— Доверим, — хором ответили мы с Мотькой.
— Девочки, вы, надеюсь, не откажетесь выпить немного белого
вина? Форель без белого вина — это просто… просто нонсенс! Абсурд! —
воскликнула Оксана Семеновна. — Я вам закажу. Вы уже большие. И не вздумайте
спорить.
Мы и не собирались спорить. Во Франции сухое вино пьют даже
маленькие дети. Покончив с заказом, Оксана Семеновна впиявилась в Матильду,
желая узнать о ее «творческих планах», а я, не говоря ни слова, поднялась из-за
стола и направилась в глубь ресторана, где помещался туалет.
Машин дядя и незнакомый мужчина, кстати, тот самый, что
приехал на такси, сидели вдвоем за столиком, перед ними стояли тарелки с едой и
бутылка вина. В зале было темновато, и разглядеть выражения их лиц было
затруднительно. Зайдя для вида в туалет, я вскоре вернулась за стол. Настроение
у меня было испорчено. Если бы не Оксана Семеновна, мы вполне могли бы сесть в
зале, неподалеку от этих людей, может, удалось бы что-нибудь узнать, а теперь…
Вскоре Оксана Семеновна тоже встала из-за стола и скрылась в зале. И вдруг
оттуда послышался громкий возглас:
— Боже мой! Тимоша! Что за день сегодня такой счастливый!
Сколько лет, сколько зим!
Юрий Петрович поморщился. Опять какие-то знакомые на его
голову. Зато мы с Мотькой радостно переглянулись. Неужто это и впрямь
Холщевников оказался знакомым Оксаны Семеновны? Невероятная удача! Хоть что-то
мы о нем да узнаем! Но вот появилась сияющая Оксана Семеновна, ведя за руку
старого знакомого.
— Юра! Девочки! Познакомьтесь! Это мой старинный друг, мы с
ним в одном классе учились. Тимофей Михайлович Холщевников. Юрий Петрович
Аникин, мой муж! А это… Это Ася Монахова, внучка Игоря Потоцкого, а это наша
восходящая звезда Матильда Корбут. Ну вот, познакомились!
— Весьма рад! — отвесил Холщевников общий поклон. — Весьма
рад! Только, Ксюша, я должен закончить деловой разговор, а потом с
удовольствием присоединюсь к столь изысканному обществу. Прошу прощения!
И он вернулся в зал.
— Кто это, Оксана Семеновна? — тихо спросила я.
— Я же говорю — мой бывший одноклассник! Замечательный
парень! То есть сейчас это уже не парень. Он удачливый бизнесмен, меценат!
Кстати, Матильда, это знакомство может тебе пригодиться!
— Мне? Зачем? — удивилась Мотька.
— Он очень богатый человек и при необходимости, вероятно,
мог бы спонсировать какую-нибудь театральную постановку, с твоим участием,
например.
— Ксюша, побойся бога! — воскликнул Юрий Петрович. — Это не
для девочки разговор!
— Ах да, ты прав, Юрочка, совершенно прав! Просто мне так
всегда хочется всем помочь, что…
— Что у тебя уже ум за разум заходит, — продолжал сердиться
Юрий Петрович.
— Ну прости, прости, я не подумала! Но Тимоша и вправду
меценат…
— И бог с ним!
— А какой у него бизнес? — полюбопытствовала Мотька.
— Бизнес? Да я толком не знаю… Начинал он с торговли
недвижимостью, а сейчас… Вот он придет, мы у него спросим!
Но тут нам подали форель и вино, и Оксана Семеновна умолкла.
И вовремя, потому что такая вкуснота требовала благоговейной тишины. Я ела и
думала: с одной стороны, мы хоть что-то узнали и еще узнаем о Холщевникове, а с
другой — следить за ним будет теперь куда сложнее. Он наверняка запомнил нас в
лицо, черт бы все побрал! Невезуха!
Похоже, Мотька мучилась теми же мыслями, что, однако, не
мешало ей наслаждаться едой.
— Ну что, Юрочка, я была права, когда обещала тебе
фантастическую форель?
— Права, Ксюшенька, права! — благодушно пробасил Юрий
Петрович.
Он мне очень понравился: большой, добрый и, похоже, очень
порядочный. Как он рассердился на свою благоверную из-за того, что ему
почудилось что-то неприличное в предложении свести Мотьку с меценатом
Холщевниковым. Этой чуткостью и деликатностью он напомнил мне деда.
Когда мы уже ели десерт, из зала торопливо вышел Машин дядя.
Вид у него был хмурый, и он быстро ушел. Следом за ним появился Тимофей
Михайлович. Он приблизился к нашему столику, пододвинул себе стул и сел. Тотчас
же подскочил официант и, ничего не спрашивая, поставил перед ним бокал вина.
Видно, Холщевников был тут завсегдатаем, и его привычки хорошо знали.
Неожиданно он обратился ко мне:
— Знаете, я давний и горячий поклонник вашего деда, но в
Москве он так редко поет… Последний раз я слышал его в Лондоне, он пел Бориса
Годунова. Это был незабываемый спектакль!
Я молчала — что на это ответишь?
— А здесь, в Париже, ваш дед давал концерт в зале Плейель,
но я в тот день никак не мог пойти и страшно жалел… А где Игорь Васильевич
сейчас?
— В Севилье, поет дона Базилио, — ответила я.
Он на мгновение задумался, словно просчитывал что-то в уме,
а потом сказал:
— Ксюша, Юрий Петрович, девочки, я страшно рад нашей встрече
и в доказательство этого хочу пригласить вас всех к себе в гости. Это будет
суббота…
— Постой, Тима, это же день твоего рождения! — воскликнула
Оксана Семеновна. — Как же я могла забыть!
— Это неважно, — обаятельно улыбнулся Холщевников. — Просто
приезжайте в гости. Поскольку я живу за городом, я пришлю за вами машину. Не
поздно, в половине четвертого. И эта же машина потом доставит вас обратно. Ну
как, согласны?
— Согласны, разумеется, согласны! Девочки, вы ведь согласны,
да? Это так интересно — побывать в твоем родовом поместье! — восторженно
говорила Оксана Семеновна.
Родовое поместье? Очень любопытно. Я глянула на Мотьку.
Нельзя упустить такой случай. В ее глазах промелькнула растерянность. Я сразу
поняла, в чем дело.
— Тимофей Михайлович, — обратилась я к нему, — дело в том,
что вместе с Матильдой у нас гостит и ее двоюродная сестра…
— Ну, разумеется, берите сестру. Какие могут быть вопросы!
Буду весьма рад и польщен! Я созвонюсь с Ксюшей и пришлю машину. А сейчас я
должен вас покинуть, — сказал он, поднимаясь из-за стола. Я оглянулась и
заметила топтавшегося у входа человека, который с тоской поглядывал на Тимофея
Михайловича. Тот кивнул ему и прошел в зал. Мужчина последовал за ним.
— Потрясающе! Девочки, вы знаете, нам повезло. Невероятно
повезло! Тимофей умеет устраивать праздники. И всегда умел, даже в молодости,
когда у него и денег ни гроша не было, всегда что-нибудь да придумает эдакое… А
уж сейчас, да в своем поместье…
— Ксюша, ты что-то говорила о родовом поместье, — напомнил
Юрий Петрович. — Ты ничего не спутала?
— Ни-че-го! — отчеканила оскорбленная в лучших чувствах Оксана
Семеновна. — Он получил его в наследство! Я точно не помню, кажется, от
дядюшки. Дело в том, что его прабабка была француженкой. Так что я ничего не
спутала!
