Бад проехал вперед еще с четверть мили и попал на грязную грунтовку, которая, казалось, вела в никуда, она терялась во мраке прерии. Он подумал: "Дорога тянется примерно еще милю и идет параллельно шоссе, мне надо проехать по полю, потом свернуть направо, а там я уме буду на твердом покрытии, по этой дороге я доеду до границы фермы, а если там будет проволока, то я ее разрешу. Я подберусь к дому сзади и застрелю Лэймара через окно с улицы, потом ворвусь в дом и попытаю счастья с девкой и Ричардом. Может, Холли поможет мне, но рассчитывать на это не приходится".Пожалуй, это будет наилучший вариант: если уж он ввязался в это дело и должен убивать, то он будет делать это именно так.
"Ладно, — подумал он. — Пора идти".
Бронежилет!
Он так и не удосужился надеть бронежилет!
«Надеюсь, что счастье меня не покинет», — подумал он, хотя довольно сильно сомневался в своем везении.
* * *
Лэймар следил за медленным ходом минутной стрелки на больших часах, стоявших на намине Руты Бет. Стрелка неумолимо ползла вокруг циферблата, равнодушно слизывая секунды с лица земли и неотвратимо приближая Бада Пьюти н встрече с беспощадным роком. Он аккуратно выполнит свое домашнее задание, в этом Лэймар нисколько не сомневался. В четыре Бад будет в Анадарко, оттуда Лэймар пошлет его обратно в Одетт и будет ждать, когда Бад остановится по сигналу, о котором они договорятся. Бад не сможет понять, где он находится, потому что ему придется напряженно всматриваться в ночь, чтобы не пропустить сигнал, а он и без того устал, измотан и очень нервничает. Они направят его на ферму. Сидя в машине, он увидит впереди в поле свою связанную жену. Ему придется выйти из машины. Он подойдет к жене. Вот тут-то они его и завалят. Стрелять надо по ногам, потому что теперь-то он наверняка в бронежилете. Потом его надо будет оглушить одним или двумя, а может, и тремя ударами приклада по голове. Потом Лэймар оттащит его, бесчувственного, в хлев. Вот там и будет самая тяжелая работа. Она продлится до утра. Место здесь такое, что криков все равно никто не услышит. А потом он трахнет эту женщину. Он сделает это всеми известными ему способами, она очень возбуждала его. Потом он, может быть, даст попробовать ее Ричарду. Этого он пока еще не решил. А потом он ее убьет. Из великодушия он прикончит ее выстрелом в голову.
— Папочка?
— Что?
— Уже время. Он посмотрел на часы. Стрелки приблизились к пяти.
— Знаешь, детка, давай дадим ему еще несколько минут. Пусть он напоследок порадуется жизни. Его ждут очень тяжелые минуты. Такие тяжелые, как товарный поезд.
* * *
Ричард сильно нервничал. Он все время облизывал пересохшие губы и старался избегать смотреть на женщину, которая своим страхом и беспомощностью возбуждала его похоть. Он никогда еще не испытывал такой реакции на близкое присутствие женщины; но одновременно он очень боялся и ощущал непреодолимый страх. Этот Пьюти крепкий орешек; Ричард видел, как он поднялся и убил Оделла, а ведь даже свирепые и бесстрашные чернокожие заключенные не смели противостоять Оделлу.
Как всегда, Ричарда подводило воображение. Он ничего не мог с ним поделать, и поэтому был не в состоянии успокоиться. Он видел, что Лэймар обладал даром концентрировать свои силы, принимать решения и действовать, в то время как он, Ричард, всегда приходил в смущение от посторонних отвлекающих мыслей и странных, причудливых импульсов. Если, предположим, выстрелы не попадут в цель и Пьюти останется жив и успеет пустить в ход оружие? Если Лэймар будет убит или ранен, когда бросится на Пьюти? События могли пойти сотней неблагоприятных путей, предсказать которые просто невозможно. Правда, когда Лэймар что-нибудь планировал, то все шло как по маслу. Лэймар просто всегда доводил дела до конца, вот и вся премудрость.
Однако им предстояло пережить еще одну неприятную передрягу. Лэймар объявил, что после того, как все будет кончено, они уйдут отсюда и будут искать новое пристанище. Лэймар также хотел найти мастера татуировки закончить рисунок на груди и потребовал, чтобы Ричард хорошенько над этим поработал. Ричарду не хотелось разочаровывать Лэймара, который был в его глазах богом; Лэймар возвышался над обычными людьми и властвовал, как неограниченный монарх-тиран. Ричард воспринял это, всецело отдавшись новому властителю. Место его матери, которую он любил и которой боялся, занял мужчина, которого он любил и которого боялся.
«Я раб», — подумал он.
«Мне нравится быть рабом».
Он посмотрел на девушку и почувствовал, как напрягся его член. Потом он потрогал тяжелый револьвер, висевший у него на поясе, посмотрел на сидевшего на троне короля Лэймара и поклялся ему в вечной верности.
* * *
Бад ехал на малой скорости, потушив фары и ориентируясь по свету звезд. Хорошо бы на небе была луна, но луны не было. Он посмотрел на спидометр, и, когда отметка девять десятых сменилась единицей, он понял, что проехал милю, и остановил машину. Он вышел, заблокировал сигнальное предупреждающее устройство на передней оси. Ночь была черна, как сновидение арестанта. По высохшей прерии гулял ветер, вечный ветер Оклахомы. Бад присмотрелся, решил, что канава между дорогой и полем выглядит вполне сносно, и сел в машину. Он сделал ведущими все четыре колеса и медленно тронулся, ощущая, как машина продвигается вперед с едва заметным сопротивлением. А вот и проволочный забор, автомобиль начал проседать вниз с металлическим скрежетом. Бад рванул вперед и почувствовал, как машина, накренившись, резко опустилась вниз, завибрировала, проехав по земле днищем, и остановилась.
— Черт! — выругался Бад.
Он переключился на третью передачу и чуть-чуть тронул педаль газа. Двигатель глухо зарычал, и автомобиль, дернувшись, начал выползать из кювета. Колеса, как мельничные жернова, с шорохом поскребли землю, машину в последний раз резко качнуло и вынесло на твердый грунт. Бад выехал в поле и двинулся по направлению к ферме.
Машине больше ничто не мешало, она почти бесшумно катилась по земле; Бад ориентировался по компасу, вмонтированному в приборную доску, удачно объезжая заросли кустарника и маленькие лощинки, поросшие мелкими деревцами. Прерия без конца и края. Как у морской поверхности, гладь ее оказалась обманчивой, машина то ныряла в углубления почвы, то поднималась на гребни холмов. Впереди же вырисовывалась однообразная картина: чернильный мрак воздуха, несколько менее густой мрак земли и неуловимая, зыбкая граница между ними.
Наконец он выехал на пологий, низкий холмик и остановился.
Отсюда был хорошо виден дом Руты Бет. Дальние зарницы время от времени скупо освещали строения фермы. Они показались странно знакомыми Баду, словно он уже видел это место в давнем полузабытом сне. Когда он мог все это видеть?
Потом он понял: ведь он уже был здесь однажды, когда искал нужные для следствия шины. В тот раз Лэймар ловко его одурачил. Бад постарался вспомнить внешность девушки, но не смог. Почему он не может ее припомнить?
