Книга Жарким кровавым летом, страница 102. Автор книги Стивен Хантер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Жарким кровавым летом»

Cтраница 102

— Ах, са-ары, мне очень хочется пожать вам руки, если мне это будет позволено! — воскликнул престарелый джентльмен, протягивая дрожащую старческую руку, вид которой позволил бы дать ее хозяину даже полную сотню лет.

Эрл легонько встряхнул ее; она оказалась легкой, как бабочка.

— Входите, входите. Боже, Боже! Вы справедливые люди, я это знаю.

— Мы просто полицейские, сэр, — сказал Эрл. — Мы делаем свое дело, и для нас не имеет значения, белый человек или цветной.

— Боже, это же просто чудо на земле! — продолжал умиляться старик.

Он провел гостей в свою гостиную, где им сразу бросились в глаза множество старых стульев и алтарь. Над алтарем висел большой крест. Горели, то и дело громко потрескивая, две свечи, озарявшие христианскую эмблему негасимым пламенем.

— Боже, Боже, — повторял старик-хозяин. — Боже, Боже, Боже.

Он повернулся.

— Я преподобный Джабили Линкольн из молельни Нового Света. Та девушка, которую убили Грамли, была племянницей одного из моих прихожан. Вы ее помните?

Эрл хорошо помнил. Чернокожая девушка. На верхней площадке лестницы. Громко рыдает, из глаз льются слезы. Ее бьет дрожь, колени подгибаются.

— Я сожалею, — сказал Эрл. — Мы спасли всех, кого смогли. А этой девушке мы ничем не могли помочь. Это грязная работа.

— Альвина была трудной девочкой, как и ее мама, да, са-ар, — сказал преподобный Джабили Линкольн. — Ее мама тоже умерла в доме терпимости, как ни прискорбно об этом говорить. Слово Иисуса ничего не означает ни для одной из этих девочек, и вот они заплатили за это. Ее папа тоже ужасно, ужасно убит горем. Он плачет с тех пор не переставая, целыми днями.

— Так действительно иногда случается, — вставил Ди-Эй. — Грех ведет к погибели так же часто, как и остается безнаказанным. Но я уверен, что она попала на небо. Когда Грамли убили ее, она стремилась навстречу закону.

— Аминь, — откликнулся преподобный Джабили Линкольн. — Я хочу поблагодарить вас, сэры. Вы послали несколько Грамли к сатане в ад, и, самое главное, вы отправили туда старого Папашу Грамли, пусть даже и не застрелили его своими руками, но вы это сделали. И больше никто из белых мужчин не пойдет на такой риск, чтобы спасти несколько глупых негритянских девочек, уж это-то я знаю.

— Мы пытались, доктор Линкольн, — сказал Эрл. — Мы спасли большинство. И нам больно из-за того, что мы не сумели спасти всех.

Впрочем, он не мог вспомнить имя той девушки. Но он помнил, как содрогалась она от ударявших ее в спину пуль, помнил, как тяжело она свалилась с лестницы и как скончалась у него на руках.

— Эти люди, которые командуют игрой, даже подумать не захотят о каких-нибудь несчастных продажных девушках, — сказал старик. — Я мыл уборные и чистил плевательницы в «Огайо» целых пятьдесят лет, пока мог нагибаться, и никто никогда не называл меня иначе, чем Джабили, и никто никогда не задумывался о том, что может случиться со мной или с кем-нибудь из таких вот девушек, никто, са-ары. Вы двое — единственные справедливые белые люди, которых я встретил за всю мою жизнь.

Эрл глубоко вздохнул. Посмотрел на Ди-Эй. И только после этого сказал:

— Вы говорите, что были швейцаром в «Огайо»?

— Да, са-ар. Да, са-сар, и это была шибко тяжкая работа, особенно после того, как эти ублюдки поставили там все свои проклятые телефоны. Теперь их парни сидят там, получают информацию, и все время курят, и выпивают, и плюются. Там каждую ночь такой беспорядок, такой беспорядок...

— Сэр. Не могли бы вы...

— Не мог бы я что, са-ар?

— Не могли бы вы написать сообщение о том, что видели в «Огайо» телефонную комнату?

— Так ведь мистер Мэддокс и все эти, Грамли, они же, если узнают, захотят убить меня насмерть.

— Это может быть опасно, вы правы, — согласился Эрл. — Но мы будем держать вас под зашитой, пока все не закончится.

— Са-ар, если бандиты Грамли решат убить негритянского человека в этом городе, им никто не сможет помешать, кроме Господа Бога Всемогущего.

— Что ж, сэр, мы пытаемся покончить с такими вещами. Покончить раз и навсегда.

Старик надолго задумался.

— Я тут подумал, что Всемилостивейший Господь все равно довольно скоро призовет меня к Славе Своей. Мне ведь уже почти восемьдесят семь лет. Черт, если это доставит Грамли серьезные неприятности, я буду рад сделать это!

42

Нельзя было не признать, что она очень красива. И впрямь, было что-то удивительное, даже сверхъестественное в том, что женщина обладает такими рыжими волосами, такими большими, округлыми, спелыми грудями, такой тонкой талией, такими крутыми бедрами и такими длинными ногами. Ее губы походили на ягоды земляники, ее глаза были зелеными и манящими. Всюду, куда бы она ни шла, она притягивала к себе все взгляды.

— Вирджиния, вы выглядите прелестно, дорогая, — сказал Оуни. — Коктейль?

— Прелестно, — в тон ему отозвалась Вирджиния.

— Мартини?

— Только без всяких вин, дорогой. Несколько маслинок и чуть-чуть вермута, больше ничего.

— Да, моя дорогая, — заверил Оуни. — Ральф, ты слышал, что сказала мисс Вирджиния. Не хотите выйти на крышу? Там очень приятно, и вид оттуда замечательный.

— Конечно. Но мне хочется, чтобы вы показали мне, что у вас тут. Какое, восхитительное место! Это же самый настоящий Нью-Йорк. Кусочек Нью-Йорка в самом сердце доброго старого Арканзаса, вот что я скажу!

— Мы стараемся, дорогая. Мы так стараемся.

— О, птицы! Я никак не ожидала увидеть их здесь.

Они подошли к сладко ворковавшим в своих клеточках голубям Оуни.

— Они восхитительны. Такие мягкие, такие нежные.

Слово «нежные», произнесенное Вирджинией Хилл, в сочетании с видом двух самых совершенных грудей во всем белом свете, более красивых, чем у Ланы, Риты и Эвы, совершенно выбило Оуни из колеи. Он начисто утратил способность сосредоточиваться, и ему очень нужно было выпить.

Появился Ральф с подносом.

— Мартини, дорогая? — предложил Оуни. — Почти без вермута, как вы и желали.

— Надеюсь, сладкий, как сахарный пирог с печеными яблоками.

Вирджиния изо всех сил изображала из себя Скарлетт О'Хара. Она изящно взяла стакан, поднесла его к губам, подмигнула Оуни и...

Оп! Одним огромным глотком она опустошила стакан до дна.

— Это было замечательно. Нельзя ли Джин-Джин еще стаканчик?

— Ральф, бегом! Принеси мисс Хилл еще один коктейль.

— Да, сэр, — отозвался Ральф.

Оуни подвел Вирджинию к парапету площадки, откуда открывался вид на Сентрал-авеню, казавшуюся в надвигавшихся сумерках и с высоты шестнадцатого этажа подернутой туманом.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация