— Шериф, — вставил один из помощников, судя по всему, большой балагур, — готов поспорить, это Джимми и Глория.
— Этот Джимми, с ним всегда все не так, — заметил второй. — Вечно от него были одни неприятности. Боже, он утопил свою Глорию и детей.
— Завтра утром мы спустимся и все осмотрим.
— Шериф, — не сдавался Сэм, — правильно ли я понял, что вы не предпримете никаких шагов? Абсолютно никаких? Возможно, какому-то ребенку удалось...
— Там нет никаких детей, сэр. Все дети утонули. Эти люди попытались сбежать от ответственности. Они приняли глупое решение, пошли на смертельный риск и дорого заплатили за это. Такое происходит почти со всеми. За Джимми числился долг, он должен был остаться как порядочный человек и отработать все до последнего цента, а он вздумал бежать, не расплатившись.
— Сэр, должен вас предупредить: если я не увижу, что вы предпринимаете меры по спасению людей, я лично отправлю доклад губернатору штата Миссисипи и...
— Ха! — со смехом произнес один из помощников, — вы только послушайте! Он отправится в Джэксон и расскажет старику Бильбо
[6]
про утонувшего ниггера!
Остальные дружно расхохотались.
— Сэр, — снова заговорил шериф, — можете говорить, что хотите и кому хотите. В Джэксоне полагают, что мы здесь прилично справляемся со своей работой. Мы держим в руках распустившихся ниггеров — точнее, этим занимается тюрьма. Мы обеспечиваем порядок, делаем свое дело, и я этим горжусь. А теперь будьте добры немедленно покинуть мой город.
— Мистер Леон, — внезапно воскликнул Лазарь, — не прогоняйте нас прямо сейчас! Я не смогу вести лодку по реке ночью; мы погибнем, как те ниггеры!
Все заговорили разом: помощники продолжали насмешливо обсуждать последствия предполагаемого появления Сэма в администрации штата; Лазарь умолял шерифа разрешить остаться в городе на ночь, чтобы не отправляться вниз по реке в кромешной темноте; Сэм требовал немедленно предпринять действия по спасению потерпевшей катастрофу семьи.
В конце концов у шерифа лопнуло терпение. Достав из кобуры огромный револьвер, он выстрелил в воздух, и все умолкли. Грохот выстрела раскатился над рекой многократными отголосками. В наступившей тишине все повернулись к грузному мужчине с револьвером в руке.
— Так, вы все возвращаетесь на дежурство, — сказал шериф, обращаясь к своим помощникам. — Старик, ты остаешься здесь, причаленный к пристани. С рассветом ты трогаешься в путь, иначе, клянусь богом, ты очень пожалеешь о том, что вообще появился здесь. Ну а вы, мистер адвокат, возвращайтесь на лодку и впредь не смейте больше ступать на землю моего округа. Если же вы все-таки посмеете сюда вернуться, я лично тресну вас по голове так, что на ней навсегда останется шишка и вы будете говорить всем своим дружкам в Арканзасе, что получили ее в округе Фивы, штат Миссисипи, из-за нескольких утонувших ниггеров. И я больше не собираюсь возвращаться к этой теме. Вы слышите, никогда!
— Шериф, вы совершаете большую ошибку.
— Джед, ты останешься здесь и будешь следить за тем, чтобы эти двое вели себя тихо. И ты отвечаешь за то, чтобы с первыми лучами солнца их здесь больше не было. Если они начнут шуметь, разрешаю применить силу. А сейчас я отправляюсь домой ужинать.
Отделившись от своих приятелей, Джед вразвалочку спустился к пристани. Это был широкоплечий мужчина средних лет, вооруженный тремя револьверами; повсюду кожа, портупеи, ремни. Взглянув на него, Сэм пришел к выводу, что он достаточно туп и отнесется к приказам своего начальника серьезно. Переубедить такого вряд ли удастся: Джед не станет слушать, что ему говорят, а без размышлений воспользуется дубинкой.
Джед смачно сплюнул в воду.
— Не беспокойтесь, шериф, — сказал он. — Можете не сомневаться, я позабочусь об этих ребятах.
Когда Сэм проснулся, было темно.
Он наконец принял решение.
Сэм шел к нему долго, борясь с самим собой, сознавая, что это может поставить под угрозу всю его дальнейшую судьбу, быть может, даже саму жизнь.
Но он понимал, что не сможет жить в Блу-Ай, штат Арканзас, притворяясь, что защищает закон и порядок, когда в каких-то трехстах милях оттуда процветает эта невидимая язва.
Сэм твердо решил: Фивы должны пасть.
Это должно произойти — неважно как, но произойти обязательно. Сэм мысленно набросал план. Строгий и четкий, который неминуемо должен был привести к успеху. Необходимо будет создать что-то вроде комитета из уважаемых, порядочных, честных прокуроров южных штатов — он был лично знаком со многими — и заняться тщательным сбором доказательств. Нужно будет подготовить неопровержимый документ. Затем копии этого документа предстоит осторожно разослать в избранные средства массовой информации, которые обнародуют его содержимое в тот самый день, когда комитет представит доклад губернатору штата Миссисипи, председателю палаты представителей штата, двум сенаторам и пяти конгрессменам от Миссисипи и, черт возьми, быть может даже, хотя бы в целях как можно более широкой огласки, самому Гарри С, черт бы его побрал, Трумену или, поскольку с тех пор прошло уже несколько лет, этому взлетевшему на самый верх боевому генералу, который в настоящий момент обитал в Белом доме
[7]
.
Все предстоит делать строго по закону, честно, шаг за шагом, трезво оценивая реальность, чтобы конечный продукт своей страстной убедительностью смог преодолеть бушующую злобу Юга. Сэм хотел достучаться до белых мельников и мелких фермеров, торговцев и арендаторов-испольщиков, политиков из маленьких городов и чертовых женщин (если только им удастся обойтись без дурацких слез!), всяких Джонсов и Уайтов, Мак-как-их-там и О'как-вас-там, — если угодно, до новой Конфедерации всех тех, кто взбирался вверх по Семетри-Ридж и маршировал по широкой равнине под Геттисбергом за дураком Пикеттом
[8]
, сражался и погибал на залитых кровью кукурузных полях Антиетама
[9]
. Они смогут это сделать, ибо это у них в груди, им нужен лишь человек, который поведет за собой. Они, и только они, смогут свалить порядок, существующий в Фивах, и сделать наш мир чуточку лучше.
