— Не говори об этом никому. Ты понимаешь? Никому.
— Да, сэр.
— Я постараюсь, если будет возможность, навести разговор на эту тему. Но это все. Мы ни в коем случае не станем предъявлять такому человеку, как Эрл, обвинение, которое может быть подтверждено лишь очень косвенными уликами из какой-то забытой папки из пыльного архива морской пехоты.
— Да, сэр.
— А теперь жми на всех парах назад. Мы можем очень скоро вернуться в Хот-Спрингс, и ты будешь нужен.
— Да, сэр.
* * *
Френчи выгнали. Карло все еще сидел у больной матери, но должен был вскоре вернуться. Два человека решили не возвращаться из отпуска, а Медведь и Эфф, после того как по приказу губернатора у команды конфисковали тяжелое оружие, расторгли контракт, заявив, что работа сделалась слишком опасной.
Итак, осталось шесть человек, не считая Эрла и Ди-Эй, без оружия и бронежилетов.
— Вам нужно решить, — сказал Эрл оставшимся, — хотите ли вы продолжать все это. Мы сейчас, как бы сказать, едем на двух цилиндрах. Вы молодые, у вас впереди целые жизни. Мне это нравится не больше, чем вам, но таковы факты, а факты — упрямая вещь, и я не пошлю на операцию ни одного человека, который не верит в свое дело и в своих командиров. Кто-нибудь хочет что-то добавить?
— Черт возьми, Эрл, — отозвался Тощий, — мы начали здесь эту работу, и мне чертовски хочется ее закончить.
— Вы все должны хорошенько усвоить одно, — продолжал Эрл. — Все, что вам нужно сделать, это прийти ко мне в комнату и сказать спасибо или даже без спасибо, но так ли, иначе ли, я уже через секунду отпущу вас на все четыре стороны без всяких взаимных обвинений, без всяких проблем, но зато с хорошим рекомендательным письмом от Фреда К. Беккера. Мы воюем не с японцами. Мы воюем с организаторами азартных игр, и, возможно, это нестоящее дело для людей с таким большим будущим.
— Эрл, — сказал Тэрри, — если вы смогли пройти войну и вернуться домой и у вас скоро родится ребенок, а вы все равно продолжаете ходить в рейды, значит, это дело достаточно хорошо и для меня.
— Ну, это не так уж хорошо. Если кому-то из вас перебьют спину или отстрелят напрочь руку, вы будете чувствовать себя совсем по-другому.
— Эрл, мы с вами. Ведите нас, черт возьми, а мы пойдем за вами.
— Хорошо, — сдался Эрл. — Вы, ребята, черт вас возьми, лучшие из лучших. Скоро вернется Карло, вот и еще один ствол. Плюс ко всему нам кажется, что мы нащупали по-настоящему прекрасную мысль о том, как ударить их туда, где эффект будет самый сильный.
Он отдал приказ: он и мистер Ди-Эй этой же ночью возвращаются в район Хот-Спрингса, чтобы найти другое место, где можно будет укрыть группу, и в течение двух дней пришлют сообщение о том, где и когда остальные должны будут к ним присоединиться. Что же касается всего прочего, то им было предписано тренироваться под командованием Тощего, работать с оставшимися у них пистолетами и совершенствовать свои навыки владения ими.
* * *
Эрл и старик мотались по дальним окрестностям Хот-Спрингса в поисках хорошего укрытия. Трейлерный лагерь неподалеку от Джонс-Миллз показался на первый взгляд приемлемым местом, но они быстро сообразили, что он находится слишком близко к автостраде и неподалеку от маленького казино и бара, где несомненно заметят появление группы достаточно необычных молодых людей.
— Замечательное положение, — кипятился Ди-Эй, — когда служители закона боятся, что преступники выследят их, а то и нападут. Со мной еще никогда не было ничего подобного. Можно подумать, что мы сами преступники, находящиеся в бегах!
Они посмотрели охотничий домик около Лонсдейла, к северу от города, и отказались от него; заглянули в рыбацкий лагерь на озере Фаунтин, но это место их тоже не устроило. Территория в направлении Маунт-Пайн была владением Грамли, так что они даже не поехали дальше на запад, а отправились обратно и проехали через Уошито в направлении Баквилла. В конце концов они наткнулись на Петтивью, сельскохозяйственное поселение, на улицах которого не было видно особого кипения жизни. В ответ на запрос Эрла местная контора по управлению недвижимостью сообщила о том, что поблизости имеется птицеферма, которая была заброшена еще до войны и будет охотно сдана в аренду. Они поехали туда и нашли замечательное место: старый дом, сарай, шесть пустых длинных зданий, где когда-то помещались куры, горы окаменевшего дерьма и костей на заднем дворе и никаких соседей в пределах четырех миль (возможно, чуть больше или чуть меньше). В сарае легко можно было спрятать все автомобили, свет по ночам они зажигать не станут. Место сдавалось за тридцать пять долларов в месяц с правом полной покупки. Ди-Эй раскошелился на семьдесят долларов наличными, и группа снова обрела оперативную базу.
— Давайте съездим в город, — предложил Эрл. — Хочу посмотреть, как идут дела в этом борделе для цветных.
— Обязательно, — согласился Ди-Эй. — Кто знает, что это может нам дать.
— Надо попасть туда после наступления темноты, чтобы нас никто не увидел.
Ди-Эй снова согласился, и дальше они поехали молча. Ди-Эй возился с радиоприемником, пытаясь настроиться на хот-спрингсскую станцию KTHS, передававшую много блюзов с дергаными ритмами и новый бибоп, к которому старый агент имел какую-то странную привязанность, хотя сам говорил, что любит музыку поэнергичнее.
— Слушайте, Эрл, — сказал Ди-Эй, — давно хотелось вас спросить. Ваш отец, он был убит в... Где это случилось?
— В Маунт-Иде, — буркнул Эрл. — В сорок втором.
— Они так и не поймали того, кто это сделал?
— Не-а.
— Я думал, что такой человек, как вы, хотел бы разделаться с убийцей. Вернулся бы, разыскал того пса и заставил его расплатиться за преступление.
— Мой отец искал себе смерти, искал долгие годы. Тот, кто его прикончил, оказал и ему, и мне, и всем остальным чертовски большую услугу. Если бы я нашел этого ублюдка, то отдал бы ему мою старую большую медаль со звездой.
— Эрл! Проклятье! Вы не должны так говорить! Он был вашим отцом и прекрасным, заслуженным человеком. Офицером закона. Он сумел застрелить несколько очень плохих парней. Был героем Первой мировой войны. Мне странно слышать от вас такие слова.
— Мой отец был настоящим громилой. Ему было все равно, что просто взглянуть на человека, что ударить его, и в то же время он всегда подлизывался к сильным мира сего. Он всегда был уверен, что слишком хорош, чтобы быть тем, кем он стал, и стыдился того, кем был и кем были мы. Он был Суэггером из старого рода Суэггеров и происходил от людей, которые поселились в этой части страны сразу после Революционной войны
[55]
. Я надеюсь, что мои предки не были такими ублюдками, как он.
Эрла переполняла горечь; было ясно, что он не любил напоминаний о своем отце. Он сделался мрачным и сварливым.
