Потом мальчик ясно и доходчиво рассказал ребятам о своем походе по окрестным деревням. В деревне Апраксин Бор в высоком кустарнике он установил крупную базу горюче-смазочных материалов, охраняемую двумя батареями зениток и пятью танками, вкопанными в землю. А в метрах пятистах от базы располагался завод по ремонту танков и автомашин, во дворе бывшего колхозного хозяйственного двора стояли искромсанные, подбитые и обожженные танки разных марок. В лесу, перед деревней Бородулино, на необычайно грязной, разбитой дороге стояли одна за одной 39 машин с прицепленными 76-мм орудиями. В огромных кузовах, закрытых брезентовыми тентами, находились снаряды.
На дороге к деревне Ильинский Погост, в молодом ельнике, он насчитал 25 фашистских танков. Вся эта огромная фашистская сила, облепленная грязью, ждала темноты. Ее путь лежал к Ленинграду, к фронту.
Теперь разведчикам предстояла большая физическая работа: в районе квадрата четвертый километр, близ высоты 40.7, что севернее деревни Гумолово и западнее болота Веретьевские Мхи, они должны были создать базу для разведчиков Особого отдела фронта. По замыслу командования, им предстояло построить утепленный, хорошо замаскированный блиндаж, в котором разведчикам можно было бы, при необходимости, отдохнуть, снять нервное напряжение или на время спрятаться от глаз ищеек-фашистов. Пока Кузьмин себе четко не представлял, с чего начнут они создание такой базы. Он уже не раз думал, что сначала они должны добраться до высоты 40.7 и там разыскать укромное место для строительства блиндажа. Конечно, нужны были для этого соответствующие инструменты: пила, лопаты, топоры и гвозди. Он надеялся найти необходимый инструмент в деревне Гумолово, в районе которой, как ему сообщили в Особом отделе фронта, из гитлеровского окружения с боями выходила инженерно-саперная бригада, оставившая у местных жителей много своего шанцевого инструмента.
Уже было совсем поздно. Кузьмин взглянул на своих примолкших друзей. Трудный день, физическая и нервная нагрузка, выпавшая сегодня на их долю, тепло «буржуйки» сделали свое дело; они спали, прижавшись друг к другу, и тихо, совсем еще по-детски, посапывали. Командир улыбнулся, подбросил в печку толстые поленья, потом снял с себя коричневое пальто из дешевенького драпа и накрыл им разведчиков. Они должны как следует отдохнуть: ведь завтра день может быть еще труднее. Он постоял около разгорающихся поленьев, еще раз мысленно прокругил все возможные варианты предстоящего последнего их задания, затем натянул до колен свой толстый серый свитер из деревенской шерсти и лег рядом с Петей на сосновые и еловые ветки и моментально заснул.
Утро выдалось солнечным и морозным. Петя выскочил из комнатки и от удивления воскликнул:
— Красота-то какая, Ваня!..
В лесу действительно было прекрасно. Ване Голубцову, ленинградскому жителю, еще ни разу не приходилось видеть такой картины. Кругом было белым-бело. Маленькие и большие деревья стояли, словно разряженные девицы из хоровода. Лесной воздух казался прозрачным, а необыкновенная тишина в лесу нарушалась лишь далеким стуком дятла.
Ваня восхищенно обвел удивленным взглядом верхушки деревьев, улыбнулся и, обращаясь к Пете, сказал:
— Ты знаешь, я, наверное, пойду после войны в лесники. Разве есть что-нибудь красивее нашего русского леса.
Он замолчал, любуясь красотой леса, а затем твердым голосом продолжил:
— Да, решено, после войны иду в лесной техникум. Ты, как, одобряешь, меня?
Петя тяжело вздохнул и сказал:
— Конечно, Ваня, это прекрасная работа. Из тебя обязательно получится хороший лесник. Но это будет не скоро. Только после разгрома фашистов.
Вскоре они сидели у «буржуйки» и весело уплетали печеную картошку, которую успел уже приготовить их командир. Затем Кузьмин сообщил ребятам свои соображения по последнему заданию Особого отдела. Они согласились с его мнением, что сначала нужно добраться до деревни Гумолово, разыскать там высоту 40.7 и выбрать место для блиндажа…
Около восьми часов шли они к нужной им цели. В деревне Апраксин Бор еще довольно крепкий, с окладистой белой бородой старик ясно и доходчиво объяснил Кузьмину путь. Путь вроде был довольно простым и понятным, но вот в густом, непролазном ельнике они заблудились. Пока вышли по берегу ручья Болотницы к нужной дороге, потеряли уйму времени. Было уже совсем темно. На большой лесной поляне разведчики нашли огромный стог сена, вырыли в нем большую яму и заночевали. Утром они поели одной холодной картошки и пошли дальше, повернув на юго-запад, прошли еще километров пять. Вековой лес перешел в березняк с осинником, а вскоре в густой кустарник, за которым начиналось кочковатое, травянистое болото, усыпанное необыкновенно крупной спелой клюквой. Разведчики долго стояли в зарослях высокого кустарника и смотрели на разбросанные по болоту островки из крупных елей и берез. Вот оно — болото Веретьевские Мхи. За этим болотом, на севере, и располагалась деревня Гумолово и нужный им квадрат. Кузьмин посмотрел на своих друзей, ободряюще подмигнул им и сорвал под ногами горсть сочных ягод. Они поняли командира и дружно набросились на вкусную, спелую клюкву. Насытившись, стали собирать ее в котомку Пети, которая уже была почти полна, и тут разведчики услышали долгий тяжелый кашель. Они юркнули в кусты и затаились. Показалась пожилая женщина в ватнике с корзиной в руке. Собирая клюкву, она временами обхватывала ладонями лицо и долго тряслась в кашле. Кузьмин подтолкнул Петю в спину: он понял, что командир направляет его на встречу с женщиной. По зыбкому, кочковатому болоту он дошел до женщины. Она уже увидела мальчика и с интересом наблюдала за ним. Вот он подошел к ней, сказал что-то, а она, держась двумя руками за поясницу, с большим трудом распрямилась и быстро заговорила. Затем подняла правую руку и начала показывать что-то в северном направлений. Петя только кивал головой. И тут у нее начался очередной приступ кашля. Но вот она улыбнулась, сказала что-то ему, вытащила из корзины небольшой сверток и протянула его Пете. Тот решительно отказался. Тогда она взяла мальчика за плечо, подтянула его к себе и всунула сверток под мышку. Петя улыбнулся, поблагодарил женщину и, перепрыгивая с кочки на кочку, направился к своим друзьям. Женщина еще долго смотрела в спину мальчику, а когда он скрылся в кустарнике, принялась собирать клюкву. Друзья увидели Петю чем-то очень расстроенным. Таким злым и колючим он еще никогда не был. А он тяжело вздохнул, посмотрел в сторону женщины и зло спросил:
— Вы знаете, почему так кашляет эта бабуся? Ее били фашисты, били смертным боем. Вот она так страшно и кашляет.
Голубцов удивленно посмотрел на Петю и спросил:
— Чем же не угодила фашистам эта старушка?
Петя опустил голову, тяжело вздохнул и ответил:
— Да ничем. Несколько дней тому назад фашисты примчались в Гумолово на машинах, согнали на деревенскую площадь десятка два женщин с детьми и начали просто, вот так, ни за что ни про что избивать их палками.
Кузьмин нахмурился, а Голубцов произнес:
— Вот гады, не щадят ни старых, ни малых.
