– Кто это? – оживился Менжинский.
– Шешеня…
Об аресте этого человека Менжинский, конечно, уже знал.
Бывший адъютант Савинкова – казачий сотник
{33}
Леонид Шешеня был послан на связь с ранее заброшенными на советскую территорию агентами. Он был родственником, а точнее, свояком Ивана Фомичева – влиятельного представителя Савинкова в Вильно
{34}
и частично в Варшаве. Арестовали Шешеню при попытке перейти границу. Савинков о его задержании еще ничего не знал. Менжинский сразу задал главный вопрос:
– Показания этот Шешеня дает?
– Дает. Назвал всех агентов, к кому шел. Мы их изъяли. Один представляет интерес.
– Чем?
– Он поселился в Москве около года назад, устроился охранником на железной дороге. Не исключено, конечно, что законсервирован, но, по–моему, просто ничего не хочет делать. Живет тихонько, и все. Семейный.
– Фамилия?
– Зекунов Михаил Дмитриевич.
– С Шешеней знаком?
– Нет. Они вообще люди разные. Шешеня просто солдат, служака. Савинкову такой нужен только как преданный исполнитель несложных заданий. Привезти, отвезти, проверить. Ну и стрелять, естественно, умеет. Зекунов интеллигентнее, похоже, и совестливее.
– Что ж, – сказал Менжинский после некоторого размышления. – Арест обоих зашифруйте, обеспечьте секретность содержания и приступайте к разработке.
– Хорошо.
– Кого из сотрудников назначаете на главную роль?
– Андрея Павловича Федорова.
– Чем обосновываете?
– Деловыми качествами. Прекрасное образование – Мариупольская гимназия. По образованию – юрист, знает языки. До революции боевой офицер. С начала Гражданской – в Красной армии. Забрасывался в тыл к белым в качестве военного разведчика, действовал под видом белогвардейского офицера. Тверд, решителен, находчив, умеет отстаивать собственное мнение. Это очень важно, если придется столкнуться лично с Савинковым, вы же знаете, как он умеет подавлять людей. Еще одно соображение. Савинков писал как–то военному министру Франции, что советская власть в России может быть свергнута только русскими крестьянами. А Федоров внешне – типичный крепкий и сметливый русский крестьянин. Он уже внешне будет импонировать Савинкову как человек из гущи народа, а не говорун из интеллигенции, каких при нем и своих достаточно.
– Что ж, выбор, похоже, удачен. Я знаю Федорова, правда, не так много о его достоинствах.
– Значит, начинаю работать.
– Работайте. Через несколько дней будьте готовы доложить обо всем председателю.
XII Всероссийская конференция РКП(б), собравшаяся в августе 1922 года, как раз когда началась операция «Синдикат–2», отметила, что первый год новой экономической политики, совпавший с голодом и нажимом международной реакции, вызвал усиление антисоветской деятельности остатков разгромленных буржуазных и мелкобуржуазных партий.
Не было ничего удивительного, что в нэповской лихорадке родились новые антисоветские центры и организации. Так, в Москве появилась и группа «Либеральные демократы». Программа организации была настолько аморфна и расплывчата, что позволяла присоединиться к ней любому антисоветчику, кроме разве что откровенных охотнорядцев. Идеальная среда для пышного расцвета эсеровского савинковского вождизма. Был, правда, у ЛД и один недостаток – группа эта в действительности никогда не существовала. Требовалось убедить Савинкова не только в ее реальном наличии, но и в том, что она способна поднять восстание в масштабах всей страны. Единственное, чего якобы для этого не хватало, так это присутствия самого Савинкова как общепризнанного всенародного руководителя.
Председатель ГПУ, ознакомившись с планом «Синдикат–2», операцию утвердил. Еще раз попросил Менжинского и Артузова непрерывно держать его в курсе всех дел, связанных с Савинковым. Утвердил он и кандидатуру Федорова на роль полномочного представителя и одного из руководителей ЛД. Псевдоним Федорову был выбран Мухин, имя и отчество оставили настоящие – Андрей Павлович.
Для Зекунова Артузов придумал роль серьезную и интересную. Надо сказать, что этого савинковского эмиссара Артузов вычислил безошибочно. Зекунов в душе давно отошел от антисоветской деятельности, он и в самом деле ничего не делал в качестве резидента НСЗРС в Москве, очень тяготился своим прошлым и, в сущности, занял вполне лояльную
позицию по отношению к советской власти. Зекунов согласился помогать ГПУ, и забегая вперед скажем, что с порученным ему делом он справился успешно. Ему был присвоен псевдоним «Михайловский».
Шешеня был изрядно туповат. Как говорится, «чело его не омрачала печать мудрости». Каждую комбинацию с ним приходилось отрабатывать до мелочей, поскольку самостоятельно действовать он просто не был способен. И это притом что ему присвоили зажигательный псевдоним «Искра».
В условленный срок Шешеня послал Савинкову первое донесение, в котором информировал своего бывшего хозяина о политическом положении в советской России, сообщал, что появились новые силы, способные выступить против большевиков.
Новое письмо – Шешеня докладывает Савинкову о плодотворной работе в Москве эмиссара НСЗРС Зекунова. Следует перечень диверсий, актов террора и саботажа, якобы предпринятых в последнее время Зекуновым и завербованными им людьми.
Наконец настала пора для реализации замысла. Савинкову сообщают, что в Москве Зекунов встретил надежного человека, сослуживца по белой армии, бывшего офицера, Андрея Павловича Мухина. После осторожных взаимных прощупываний Мухин сознался Зекунову, что является одним из руководителей подпольной организации «Либеральные демократы». Более того, Мухин даже предложил Зеку–нову вступить в эту организацию.
Шешеня сообщал, что, по словам Зекунова, в рядах ЛД нет должного единства. Существуют две примерно одинаковые по численности группы – «активисты» и «накописты». Первые требуют развязывания террора и диверсий, вторые ждут подходящего случая и подходящей обстановки. В итоге организацию раздирают противоречия: «У нас нет такого человека, который мог бы сплотить наше движение».
Это письмо породило в авантюрной душе Савинкова бу–доражущую мысль: в России нужен вождь. И этим вождем конечно же может стать только он, Борис Викторович Савинков.
В следующем письме Шешеня уже прямо намекал, что все больше и больше влиятельных членов ЛД склоняются к тому, что в качестве объединяющей силы должен выступить Савинков. Как сообщил Зекунов, на последнем заседании руководства ЛД Мухин назвал Савинкова самой сильной личностью среди всех сторонников активной борьбы с советской властью, находящихся за границей, да и «дома» тоже.
Так Артузов начал постепенно внушать Савинкову мысль о необходимости его приезда в Россию для консолидации антисоветских сил и руководства ими в решающий момент.
