома, что ли, не начиталась? — перешел на шепот Митька.
Надя закрыла книгу, заложив ее пальцем.
— Чем ты тут увлеклась?
На обложке книги был изображен бледно-сиреневый камень, с одной стороны он был обработан — заострен как карандаш, а с другой оставался кривым, с неровными потеками, одним словом, таким, каким его вытащили из земли. Сверху над камнем было написано: «Каталог минералов и самоцветных камней».
— Ты в рудокопы заделалась? — не сдержал ехидной улыбки Звонилкин, но тут же лицо его стало серьезным. — Слушай, а чего там с хризобериллом?
Надя развернула в его сторону книгу.
В правом верхнем углу стояла фотография необычного украшения. На цепочке висело два зеленых камня. Один был богато убран в широкий ободок из золота (ну, или какой еще металл имеет желтоватый блеск?), а второй с помощью бесцветного камешка крепился снизу к первому и был в обыкновенной тоненькой оправе. Рядом с украшением крупно было написано «Александрит». Под ним красовалась фотография еще одного камня, небольшого, овального, с множеством граней. С одной стороны камень давал зеленовато-голубой отблеск, а с другой темно-фиолетовый.
«Натуральный уральский александрит» — стояло снизу.
Захотелось сесть. Язык коснулся мгновенно высохшего нёба. Митька сглотнул и закашлялся.
— Это он? — хрипло спросил Звонилкин, и вдруг наступила тишина. Возмущавшаяся библиотекарша замолчала.
Надька кивнула и снова повернула книгу к себе.
— Драгоценная разновидность минерала хризоберилла. — Вытегра заговорила впервые после того, как Звонилкин штурмом взял библиотеку. — В отличие от желто-зеленого хризоберилла обладает сильным плеохроизмом.
Митька послушно кивал головой, хотя ни слова из того, что ему говорили, не понимал.
Вытегра ткнула пальцем в фотографию подвески.
— Александрит меняет цвет в зависимости от освещения! — с отчаянием произнесла она. — На солнце он будет изумрудный, вот такой. — Она постучала по двойному украшению. — А под лампой становится красно-бордовым. — И она стукнула по овальному камешку с той стороны, где он порозовел.
— А чего название такое дурацкое? — Звонилкин не то что был расстроен. Конечно, ему было обидно, что кто-то их так по-глупому наколол. Подсунули самый обыкновенный камень, а они его приняли за волшебный. Развели как младенцев, как дошколят, и они повелись на все это с истинным простодушием учеников начальных классов.
— Это в честь одного императора. — Надька поморщилась, потому что не это было главным в ее открытии. — К хризобериллам еще относится кошачий глаз, который был у Лизы в эсэмэске.
— Как ты догадалась? — Звонилкин тоже перешел на шепот. Больше можно было не кричать — чего лишний раз выставлять себя идиотом? Он даже куртку скинул, чтобы не раздражать библиотекаршу. По-хорошему, стоило еще и ботинки снять — чего ковер пачкать? Но стоять босиком был бы уже явный перебор.
— Аметист бывает разных оттенков, иногда кажется, что он цвет меняет, — быстро заговорила Вытегра, словно боялась, что с ней начнут спорить. — Аметист — это кварц. Получается, нам прислали подсказки. «Кварц» был у меня. «Агат», как и Серегин «халцедон», — разновидности кварца. К Пашкиному «хризобериллу» относится Лизин «кошачий глаз». Александрит — это тоже разновидность хризоберилла. Понятно, да?
