Неподалеку взорвалась мина, и майор поспешил укрыться за парапетом. Тут же раздались крики:
– Врача, черт возьми, врача!
Но ни врача, ни хотя бы санитара не было. Джек Димс, бывший с майором с шестьдесят пятого года и хорошо владевший как приемами оказания первой помощи, так и подрывными работами – на самом деле очень хороший профессиональный солдат, – вчера был убит пулей, попавшей в грудь. Истекая кровью, он громко призывал своих детей.
Пуллер содрогнулся.
Взорвалась еще одна мина. Слава богу, у вьетконговцев были только 60-миллиметровые минометы, которые швыряли в «Аризону» мины размером не больше ручной гранаты; такие мины могли убить человека только при столь редкой удаче, как прямое попадание, или если бедняга во время разрыва оказывался под открытым небом и принимал на себя смертоносный град осколков. А вот когда заявится старший полковник Хуу Ко со своими гадкими мальчишками... У него будет с собой целый взвод минометов «чи-ком-53» с трубой аж в 82 миллиметра, а это совсем другое дело. Если они решат не кидаться с ходу в атаку, то могут своими камушками разнести «Аризону» на мелкие кусочки, а потом без помех войти и добить раненых. Да, так оно и будет, а потом они бесследно скроются в холмах. Так можно было бы переместить на другое место всю линию фронта. Получился бы очень изящный план, особенно сейчас, когда американские силы тают прямо-таки на глазах, но у армии ДРВ не хватает уверенности в себе, зато искушение слишком велико, чтобы от него отказаться, и потому они, впервые с шестьдесят восьмого года, все же отказались от своей обычной оборонительной стратегии.
Пуллер снова всмотрелся в глубину затянутой туманом долины и почувствовал озноб, будто ему за шиворот засунули большой кусок льда. Он вглядывался вдаль, как будто мог проникнуть взором сквозь эту клубящуюся ватную, но все равно пустую мглу, но, увы, был не в состоянии сделать это.
Время от времени оттуда доносились один-два выстрела – надсадные хлопки винтовки морской пехоты калибра 0,308, и в ответ всегда раздавалось нервное стрекотание множества автоматов. Значит, морпех все еще находился в игре.
«Парень, да ведь ты тигр, – подумал майор. – Я не знаком с тобой, братец, но ты самый настоящий чертов тигр. Ты один стоишь между нами и этой сворой псов».
– О'ни не добраться до него, – сказал И Док.
– Нет, – отозвался Пуллер. Ему очень хотелось взять отряд, отправиться на помощь снайперу и привести его сюда, но он знал, что не может этого сделать, что любая попытка не приведет ни к чему, кроме тяжелейших потерь. – Пока нет, но они все-таки до него доберутся, будь они прокляты.
* * *
Теперь они все-таки добрались до него.
Они собирались взять его, и весь вопрос состоял в том, раньше или позже у них это получится.
Откуда же подбираются эти парни?
И в следующее мгновение он это узнал.
Это скорее всего было саперное подразделение, то самое, которое шло во фланговом охранении, поспешно вернувшееся оттуда, где они были. Вероятно, лучшие солдаты Хуу Ко, настоящие профи.
Боб лежал ничком на вершине небольшого пригорка, все еще ощущая себя смертью, и жадно хватал ртом воздух. На земле под ним лежал его «ремингтон», и затвор снайперской винтовки сейчас безжалостно, словно желая проткнуть, упирался ему в живот. Неудобно изогнувшись, он видел через подпрыгивавший в такт дыханию оптический прицел, как они подкрадывались к нему.
Они откуда-то знали, что он сидел именно на этом холме; здесь, наверное, сработал инстинкт очень хорошего охотника. Но потом он понял: «Они нашли в овраге мертвого солдата и выследили меня». Пробираясь через мокрую слоновую траву, он наверняка стряхнул с нее росу, где-то примял ее, а где-то наступил на голую землю, оставив отпечаток подошвы. Для понимающего человека этого было больше чем достаточно.
И теперь они обложили его на этом проклятом холме, и все будет кончено через несколько минут. О, эти парни знали толк в своем деле.
Они рассыпались широкой цепью и очень грамотно взбирались вверх: два-три человека делают несколько шагов, еще двое их прикрывают. Одновременно можно было разглядеть не больше трех человек, державшихся друг от друга на слишком большом расстоянии для того, чтобы их можно было снять одной серией выстрелов, да и показывались они лишь на считанные секунды. Они были готовы пожертвовать одним из своих, чтобы определить, где он прячется, и взять его. Солдаты.
Боб знал, что ему придется пустить в дело свой пистолет-пулемет; когда они подберутся поближе, то он со своим «ремингтоном», пригодным только для одиночных выстрелов, после каждого из которых приходится передергивать затвор, не сможет даже толком оказать сопротивления.
Теперь настала его очередь повернуться, причем сделать это как можно медленнее и совершенно бесшумно.
«Учись у них, – наставлял он себя. – Вспомни их уроки: терпение, осторожность, спокойствие, свобода от страха, но прежде всего – дисциплина медленного движения». Ему предстояло сложное дело: он должен был, не издав ни звука, просунуть руку под капюшон, расстегнуть ремень М-3, вытащить автомат, прижимая его к телу, откинуть крышку затворной коробки и перевести затвор в боевое положение. Хоть какой-то шанс у него оставался лишь в том случае, если удастся все это сделать, но на это требовалось несколько невероятно длинных минут.
Моросивший до тех пор дождь превратился в ливень, и его шум хоть самую малость скрадывал те звуки, которые он издавал. Но на него охотились опытные, хорошо обученные люди: их уши должны были уловить шорох материи, трущейся о кожу, или металла, прикасающегося к телу, а может быть, они уловят резкий и не похожий ни на что другое запах его страха, а может быть, засекут его движение, слишком стремительное в сравнении с более спокойными ритмами природы.
Самым медленным движением, на какое был способен, Боб перекатился с живота на бок, перемещаясь не более чем на два-три сантиметра за один прием, и засунул руку за шиворот за спиной. Теперь он уже слышал, как они перекликаются между собой: они говорили птичьим языком.
– Ку! Ку! – донеслось воркование голубя с юга, где никаких голубей не водилось.
– Ку! – послышался ответ справа.
– Ку! – раздалось сзади.
Теперь они точно знали, что он находится здесь, так как след вел на холм, но не спускался с него; они специально искали обратный след и не нашли. Боб окончательно попался. Полное ку-ку!
Его пальцы коснулись металла. Они проползли по плечевому упору пистолета-пулемета, немного пошарили, добрались до круглой ствольной коробки, наконец-то нащупали ремень, пропущенный через пряжку, и принялись открывать застежку.
«Ну, шевелись», – молил он про себя.
Эта мелкая пакость может оказаться очень тугой, ее детали могут приржаветь одна к другой или просто оказаться слишком сильно сдавленными, так что без инструмента не подденешь.
«Почему ты не проверил застежку? Э-эх, бестолочь!»
