— Вы могли бы описать его?
— Это было давно, но… — Вайнберг снова прикрыл глаза. — Рослый, худой. Светлые волосы. Большие голубые глаза. Красивый, но как-то по-женски. По-моему, у тинейджеров такой типаж сейчас пользуется успехом. Не знаю, удалось ли ему выжить.
Кейт раздала присутствующим экземпляры статьи из психиатрического журнала, затем кратко изложила содержание своих встреч с докторами Бриллштайном, Шиллер и Вайнбергом.
— Относительно медсестры, убитой за день до исчезновения Тони Т., удалось выяснить следующее. Белинда Маконнелл, дипломированная медсестра, убита тем же способом, каким расправляется со своими жертвами маньяк из Бронкса.
— Но как найти человека, о котором нет никаких данных? — Браун развел руками.
— И в ФБР — тоже, — добавил Грейндж.
— Давайте попробуем заставить его раскрыться, — ответила Кейт, выдержав паузу.
— Как? — спросил Грейндж.
Она разложила фотографии с аккуратно расставленными картинами маньяка в мастерской Бойда Уэртера.
— Думаю, он намекает на то, что хочет устроить персональную выставку. И мы предоставим ему эту возможность. У нас есть его картины. В противном случае придется ждать очередного трупа.
— А если он не клюнет? — спросил Грейндж.
— Тогда мы ничего не потеряем.
— Кроме долларов налогоплательщиков, — заметила Тейпелл.
— Я поддерживаю предложение о выставке, — подал голос до сих пор молчавший Фримен. — Едва ли он устоит перед искушением.
— Так же считает и доктор Шиллер, — сказала Кейт. — Позвольте показать вам двухминутную запись, которую я сдала на телевидение. — Она поставила кассету, и через секунду появилась на экране с кратким сообщением о месте и дате проведения выставки. В качестве иллюстрации были показаны несколько картин преступника.
— Вы сделали это без разрешения, — недовольно заметил Грейндж.
— Агент Грейндж, я сделала запись. А использовать ее или нет, зависит не от меня.
— И где, вы сказали, это можно устроить? — спросил Браун.
— Я переговорила с Хербертом Блумом, владельцем небольшой галереи в Челси. Он согласен предоставить ее в наше распоряжение на два-три дня. Там только один вход, он же выход. С улицы.
— В любом случае это будет полномасштабная операция, — сказал Браун. — Потребуется десяток человек внутри галереи, столько же снаружи.
— Плюс агенты, — добавил Грейндж. — Но это еще не значит, что я согласен.
— Придется задействовать по крайней мере два десятка копов на три дня. — Тейпелл задумалась. — А почему так надолго?
— Нужно дать ему время на размышления, — ответила Кейт, извлекая кассету из видеомагнитофона. — Если нам повезет, он появится в первый день.
— Вот именно, если, — заметила Тейпелл.
— Такого в полицейской практике еще не было, — проговорил Браун. — И если об этом узнают репортеры…
— Нам незачем делать сообщения для печати, — отозвалась Кейт.
— С каких это пор им нужны пресс-релизы? — осведомился Браун.
Тейпелл поднялась, заходила по комнате.
— Я еще не решила, но… Флойд, сколько времени вам понадобится на подготовку?
— Достаточно одного дня. — Он повернулся к Кейт: — А как с галереей?
— Картины развесят за два часа.
Все засуетились. Грейндж говорил по мобильному, Браун делал заметки в блокноте.
— Мне нужно побеседовать с мэром. — Тейпелл быстро направилась к выходу.
— Возможно, это сработает, — сказал ей вслед Браун.
Она обернулась:
— Будем надеяться.
Глава 30
Лиз откинулась на спинку дивана. Обвела взглядом гостиную Кейт.
— В общем, я неплохо провела здесь время. Повидалась с сестрой, понянчилась с ребенком, пообщалась с тобой. Хотя, конечно, недостаточно.
Кейт грустно улыбнулась:
— Извини, дела. С утра до вечера. Сейчас только что с совещания.
— Теперь уже ясно, что он дальтоник?
— Да. Возможно, это тот самый подросток, которого госпитализировали в «Пилигрим-стейт». Он сбежал после того, как прирезал там медсестру. Таким же способом, как маньяк из Бронкса.
— Думаешь, это он?
— Почти уверена. — Кейт встала, села, снова встала. — Через полтора часа я встречаюсь с Уилли. Есть время. Может, прогуляемся?
Над городом, как обычно, висели низкие серые облака.
Лиз взяла Кейт под руку.
— Тут где-то неподалеку мемориал Леннона, «Земляничная поляна». Хотелось бы посмотреть.
— Это там. Рядом с домом, где он жил с Йоко. — Кейт показала на особняк в псевдоготическом стиле на углу Семьдесят второй улицы. — Пошли.
Извилистая дорожка в парке привела их к окаймленной деревьями «Земляничной поляне».
— Вот! — Кейт показала на большой мозаичный круг, в центре которого было выложено слово ТВОРИ. — Здесь вначале действительно нечто творилось. После того как Йоко Оно поместила в «Таймс» объявление о создании мемориала, со всего мира начали приходить подарки. Присылали скамейки, даже фонтаны. Но администрация парка воспротивилась, так что в конце концов пришлось ограничиться этим.
В качестве элементов мозаики были использованы монеты и фотографии. Повсюду лежали букеты цветов, большей частью увядшие.
Они постояли.
— А теперь, — сказала Кейт, — я покажу тебе самую тихую часть парка.
Это что, видение или на самом деле?
Он снимает темные очки, трет глаза.
Невероятно. Исто-рич-ка искусств. В цвете. Легкий ветерок колышет каштановые волосы.
После такого и умереть не страшно.
Он уже столько времени продежурил у ее дома, а она все не появлялась. Ему уже казалось, что он придумал ее. Что она плод его воображения. Так нет же. Вот она, во плоти!
Его сердце бешено колотится.
— Видишь, Тони, это она, — шепчет он, наблюдая, как Кейт входит в парк под руку с какой-то женщиной.
Кейт выбрала дорожку, ведущую вдоль пруда. Вокруг никого, лишь вдалеке на темно-зеленой поверхности покачивались несколько лодок.
— Никогда не придет в голову, что находишься в центре Манхэттена, — сказала Лиз.
— Да, Олмстед — гений, — согласилась Кейт, имея в виду устроителя Центрального парка, Фредерика Лоу Олмстеда.
— А как отнеслась группа к твоей идее устроить выставку картин убийцы?
— Положительно, — ответила Кейт. — Все-таки действие лучше, чем бездействие.
