Книга Доктор Джонс против Третьего рейха, страница 144. Автор книги Александр Щеголев, Александр Тюрин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Доктор Джонс против Третьего рейха»

Cтраница 144

* * *

Немецкий капитан никак не ожидал, что с невзрачной посудинки вдруг начнут сыпаться глубинные бомбы, но он был опытный подводник, ходивший в торпедные атаки еще в Первую мировую. Были отданы единственно верные маневровые команды старшинам, которые управляли горизонтальными и вертикальными рулями. Четыре раза лодку всего лишь тряхнуло, однако на пятый раз этим не обошлось.

Дурные известия проскочили по линиям внутренней связи:

— Поврежден носовой горизонтальный руль… Пробоина в носовой уравнительной цистерне… Поступление воды в первый отсек… Лодка клюет носом…

Ложиться на дно было нельзя, такая лежанка могла оказаться последней. А раз так:

— Продуть цистерны главного балласта! — скомандовал капитан.

Лодка всплыла на расстоянии полкабельтова от катера, и ее пушка сразу же стала разворачиваться.

— Прыгайте, Джонс, — напористо скомандовал Катанга. — Хватайте спасательный круг и за борт. Мы в трех милях к западу от островка Устика.

— А вы, капитан?

— Повожу немца за нос. Если меня не накроют, я вас подберу.

Когда первый снаряд вонзился в воду неподалеку и лица обдала плотная водяная пыль, Катанга просто швырнул Индиану за борт, следом отправил спасательный круг и тут же пошел на маневр. Но катер не муха. Джонс видел, как следующий снаряд плюхнулся перед носом суденышка. Вот Катанга выполнил поворот…

И превратился в огненный столб.

Индиана плыл и плакал. Что-то надорвалось внутри. Он плакал впервые за последние тридцать лет, по Катанге и сотням других отличных парней, которых тьма забирает каждую минуту…

* * *

Урбах, чьи щеки украсились красными истерическими пятнами, почти что набросился на командира лодки:

— Ну, и какие у вас теперь планы?

— А у вас? У меня, например, самые разумные. Поскольку ваш большевистско-масонский друг Джонс превратился, так сказать, в брызги шампанского, я собираюсь подвести лодку поближе к острову Устика. После чего мы переберемся на берег и будем ждать помощи от наших друзей, а доблестную «U-46» затопим. Сейчас я свяжусь с Измиром…

И Райнгольд фон Урбах не проронил больше ни слова, так как понял — все сложилось донельзя удачно. Сегодня ночью ему представится возможность пообщаться с Богом.

* * *

Индиана Джонс тем временем плыл в сторону заката…

4. НОЧЬ ГНЕВА

Вечернее купание в сентябрьских водах Эгейского моря.

Есть мало вещей на свете, которые превосходят по приятности эту процедуру. Слегка колышется поверхность воды, разделяя неясной границей ласковый воздух и нежную воду, пробуждая смутные воспоминания о морской прародине всего живого, о богине любовных дел, поднимающейся из волн…

Он плыл легким брассом. Его жизни не угрожали медузы, как в Индийском океане, скаты-хвостоколы, как в Атлантическом, акулы, как в Тихом. До берега оставалось меньше трех миль. В такую благожелательную погоду — смехотворное расстояние для человека, послужившего в морской пехоте и занимавшегося подводной археологией.

Еще год назад, в безмятежном сентябре 1938 года, он был вольным игроком, у которого на доске вместо пешек, ладей и королев находились джунгли, клады, царские могилы, нецивилизованные дикари и весьма цивилизованные охотники за сокровищами.

Теперь он стал солдатом, хоть и получал приказы вовсе не из уст свирепого сержанта или капитана, а из глубин собственной совести.

Потому что сегодня, третьего сентября 1939 года, германо-польская война превратилась в мировую. Земля стала пить кровь и есть плоть. Тени простреленных, разорванных, сожженных людей уже носились над полями брани, как потревоженные чайки. Красивые слова о национальном величии, воинской доблести и реванше за проигранные битвы, очаровав горячие сердца и невежественные умы, обернулись демонами уничтожения…

Когда до острова оставалось еще с милю, пловец различил вблизи ощерившегося скалами берега… нет, не немецкую подводную лодку. Сухогруз типа «Либерти» под удобным [49] греческим флагом. И, хотя сухогруз выглядел мирно, придется сделать крюк на полмили в сторону. Легкий поначалу заплыв превращался в изматывающий. К ночи морская поверхность потеряла покой, и вода куда настойчивее и напряженнее шумела среди скал впереди. Все перегрузки и побои, последнюю порцию которых воин получил совсем недавно, сейчас заявляли о себе.

Вот и скалы. Обрамленные пеной и оттого еще более смахивающие на зубы огромной акулы, они предлагают побороться с собой. Причем, на своих условиях, заведомо неравных. Пловец углядел было подходящую расселину, но за секунду до того, как ухнуть в нее вместе с водяным потоком, заметил, насколько далеко и извилисто тянется она меж сужающихся отвесных скал. Нет, попадать туда не стоило.

Поэтому он, яростно толкнувшись босыми ногами, изменил курс и отправился вдоль большой скальной глыбы, гладкой и скользкой. Волны колотили в нее, отскакивали в разные стороны, буруны и водовороты сбивали правильный ритм плавания. Пена так и норовила попасть в носоглотку, отчего случался кашель, тоже забирающий силы. Пловца приняла бы скверная водяная могила, если бы скрюченные пальцы не наткнулись на достаточно глубокую выемку в камне. Босая нога нашла щербину в скале, потом за выступ ухватилась и другая рука. Вскоре воин полностью выбрался из воды и достиг впадины, в которую уместилась задняя часть его тела.

Несколько минут он расслаблял изнемогшие от бесконечного напряжения мускулы и пытался дышать по китайской системе цигун, которая позволяет брать энергию из ничего.

Когда ему показалось, что тело накопило достаточно сил, он отправился вверх, к краю обрыва. Неожиданный порыв ветра загнал несколько слов ему в уши. Слова были на плохом английском, который принят на судах под удобными флагами. Воин замер, напрягая слуховые органы. Ему было далеко до летучей мыши, но все же он догадался, что владелец одного голоса удаляется от него. А вот вторая глотка, изрекшая несколько слов на ломаном английском, движется как раз в его сторону.

Он продолжал подъем, пока его глаза не стали различать помимо скальной стены еще и небо, то есть оказались на уровне тропы. По ней уверенно топал немец. Этот человек мог говорить на каком угодно языке, мог носить потрепанную робу морячка с задрипанного «Либерти», но его выправка выдавала в нем представителя вооруженных сил великой Германии. Наверное, это был матрос с немецкой подводной лодки, Ах ты, притворщик!

В тот момент, когда башмак проносился мимо высунувшегося лица, воин рванулся вверх — словно дельфин на представлении. Немец только и успел заметить, как мокрая тень выскочила откуда-то снизу, из шумной тьмы, и ухватила его за ноги. Упитанный мужчина грузно повалился, заодно вытащив диверсанта на тропу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация