— Значит, ты в конце концов все же поднял лапки кверху? А каким героем был вначале! Каким крепким орешком себя выставлял!
— Никакой я не крепкий орешек, босс. Никакой я не герой. Я самый простой человек.
— Отправляйся вниз в яму!
— Босс, я...
— Делай, как я сказал! Отправляйся вниз, парень, а не то я доставлю себе огромное удовольствие и хорошенько тебя выдеру. Может быть, я передам Великану твою просьбу, а может быть, и нет. Я сам с нетерпением жду сегодняшней ночи. Насколько я слышал, у Полумесяца в отношении тебя есть особые планы. Полагаю, сегодня ночью он получит массу наслаждений. Так что не надо лишать его этой маленькой радости. А тобой можно будет заняться и завтра.
— О, босс, пожалуйста, только не это!
— Спускайся в яму, парень, а я тем временем подумаю, как мне поступить.
Эрл вернулся в строй заключенных, внимательно следивших за его разговором с начальником участка.
— Так ты, парень, все-таки сломался?
— Ему надоело спать с ниггерами. Да, сэр, белый парень решил с нами расстаться.
— Все равно Полумесяц будет охотиться за его задницей. Если я хорошо знаю Полумесяца, рано или поздно он своего непременно добьется.
Эрлу пришлось проработать в яме еще одно утро. В десять часов, как обычно, появился Окунь. Он принялся, как всегда, издеваться над Эрлом, красочно расписывая картину предстоящего изнасилования, превознося до небес силу Полумесяца и его дружков, перед которыми не устоять одинокому белому парню. Сегодня тощий старик был в особом ударе. Он так старался, что Эрл начал сомневаться, не сон ли все его фантазии о бегстве. Быть может, его распаленное сознание лишь выдумало все это, спасаясь тем самым от жуткой действительности?
Но хотя Окунь вволю измывался над Эрлом к удовольствию черных и белых зрителей, когда Эрл потянулся за кружкой с водой, старик схватил его руку и быстро проверил, на месте ли булавка. Убедившись, что все в порядке, старик подмигнул Эрлу, возвращая ему надежду.
Четыре часа дня. Солнце, клонившееся вниз, налилось красным цветом, словно огромный сочный плод, перезрелый и начавший гнить. Оно залило землю золотистым сиянием, и ветер утих. И вдруг тишину разорвал гул двигателя.
Это был новенький черный «гудзон», на котором приехал Великан. Событие было настолько необычным, что вся работа замерла, и даже охранники, осадив лошадей, изумленно взирали на приближающуюся машину.
В наступившей суматохе Эрл почувствовал, как к нему прикоснулась чья-то могучая рука. Обернувшись, он увидел рослого широкоплечего заключенного, с которым до сих пор не обмолвился ни словом. Вблизи Эрл рассмотрел, что бледно-коричневое лицо верзилы обезображено розоватым шрамом, как будто высвеченным золотыми лучами солнца. Глаз, плавающий в море застывшей боли, которая превратилась в изуродованную плоть, слепо, беспомощно косился в сторону. Судя по всему, это и был Кривой Глаз.
Верзила украдкой кивнул Эрлу, и тот, сделав вид, будто поскользнулся, быстро опустился на корточки, натягивая цепь ручных кандалов через ствол поваленного дерева.
Мощный удар был нанесен точно в цель, и Кривой Глаз сразу отвернулся, как ни в чем не бывало, и отошел в сторону.
Эрл разглядел, что бывший кузнец перебил не звено цепи, ближайшее к наручнику, а сам наручник в том месте, где ржавая сталь была самой тонкой. Удар был нанесен столь мастерски, что Эрл даже не почувствовал жалящей боли вибрации. Он подхватил рукой свободный конец цепи. Теперь он уже не был спутан оковами.
Машина подъехала, и один из охранников бросился к ней, открывая заднюю дверь. Оттуда изящно выбрался Великан, царственно огромный, в шляпе и темных очках, в аккуратно завязанном тонком галстуке, подчеркивавшем его огромные размеры. Понюхав затхлый сырой воздух, Великан сморщил нос и, рассеянно посмотрев на цепочку заключенных, наконец остановил взгляд на Эрле.
— Эй ты, Богарт. Выбирайся из ямы.
— Да, сэр, — поспешно откликнулся Эрл. — Уже лезу.
Поднявшись до половины насыпи, он обернулся.
— Я больше не вернусь к вам, черномазый сброд! — крикнул он. — Хвала Иисусу, я возвращаюсь в мир белых людей!
Разъяренные заключенные молча проводили его взглядами. Эрл вскарабкался по склону, взобрался на насыпь и, подобострастно ухмыляясь, мелкими робкими шажками приблизился к верзиле-охраннику.
— Заберите меня прочь от этих подлых негров, сэр, ибо они сущие дикие звери, а я белый человек.
Двое охранников грубо схватили его за плечо и подтолкнули к Великану.
— Значит, ты наконец решил заговорить, Богарт? Увидел в конце концов свет, да? Должен тебе сказать, ты оказался на редкость упрямым.
— Приношу глубочайшие извинения, сэр, но пребывание в обществе цветных наставит на путь истинный любого белого.
Охранники отпустили Эрла.
— И еще одно, господин сержант охраны. Ты кусок белого высохшего обезьяньего дерьма!
Великан изумленно раскрыл рот. Двое охранников решительно шагнули к Эрлу, и тот отступил назад. Охранники попытались схватить его за руки, но Эрл, отпрыгнув в сторону, увернулся от них и дважды с силой ударил ближайшего в подбородок, с наслаждением отметив, что вторым ударом сломал ему челюсть.
Второй охранник хотел ударить его наотмашь, но Эрл, пригнувшись, пропустил неуклюжий удар над головой и вколотил свой кулак прямо в сердце противника. Тот мгновенно потерял вкус к драке и повалился на землю, бледный как смерть, с глазами размером с яичницу-глазунью.
Охранники схватились за револьверы и ружья.
— Убрать оружие! — заорал Великан.
— Ну же, Великан, давай посмотрим, насколько ты силен! — в запале крикнул Эрл, надвигаясь на него.
— Сейчас узнаешь, приятель, — ответил Великан. — Этот танец я приберег специально для тебя.
В его движениях не было ни тени страха. Удивительно, но он с радостью принял эту дерзкую выходку, увидев в ней возможность повеселиться от души.
Эрл услышал, как где-то рядом зарычали собаки, выражая восторженное возбуждение от предстоящей схватки, наполнившее их мозг и кровь.
Великан отшвырнул в сторону шляпу, достал из кобуры «кольт» и бросил его на землю. В последнюю очередь он расстался с темными очками, аккуратно сложив их и передав другому охраннику.
— Босс, я могу изрешетить его! — взвизгнул начальник участка.
Восседая на рослом жеребце, он вытащил из седельной кобуры пистолет-пулемет «томпсон».
— Не надо, — ответил Великан, с изяществом профессионального бойца сжимая кулаки и на удивление проворно перемещаясь из стороны в сторону, словно боксер-тяжеловес — Этот мальчишка страсть как хочет получить урок бокса, и сейчас я ему его преподам. Ты считаешь всех альбиносов мягкотелыми слабаками. Хо, парень, сейчас ты узнаешь правду.
