— Правда!
Глава VIII. Повезло или не повезло?
В половине двенадцатого мы уже были на улице Батиньоль.
— И что теперь? — спросила Мотька.
— Как будто я знаю, — проворчала я. Почему-то мне казалось,
достаточно попасть сюда — и все станет ясно само собой. Но увы…
— Аська, а ведь мы сглупили, да еще как! Где ж мы тут этого
дядю сыщем? Только если уж очень повезет…
Я помолчала. Да, растренировалась я… Какого маху дала! Надо
было следить за дядей Лешей от дома, тогда все было бы в порядке, а так…
— Слушай, Аська, позвони-ка ты Маше!
— Это зачем?
— А вдруг он перед уходом что-то ей сказал или спросил? Ну
мало ли, риск-то небольшой! Вернее, вообще никакого риска!
— Риска-то нет, а вот стыд какой…
— Да в чем стыд?
— А ты сама не понимаешь?
— Никакого стыда! Наоборот! Ты велела Машке оставаться на
связи и сейчас этой связью воспользуешься, только и всего.
— Ты так считаешь? — искренне удивилась я.
— Не считала бы, не говорила! Давай, давай, звони!
Я набрала Машин номер.
— Алло!
— Маша? Это Ася! Маша, никаких новостей?
— Откуда?
— Я имею в виду, он ничего тебе не говорил больше, ни о чем
не спрашивал?
— Спрашивал!
— О чем?
— Легко ли на улице Батиньоль найти один ресторан.
— Какой? — сердце у меня екнуло в предчувствии удачи.
— «Форель-бродяга». Знаешь такой?
— Знаю! Спасибо, Маша, ты молодчина! Все, пока!
— Ну что? — в нетерпении спросила Мотька.
— Порядок, Матильда! Он интересовался одним рестораном под
названием «Форель-бродяга».
— Бродяга? Форель? — рассмеялась Мотька.
— Именно! Черт, надо поглядеть, сколько у меня денег…
— Зачем тебе деньги?
— А если придется пойти в ресторан? — ответила я, роясь в
сумочке. — Ага, есть, может, и хватит, это недешевый ресторан. Мы там были с
Ниночкой.
— Успокойся, у меня тоже есть деньги, — гордо заявила
Мотька. — Так что не пропадем.
— Отлично! Пошли скорее!
Столики ресторана «Форель-бродяга» располагались в помещении
и на улице. Мы с Матильдой остановились неподалеку у витрины антикварного
магазинчика, делая вид, что с восторгом разглядываем громадную китайскую вазу с
драконами. Я глянула на часы. Было без десяти двенадцать.
— Ась, что же получается, что у этого Холщевникова приемные
часы в ресторане три раза в месяц, да?
— Выходит, что так.
— Странно, правда?
— Почему? Здесь такое бывает. Это куда дешевле, чем снимать
офис. Мне Ален говорил, что один его родственник, начинающий адвокат, несколько
месяцев вел прием в каком-то кафе.
— Но ведь это значит, что Холщевников этот ничего не боится,
действует в открытую?
— Не исключено. В конце концов, мы еще ничего плохого о нем
не узнали, если не считать той записки, которую нашла Степанида. А вообще,
Мотька, самое главное, по-моему, проследить за Холщевниковым, когда он уйдет из
ресторана. Выяснить, где он живет в Париже.
— Но тогда придется как минимум три часа торчать в
ресторане.
— Нет, мы уйдем оттуда минут на двадцать раньше, чем он. И
как-нибудь попробуем изменить внешность.
— А как? Когда мы успеем? И потом… Надо бы постараться
подслушать, о чем они будут говорить… Как думаешь, Машкин дядя нас узнает?
— Это вряд ли! Он на нас и не глядел. И вот еще, Мотька,
говорить будем только по-французски.
— Здрасьте, я ваша тетя! Я же по-французски еле-еле…
— Ладно, сориентируемся на месте! Неизвестно еще, где мы
сядем.
— Да, может, вовсе в другом конце… А это плохо…
Ровно в двенадцать к ресторану подъехало такси, и оттуда
вылез мужчина лет сорока, хорошо одетый, довольно приятной наружности, и быстро
прошел внутрь.
— Это он! — шепотом воскликнула Мотька. — Печенкой чую, это
он!
— Идем!
Мы перешли улицу и направились ко входу в ресторан. В этот
час народу было совсем мало. Мы уже собрались войти внутрь, как вдруг меня
кто-то окликнул:
— Ася!
Я обернулась. И поняла, что все пропало. Ко мне подбегала
Оксана Семеновна, мамина приятельница, чудная тетка, милая, добродушная, но
страшная болтушка и приставучка.
— Мы погибли! — прошептала Мотька.
— Ася! Асенька! Боже мой, и Матильда тут! Матильда! Девочки,
милые, здравствуйте! Как же я рада вас видеть! Вы и тут неразлучны. Какая
прелесть. Дайте-ка я вас поцелую. Юрий Петрович, Юрий Петрович, смотри, кого я
встретила! Это же Ася, Таткина дочка, внучка Игоря Потоцкого! А это та самая
Матильда, которую мы зимой видели в театре, ты помнишь, помнишь?
Краем глаза я успела увидеть, как в ресторан вошел Машин
дядя. А эта чертова Оксана вопит по-русски на всю улицу. Вот не повезло так не
повезло!
— Девчонки, а вы что в ресторане делаете?
— Да вот, собирались перекусить, но тут дорого! — сказала я
в надежде, что дороговизна ресторана отпугнет ее. Но не тут-то было!
— Дорого? Ничего страшного! Юрий Петрович, надеюсь, мы
угостим девочек обедом в этом заведении? Обожаю этот ресторан! Здесь
потрясающая кухня! Давайте-ка сядем тут, на воздухе, обожаю эту улицу, обожаю
Париж! Кстати, Ася, а почему это вы с Матильдой решили зайти в ресторан?
— Да так… — промямлила я, не чувствуя в себе сил к
сопротивлению. Буйный темперамент Оксаны Семеновны подавлял всех. К тому же
остаться здесь было все-таки в наших интересах. Авось удастся, несмотря на
помехи, хоть что-нибудь выведать. Оксана Семеновна между тем на хорошем
французском языке втолковывала что-то официанту. Я не стала прислушиваться. Мы
сели за столик.
— Оксана Семеновна, а вы маму перед отъездом видели? —
поинтересовалась я.
— Маму? В том-то и дело, что нет. Она же на гастролях. Да и
потом, у меня была уйма дел, я ничего не успевала, боялась даже, что не сумею
вырваться… Ты же знаешь, какая у нас сейчас суматошная жизнь — одно, другое,
третье…
Юрий Петрович ласково глядел на жену. Это был, кажется, уже
четвертый ее муж. Во всяком случае, я его раньше не видела.
— Ксюша, — мягко сказал он, — командуй! Ты тут все знаешь,
поэтому заказывай на свое усмотрение… Как, девочки, доверим выбор Оксане
Семеновне?
