Второй способ получения денег Рейли видел в сотрудничестве «Треста» с английской контрразведкой. Рейли уже с контрразведкой работал, но с 1922 г. порвал с ней связь. Теперь ему нужны будут сведения особенные. В сведениях военных и экономических он не нуждается, он заранее их отвергает. Нужны сведения только о Коминтерне. «Трест» должен проникнуть туда во что бы то ни стало. Англичанам даже не нужны документы. «Трест» должен иметь возможность предсказать только 2—3 раза предстоящие выступления Коминтерна. Тогда все поймут, что «Трест» имеет какие–то возможности не в пример другим организациям – он знает какое–то особое петушиное слово. После этого «Трест» уже сумеет заговорить по–иному. Тогда он сумеет сказать английскому, германскому и другим правительствам: «Видите наши возможности, давайте будемте союзниками против общего врага Коминтерна». И будьте уверены, что тогда и деньги дадут и союзниками посчитают и примут. Возражения, что это почти невозможно, на Рейли не подействовали. Он продолжал доказывать, что тогда можно будет начать игру в высокую политику, соответственно подтасовывая факты. «Как Вы видите, действия английского правительства, в особенности министерства иностранных дел, зиждутся исключительно на данных английской контрразведки. Факты подтасовать всегда можно. Я это делал на протяжении 1918—22 г.г. и достигал разительных результатов».
Рейли высказал также несколько соображений по поводу некоторых со[ветских] деятелей: о Чичерине он сказал, что он считает вполне разумным, почему Чичерин остается так долго несменяемым министром иностранных дел; о Крыленко он высказал соображения, что это один из самых «отвратительных большевиков, садист и дегенерат, человек, не знающий пощады и слепо преданный идее», но еще хуже его жена Размирович, женщина без каких бы то ни было нравственных устоев, тоже извращенная садистка с горящими как уголья глазами и внешностью «ведьмы»; о Зиновьеве он высказал соображения как о человеке крайне ограниченном, политическая карьера которого на закате и который совершенно не способен стоять во главе такого учреждения, как Коминтерн, наполненного сплошь бездарными, но преданными идее патентованными негодяями; о Луначарском отозвался как о попугае и позоре, выставленном на всю Европу, крайнем бабнике, попутно заметя, что как это ни странно, но нужно признать, что вообще видные коммунисты мало увлекаются женщинами, делают это бесшумно и втихомолку и вообще так называемая «женщина» (закулисная) играет очень малую роль и таких случаев почти не имеется; о Дзержинском отозвался как об очень хитром человеке; затем интересовался, каково значение Уншлихта в Реввоенсовете, кто он такой по своему образованию и что он слышал о нем как о крупном организаторе, пользующемся каким–то исключительным влиянием в партии, по–видимому, благодаря своей прежней деятельности в ГПУ; М. Д. Бонч–Бруевича он считает одним из организаторов Красной армии, который пользовался у Троцкого большим влиянием, во–первых, благодаря тому, что он преподавал Троцкому уроки тактики, а во–вторых, потому что его брат В. Д. Бонч–Бруевич в то время пользовался большим влиянием.
…По дороге из Ленинграда в Москву в вагоне разговор шел исключительно про Савинкова. Рейли восхищался им как талантливейшим конспиратором, необычайно храбрым человеком, но признавал и его отрицательные стороны, а именно – полное неумение выбирать людей, неспособность быстро схватывать обстановку и принимать решения, неразборчивость в источниках денежных средств, колоссальную склонность к комфорту – и исключительное женолюбие, причем ему обыкновенно нравились и имели на него магическое влияние самые грубые и малокультурные женщины. Деренталь Рейли называл грубой, грязной, вонючей жидовкой с лоснящимся лицом, толстыми руками и ляшками и поражался, как Савинков мог увлекаться ею и посвящать ей лирические весьма поэтические стихотворения, ибо он, как оказывается, обладал в большой степени поэтическим даром. Беда Савинкова заключалась в том, что у него не было окружения, он был замкнут и одинок, у него не было «генерального штаба».
…Рейли представился «Тресту» как старинный и ярый враг Советской России и Коминтерна, который на борьбу с ними употребил все свои личные средства и силы, в этой борьбе ему помогает Черчилль, и в свою очередь у Черчилляя он является ближайшим помощником в этой борьбе. Он боролся с Советским правительством все восемь лет существования последнего. Субсидировал все организации, которые формировались в Европе, оказывал содействие организациям, находящимся на территории Советской России. Сейчас он едет устраивать свои дела в Америку и, возвратившись оттуда, употребит все свои силы, средства и влияния дляя продолжения и усиления этой борьбы.
ПОМ. НАЧ. КРО ОГПУ
2 октября 1925 г.
(Стырне)».
На вокзале в Москве Рейли встретили секретные сотрудники ОГПУ Федор Шашковский и Владимир Дорожинский, а также приехавший в столицу раньше Владимир Стырне, и отвезли на дачу в Малаховке. Роль хозяина дачи сыграл военный инженер Дмитрий Федорович Кокушкин, товарищ Стырне по гимназии и женатый на его свояченице Марии Ивановне. Здесь было инсценировано заседание Политического совета организации. Артузов в своем кабинете не отходил от телефона. Каждые 10—15 минут ему сообщали о развитии операции.
На даче начали с хорошего обеда, потом перешли к делам. Рейли был вполне удовлетворен тем, что слышал от «руководителей организации». В свою очередь информировал их о положении на Западе. Якушев поставил вопрос о финансовой помощи «Тресту». Рейли возразил. Предложил свой план добычи денег, более надежный, чем субсидии западных правительств и Торгпрома:
– В России имеются громадные художественные ценности, в первую очередь творения знаменитых мастеров прошлого. Изъять их из плохо охраняемых советских музеев не представляет никаких трудностей. Я могу организовать их переправку за границу и сбыт. Мы получим громадные суммы.
Даже все видавшие контрразведчики были поражены таким цинизмом. Между тем, увлеченный своей идеей, Рейли уже набрасывал памятную записку с указанием, что следует воровать:
«1. Офорты знаменитых голландских и французских мастеров, прежде всего Рембрандта.
2. Гравюры французских и английских мастеров XVIII века с необрезанными краями. Миниатюры XVIII века и начала XIX века.
3. Монеты античные, золотые, четкой чеканки.
4. Итальянские и фламандские примитивы.
5. Шедевры великих мастеров голландской, испанской, итальянской школ».
Заседание окончилось. По своему плану Рейли должен был выехать в Ленинград вечерним поездом, чтобы следующей ночью перейти границу.
По плану же контрразведчиков Рейли предполагалось арестовать в машине по дороге в Москву. Неожиданно он изъявил желание написать своим заграничным друзьям открытки и собственноручно опустить их в почтовый ящик. Это ему было нужно для того, чтобы иметь потом документальные подтверждения, что он действительно побывал в Москве.
Прекрасная идея, она была на руку контрразведчикам. В план операции тут же вносится поправка: Рейли следует арестовать сразу после того, как он бросит открытки в ящик.
