Штурман согласно кивнул.
* * *
Джулия сразу поняла, что это выстрел. Раздался короткий резкий треск, а немного погодя над долиной раскатилось гулкое эхо.
– Ники! Иди в дом! Немедленно! – закричала она.
Девочка повернулась и застыла в растерянности, но тут прозвучал второй выстрел, похожий на щелканье бича, и Ники кинулась к матери. Обе они узнали этот звук, ведь совсем недавно в них уже стреляли.
– Скорее! Скорее! – отчаянно выкрикнула Джулия.
В следующее мгновение она уже схватила дочь за руку, втащила в дом и заперла дверь.
Тут она услышала еще один выстрел, уже откуда-то с другого места. Ответный выстрел.
Совсем рядом с ними мужчины пытались убить друг друга.
– Спускайся вниз, – непререкаемым тоном сказала она дочери. – Немедленно! И не высовывай оттуда носа, пока не услышишь, что приехала полиция.
Девочка бегом помчалась в подвал. Джулия схватила телефонную трубку и сразу же обнаружила, что она молчит. Телефон не работал.
Джулия посмотрела в окно и не увидела там ничего, кроме бескрайнего снега, который теперь, с наступлением утра, стал совсем белым. Выстрелов больше не было слышно.
Она помчалась наверх и наткнулась на Салли, которая с заспанным лицом, покачиваясь спросонок, шла ей навстречу по коридору.
– Ты чего тут...
– Кто-то стреляет! – перебила ее Джулия.
– Господи, – пробормотала Салли. – Ты позвонила в полицию?
– Телефон испортился, или провода оборваны, или что-то еще случилось.
– Кто?..
– Я не знаю. Их там двое. Идем скорее, мы должны укрыться в подвале.
Женщины сбежали по ступенькам, нашли дверь в подвал и спустились в темное помещение.
Окна подвала были завалены снегом, и сквозь них лишь еле-еле просачивался слабый свет. Было холодно.
– Мама, – сказала Ники. – Мне страшно.
– Мне тоже страшно, детка, – ответила Джулия.
– Я хочу, чтобы папа пришел.
– Я тоже.
– А теперь отойдите в угол, – приказала Салли. – Наде придумать, как запереть дверь, просто на всякий случай Я уверена, что это обычные охотники или что-то в этом роде.
– Нет, – возразила Джулия. – Они стреляли друг в друга. Это не охотники. Это снайперы.
– Я хочу, чтобы папа пришел, – повторила Ники.
* * *
В лицо Соларатову брызнул снег, и его разум тут же вышел из состояния глубочайшей сосредоточенности и распознал знакомый фонтанчик выброса, появляющийся на месте прицельного попадания пули высокоскоростного боеприпаса. А в следующее мгновение его слуха достиг тот щелчок, который производит винтовочная пуля, преодолевая звуковой барьер.
В него стреляли.
Слева?
Слева.
Взметнулся еще один фонтанчик снега.
Это был обстрел.
Соларатов оторвался от прицела и посмотрел налево, но не увидел ничего, кроме камня, за которым расположился. Однако он уже знал по звуку, что этот человек должен находиться на краю горного хребта.
Он снова взглянул на долину и увидел, как спина девочки мелькнула под крышей крыльца, а в следующее мгновение дверь громко захлопнулась.
Проклятье!
Они удрали.
Но кто же в него стрелял?
Теперь он понял, что невидим для стрелка; в противном случае он был бы уже мертв. Стрелок не мог разглядеть его за камнем.
И еще он знал, что этот человек пристрелялся по камню, хорошо понимая, что Соларатов должен будет выйти из-за него, чтобы отстреливаться.
Он не чувствовал страха. Он не чувствовал любопытства. Он не чувствовал ни разочарования, ни удивления. Его разум не привык пользоваться такими категориями. Он действовал совсем по-иному. Проблема? Ее анализ. И решение!
Вместо того чтобы приподняться и выглянуть из-за камня, Соларатов попятился назад, как ящерица, зарываясь в снег и надеясь на то, что прицел у этого человека мощный, а значит, поле зрения узкое и что белизна сделанного из простыней маскхалата не позволит разглядеть его на снегу.
Он извиваясь полз назад, вжимаясь насколько возможно в снег, скользил сквозь белую пелену, как какая-то неведомая арктическая змея. Голова его была повернута налево, и когда он выполз из-за камня, то увидел своего противника, вернее, чуть заметное шевеление на гребне горного хребта, которое могло означать только одно: лежащий человек, приникнув к винтовке, лихорадочно крутил головой, пытаясь разыскать свою исчезнувшую цель. Соларатов присмотрелся повнимательнее и теперь был точно уверен, что заметил, как этот человек пошевелился или поежился, в общем, сделал какое-то движение всем телом.
Какое же до него расстояние? Соларатов поерзал в снегу, найдя положение, обеспечивающее хороший угол к цели, раскинул ноги, приняв хорошую, плотную стрелковую позу. Adductor magnus... В прицел он видел, что да, это скорее всего человек. В белом. Еще один снайпер. Низко на горном хребте. Он поймал его в перекрестье прицела, уговаривая себя не торопиться, не рисковать, не стрелять раньше времени. Ему все еще не удавалось как следует рассмотреть цель, а для того, чтобы измерить расстояние лазерным дальномером, у него не было времени. Он отвел прицел в сторону, увидел засыпанный снегом куст и решил, что ширина куста должна равняться одному метру.
Навести миллиметровую шкалу, а дальше немного математики... Черное пятно укладывается в две точки; считаем, что это метр, умножаем два на тысячу, делим снова на два и получаем приблизительно тысячу метров... Скажем, меньше тысячи, но больше девятисот метров, значит, нужно взять на две точки выше. Полностью сосредоточившись и не уделяя особого внимания искусству стрельбы, Соларатов замер в неподвижности, лишь чуть-чуть повел винтовкой, чтобы снова поймать в прицел крохотную неровность, которая должна была оказаться человеком, хотя он и не был в этом до конца уверен. Он чувствовал свой палец на спусковом крючке, но не стал думать о нем, а позволил ему действовать самостоятельно, как будто палец обладал своим собственным самостоятельным мозгом, и в следующее мгновение палец произвел выстрел.
* * *
В двух метрах справа от Боба взметнулся снеговой гейзер, и тут же его догнал щелчок выстрела. Ветер. Русский верно рассчитал расстояние, но в долине дул поперечный ветер, и легкую 7-миллиметровую пулю не могло не снести. Хотя снесло не так уж сильно. Но как Соларатов мог учесть ветер, стреляя через всю долину? Никак не мог. Зато во второй раз он такой ошибки не допустит.
Ему потребуется совсем немного времени для того, чтобы прикинуть поправку, передернуть затвор и снова выстрелить.
Боб, извиваясь всем телом, попятился назад, стараясь как можно быстрее ускользнуть от края, и уже в следующую долю секунды новый удар проделал дыру в поверхности планеты, выкинув вверх большой фонтан снега и осколков камня. Пуля попала именно туда, где он только что находился, лишь на мгновение позже того, как он покинул это место.
