Дзержинский также одобрил эту инициативу: постановлением Политбюро ЦК РКП(б) от 11 января 1923 года по его представлению при Реввоенсовете республики такое бюро было создано. Оно готовило внешне очень достоверные данные о Красной армии и оборонной промышленности.
Всю эту «продукцию» Якушев, Потапов, другие выезжавшие на Запад сотрудники аккуратно переправляли белогвардейцам и иностранным спецслужбам, предварительно договорившись с ними о цене за шпионские материалы. Главным «покупателем» были поляки. Платили они щедро, правда, внакладе не оставались, потому что часть полученных сведений они с выгодой перепродавали английской и французской разведкам. Так что «Трест» действительно стал приносить значительные дивиденды. Но главное – успешно продолжалась дезинформация противника.
В деятельности МОЦР, в частности, его дезинформационного бюро, принимали участие многие десятки людей: кадровые чекисты из различных отделов и территориальных органов, военные разного ранга, десятки привлеченных советских работников, а также секретные агенты в стране и за рубежом. Большинство из них, в том числе подлинные контрреволюционеры, разумеется, и не подозревали, что, выполняя отдельные поручения, являются участниками уникальной разведывательной и контрразведывательной операции ОГПУ.
Информация, поставляемая на Запад, была разнообразной, почти всегда ценной либо интересной и, естественно, весьма правдоподобной, поскольку составлялась с учетом истинного положения вещей. В случае надобности какие–то факты (скажем, о диверсиях на железных дорогах или пожарах на складах) инсценировались. Информация передавалась не только устная, но и, во многих случаях, документированная.
Так, через Якушева польской военной разведке (следовательно, англичанам и французам) был передан доклад с цифрами, показывающими техническое обеспечение Красной армии в случае войны от 15 октября 1923 года за № 2143/CC, подписанный (все подписи подлинные) главнокомандующим Вооруженными силами страны Сергеем Каменевым, членом Реввоенсовета республики и начальником снабжения РККА Иосифом Уншлихтом и первым помощником начальника Штаба РККА Борисом Шапошниковым (будущим Маршалом Советского Союза).
Постепенно на Западе сложилось впечатление, ставшее убеждением, что кроме вышеназванных военачальников в МОЦР участвуют или примыкают к нему Михаил Тухачевский, Павел Дыбенко, Иван Федько, Павел Лебедев, Николай Каширин и др. Многие из них были офицерами и даже генералами старой русской армии. К сожалению, многим из них позднее было предъявлено обвинение в подлинной контрреволюционной деятельности на основании участия в легендированном «заговоре».
Не оставил Артузов без внимания и евразийцев, поскольку понял, что они составляют в эмиграции достаточно многочисленную группу, причем весьма активную, а потому особо опасную. Их также следовало взять под оперативный контроль. Был подобран человек, который «обозначил» евразийское движение в советской России. Им стал полковой командир Красной армии, кавалер ордена Красного Знамени Александр Алексеевич Ланговой, сын известного московского профессора медицины. Его родная сестра Наталья Алексеевна Рославец с 1918 года была ответственным сотрудником ВЧК—ОГПУ. В ряды евразийцев Ланговой под фамилией Денисов был внедрен с помощью… 2–го отдела («двуйки») польского генштаба.
Ланговой не раз нелегально переходил границу. О его неуловимости в монархических кругах ходили легенды. Благополучно совершали ходки в обе стороны и его питомцы из числа евразийцев. Популярность Денисова настолько возросла, что к нему за помощью обратились руководящие деятели монархического движения.
Денисов охотно взялся за организацию переправы. Агенты монархистов один за другим нелегально переходили границу, и… самые опасные из них попадали в руки контрразведчиков. Когда число провалившихся стало исчислятьсяя десятками, Марков–второй не на шутку встревожился и упрекнул Денисова:
– Евразийцы не попадаются, а наши проваливаются. Почему?
На что Денисов ответил с достоинством:
– Наши дисциплинированы, действуют с умом, в кабаках и трактирах не задерживаются, со шлюхами не путаются, с уголовниками не якшаются. А вы направляете олухов. Вот последнюю вашу группу, мне стало известно от своего человека в милиции, взяли вовсе не чекисты, а обычные оперативники из угро на разбойном нападении. Потом, когда разобрались, передали в ОГПУ.
Польские, английские, французские разведчики не могли не обратить внимания на успехи евразийцев и стали искать с ними связи. В конце концов договорились, что и евразийцы будут поставлять им шпионские сведения о советской России. Так у Артузова появился еще один канал для запуска дезинформации.
Тем временем в Европе продолжалась консолидация военной белоэмиграции крайне правого толка, причем не только монархистов. Значительная часть русского офицерства, особенно недворянского происхождения, не являлась сторонниками реставрации трона Романовых. Многие были приверженцами Учредительного собрания. Но все сходились в одном – в необходимости скорейшего свержения Советской власти, пусть даже с помощью иностранных денег и штыков.
Стоял во главе этих сил «черный барон», сорокачетырехлетний генерал–лейтенант Петр Николаевич Врангель. В военных кругах эмиграции он был весьма популярен. Последний главнокомандующий Вооруженными силами Юга России после поспешной эвакуации своего воинства, больше похожего на бегство из Крыма, в 1920 году поселился в небольшом сербском городке Сремски–Карловицы. Свой пост главкома он за собой сохранил, но преобразовал ВСЮР в Объединение Русской армии (ОРА). Его ближайшим помощником, скорее, полномочным представителем в Париже был Александр Павлович Кутепов, которого подчиненные за крутой нрав называли Кутеп–паша. Именно Кутепов в ОРА руководил всеми разведывательно–диверсионными операциями против СССР.
Примечательно, что за все годы Гражданской войны лишь три белых военачальника: Александр Павлович Куте–пов, Павел Николаевич Шатилов и походный атаман Донского казачьего войска Петр Харитонович Попов – были произведены в полные генералы (Кутепов от инфантерии, Шатилов и Попов от кавалерии)
{21}
. Главкомы Антон Иванович Деникин и Петр Николаевич Врангель оставались генерал–лейтенантами. Кодекс офицерской чести не позволял повышать в званиях самих себя. Еще один видный деятель Белого движения стал в Гражданскую войну «полным» – но не генералом, а адмиралом – Александр Васильевич Колчак.
В сентябре 1924 года Врангель распустил Объединение Русской армии – фактически оно уже давно не существовало, генералы, офицеры и личный состав в поисках заработка и жилья разъехались по всему миру. На основе армии он создал весьма своеобразную организацию, самую сильную, многочисленную и дисциплинированную в эмиграции – Русский общевоинский союз (РОВС), идейная программа которого исчерпывалась короткой фразой: «Нельзя ждать смерти большевизма, его надо уничтожить». Во главе РОВС стоял, согласно положению, главнокомандующий Русской армией, то есть барон П. Н. Врангель. Барон обратился к великому князю Николаю Николаевичу, проживавшему в Шу–аньи под Парижем, стать почетным председателем союза. Были образованы территориальные (в разных странах) отделы POBC. Руководящие посты в РОВС занимали генералы М. Н. Скалон, Е. К. Миллер, П. Н. Шатилов, И. А. Хольмсен, А. А. фон Лампе, П. С. Махров, Э. В. Экк, Ф. Ф. Абрамов, М. В. Ханжин, В. А. Ляхович и др. Однако фактически РОВСом руководил из Парижа генерал А. П. Кутепов.
