— Тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить! — прошептала Матильда
и постучала по столику.
— А поплевать через левое плечо? — засмеялась Степанида.
— Считай, что поплевала!
Они все расхохотались.
«Хорошо-то как», — подумала Степанида в который уж раз и
занялась фруктами.
Краем глаза она видела, что Маша тоже уплетает фрукты с
мороженым, а ее дядя пьет что-то из высокого стакана. «Подумать только, еще
вчера я была в Москве, а сегодня у меня уже есть подружка в Париже!» Но вот
Маша и ее дядя поднялись из-за столика и направились к выходу. Маша на прощание
помахала Степаниде, и та помахала в ответ. Вскоре и они покончили с фруктами.
Ася расплатилась, дала Степаниде телефонную карточку, карту Парижа, немного
денег и кучу наставлений.
— Сейчас полчетвертого. К половине седьмого постарайся быть
дома. Дорогу от метро найдешь?
— Найду, — кивнула Степанида.
— Нет, в метро ты непременно запутаешься, это вам не Москва,
ты лучше сядь на автобус…
Она объяснила, где и на какой автобус ей следует сесть.
— Степка, только я тебя прошу… — умоляющим голосом
проговорила Матильда. — Будь осторожна. Мы к шести вернемся. Если заблудишься,
то позвони…
— Нет, если не найдешь автобуса, то просто сядь в такси и
скажи: «Авеню Виктор Гюго». Возьми еще денег.
— Да не заблужусь я. Ты же мне все по карте показала. Ладно,
я пошла!
И Степанида вскочила из-за стола.
— Хорошо, иди, а мы, пожалуй, еще посидим чуть-чуть, —
улыбнулась Аська.
Степанида выбежала из кафе и остановилась в раздумье, куда
пойти. И решила: «Пойду в собор Парижской Богоматери. Столько я уж про него
слыхала, а он тут под боком. — Она заглянула в карту. — Ага, я сейчас на
набережной Августинцев, хорошо, что карта на русском языке, а то бы хана… Ага,
надо пройти вперед и потом по мосту перейти на остров Ситэ, где и расположен
собор». Она сложила карту и тут заметила, что у нее развязался шнурок.
Степанида нагнулась, чтобы завязать его, и вдруг взгляд ее упал на валявшуюся
визитную карточку с золотым обрезом. На карточке изящными буквами было
выведено: «Тимофей Михайлович Холщевников». У Степаниды глаза полезли на лоб.
Ну ни фига себе! Холщевников! Она осторожно, сама не зная зачем, подняла
карточку и сунула в карман. «Ничего, в Москве пригодится, там есть какие-то
телефоны-телефаксы, вот пусть Валерка и займется… А я… Мне сейчас не до
Холщевникова, я иду одна гулять по Парижу, и какое мне дело до всяких
московских преступлений и преступников. Сейчас я в Париже и не желаю ни о чем
таком думать». Но это легко сказать, а карточка все-таки не давала ей покоя.
Пройдя по набережной в сторону собора какое-то расстояние, она остановилась и
вытащила из кармана визитку. Да, действительно, Тимофей Михайлович Холщевников,
телефон, факс… Но ведь это значит, что он сейчас в Париже! И, более того, он,
наверное, был в том самом кафе, во «Фруктовом раю»! Карточка была чистая,
незатоптанная, следовательно, потерял он ее совсем недавно. Может, они были в
кафе одновременно? И вдруг она похолодела. А что, если Машин дядя и есть
Холщевников? Что-то больше она там русских не приметила. Но если это так, то…
Опять удача, невероятная удача! Она сможет очень многое о нем узнать, не
вызывая ни малейших подозрений. Просто расспросит о нем племянницу. Они же с
Машей едва знакомы, общих тем не так много, и та скорее всего с удовольствием
расскажет о своем дяде, которого, похоже, очень любит. Здорово! Просто отлично!
Степанида спрятала карточку и побрела дальше. Но все мысли были уже о
Холщевникове, собор Парижской Богоматери отступил на второй план. «И что я за
дурища такая, — сама на себя негодовала Степанида, — даже в Париже думаю черт
знает о чем. И судьба, видно, такая — преступников ловить. Вообще-то, этот
Машин дядя совсем на преступника не похож, однако это еще ни о чем не говорит.
Не все же преступники похожи на преступников. Стоп, почему я решила, что это
обязательно Машин дядя? Может, вовсе другой человек? Но если другой, вряд ли я
сумею его найти в Париже, и тогда придется все отложить до Москвы. Хорошо бы…
Маша такая милая, и не хотелось бы начинать дружбу с ней с подозрений в адрес
ее любимого дяди. И потом, с чего я взяла, что карточку потерял сам
Холщевников? Ее запросто мог потерять и кто-то другой, кто-то, кому Холщевников
ее дал. Логично? Вполне! Кстати, Машин дядя тоже запросто может оказаться этим
человеком. Ох, черт! Что же делать? Может быть, стоит рассказать эту историю
Мотьке с Аськой? Вдруг им захочется тряхнуть стариной? Нет, пока лучше молчать…
Для начала я сама все выясню насчет карточки и Холщевникова, а там посмотрим…
Одна в Париже я могу и не справиться…» Ей вдруг стало как-то неуютно и одиноко.
Не слишком ли много она на себя взяла? Но, вспомнив утреннее состояние
восторга, решила: «Нет, не позволю никому сломать мне этот кайф!» И, сверившись
с картой, она решительно повернула на мост, ведущий к собору Парижской
Богоматери.
— Слушай, Аська, а может, пока не поздно, пойдем за Степкой
следом, как ты думаешь?
— Зачем это? — удивилась я.
— Ну, подстрахуем ее… — неуверенно произнесла Матильда.
— А если она нас заметит? Что мы тогда скажем?
— Почему это она должна нас заметить? У нас, слава богу,
опыт какой!
— Нет, Матильда, нехорошо это… Да я уверена, то она
прекрасно со всем справится.
— А если нет?
— Слушай, Мотька, я понимаю, у тебя нервы шалят. Успокойся,
расслабься! Представь себе, что ты уехала куда-то, а ее одну в Москве оставила…
— Ну и что?
— Думаешь, ей там меньше опасностей грозило бы, чем здесь и
сейчас?
— Наверное, не меньше, но все-таки в Москве столько
знакомых…
— Да она обзаведется ими, если нужно, в течение получаса! Ты
же видела эту Машу! Вполне нормальная девчонка, не монстр, не бандитка… Не
волнуйся, Степанида и в людях разбирается, и вообще в высшей степени
самостоятельная особа.
— Аська, ты и вправду за нее не волнуешься?
— Ничуточки. И тебе не советую. Не пропадет Степанида, не
такая она… И потом, тут все-таки не джунгли…
— Это да. А знаешь, — улыбнулась вдруг Матильда, — наверное,
джунгли — единственное место на земле, куда мне не хотелось бы попасть.
— Почему?
— А что там хорошего? Жарко, душно, под каждым кустом, под
каждым листом какая-нибудь ядовитая тварь, фу!
— Я об этом не думала, но… Ты права, Мотька, я тоже не хочу
в джунгли, — засмеялась я. До чего же хорошо опять сидеть со старой подружкой,
с которой мы понимаем друг друга не только с полуслова, но и с полувзгляда. И
она опять словно угадала мою мысль:
— Ох, Аська, до чего ж я рада тебя видеть. Мне тебя так не
хватает. Такой подружки у меня больше не будет.
