Соларатов наблюдал за ним, как зачарованный. Человек проползал два шага и замирал. Ждал секунду или две, потом перемещался еще на два рывка. Лицо его, с плохо различимыми из-за краски чертами, было воплощением воинской сосредоточенности – напряженное, перекошенное от усилий. Винтовку, тоже раскрашенную разноцветными полосами для маскировки, он забросил на спину.
Несмотря на то, что Соларатов стремился подавить в себе всякие эмоции, он все же почувствовал, как на него нахлынуло удовольствие, равное которому ему приходилось испытывать крайне редко.
Он положил бинокль и поднял винтовку к плечу, инстинктивно найдя единственно правильное положение: ложа в ладони левой руки, локоть намертво упирается в землю, правая рука нашла пистолетный упор, палец лег на спусковой крючок, глаз строго по прямой линии смотрит в окуляр...
Суэггер проползал через прицел. Волосяные линии делили его голову на четыре части. Большой палец русского перевел предохранитель в боевое положение. Снайпер медленно выдохнул. Его палец начал медленно сдвигать спусковой крючок.
* * *
– Проклятье! – пробормотал Боб.
– В чем дело? – спросил ползший сзади Донни.
– Трава очень редкая, будь она проклята. Негде укрыться.
Донни не видел совершенно ничего. Он полностью зарылся в слоновой траве: она забивала ему уши, лезла в нос, хватала за складки одежды. А под одеждой пировали муравьи. Он слышал монотонное жужжание мух, привлеченных восхитительным запахом его пота и крови – к этому времени трава оставила на его теле уже не менее сотни порезов.
А прямо перед ним находились подметки тропических ботинок Боба.
– Дерьмо, – угрюмо сказал Боб. – Мне это совершенно не нравится.
– Мы можем вызвать «Ночную ведьму», и она перемелет все, что там есть. А мы пустим дым, чтобы она не слишком сильно долбила по нам.
– А если он находится не здесь, то узнает, что мы гоняемся за ним, и станет вести себя вдвое осторожнее или не вернется вообще, и мы так и не узнаем, за каким чертом его сюда принесло, и не сможем добыть винтовку Драгунова. Поэтому нет. – Боб помолчал. – М-70 у тебя с собой?
– Конечно.
– Отлично. Я хочу, чтобы ты занялся правым флангом. Подайся вперед и рассмотри вон тот бугорок, или что там такое.
– Ага.
– Устроишься на нем. Если увидишь, что все в порядке, то я переползу дальше, туда, где трава погуще. Залягу в чаще и буду прикрывать тебя. Идет?
– Идет, – ответил Донни. Он потянулся, разминая мускулы, глубоко вздохнул и пополз вперед.
– Черт тебя возьми, сынок, остается только надеяться на то, что он не слишком близко и не слышит нас. Ты хрюкаешь громче, чем свинья в хлеву.
– Очень уж тяжелая работа, – сказал Донни, и это была чистая правда.
Он добрался до бугра и выглянул из-за него. Ничего.
– Взять М-49?
– Нет. Времени слишком мало. Просто посмотри через «юнертл».
Донни приложил глаз к прицелу, который представлял собой длинную тонкую металлическую трубку, закрепленную в каком-то странном штативе. Если его обнулить, то можно было привести в действие целую систему управления, при помощи которой можно было так и этак двигать и поворачивать прицел, а также особыми винтами устанавливать поправку на силу ветра и угол к горизонту. Винтовка была изготовлена где-то в начале сороковых, но поговаривали, что из нее убито куда больше японцев, северных корейцев и вьетконговцев, чем из любого другого оружия того же возраста. Даже патроны для нее использовались не стандартные натовские 7,62-миллиметровые, а старые длинные спрингфилдовские с рантовой гильзой калибра 0,30-06.
Оптика была отличная. Донни внимательнейшим образом осмотрел траву, попадавшую в поле обзора, и не заметил никаких признаков человеческого присутствия. Но в глазу у него так и оставалось слепое пятно. Он был уверен, что пропустил какую-то заметную деталь. Он стиснул пальцами переносицу – лучше не стало. Нет, там не было ничего, ничего такого, что он мог бы разглядеть.
– Кажется, все чисто.
– Я не спрашиваю, что тебе кажется. Я хочу знать, как там на самом деле.
– Чисто, чисто.
– Хорошо, – сказал Боб. – Продолжай наблюдение.
Сержант начал выбираться на открытое место. На сей раз он полз еще медленнее, чем прежде. Он двигался прямо-таки невероятно медленно, останавливаясь и надолго замирая после каждых двух движений.
Донни опять уставился в прицел. Снова и снова он рассматривал все возможные огневые позиции и не видел ничего. Все было чисто. Это начинало казаться смешным. Возможно, они торчали здесь в совершенно пустом поле, ползали взад и вперед, как идиоты. Пчелы жужжали, мухи кусались, стрекозы проносились в разные стороны. Он не мог очень долго смотреть в прицел, потому что в глазу у него все начинало расплываться. Он должен был мигнуть, перевести взгляд вдаль. Когда же Боб подаст сигнал о том, что все в порядке?
* * *
Спусковой крючок отошел назад и замер на самой грани выстрела.
«А где же второй?»
Палец отпустил спусковой крючок.
Их было двое. Он должен убить обоих. Если он сейчас выстрелит, то второй в свою очередь выстрелит в него или же, увидев, как разлетится голова его партнера, просто нырнет в траву и исчезнет. Возможно, он вызовет воздушную поддержку, и Соларатову придется покинуть район операции.
«Где же второй?»
Он приподнял голову, посмотрел невооруженным глазом и понял, что смог увидеть снайпера чисто случайно: там, где он в данный момент находился, трава по какой-то странной причине росла гораздо реже, чем повсюду вокруг. Второй находился где-то совсем рядом и прикрывал напарника, пока тот оставался уязвим. Но это положение могло продолжаться лишь считанные секунды.
В голове Соларатова тут же сложился план. Выследить корректировщика. Убить корректировщика. Вернуться и убить снайпера. Это было возможно, так как он располагал полуавтоматическим оружием, а расстояние было менее трехсот метров.
Он вновь уткнулся в прицел и начал очень медленно и плавно разворачиваться, высматривая еще одно черное лицо на коричневато-желтом фоне чащи вертикальных стеблей. Повернулся еще немного... Ничего. Дальше... Снова ничего. Еще чуть-чуть... Вот оно! Рука! Рука вела к туловищу, и вот в прицеле показалась фигура второго человека, приложившегося к винтовке. Соларатов неслышно набрал в грудь воздуха, испытал еще один прилив удовольствия – и в следующий момент понял, что перед ним действительно человек, но это вовсе не корректировщик, а еще один снайпер, и его винтовка глядит точно на него. На Соларатова.
Человек выстрелил.
* * *
Донни оторвался от прицела. Голова у него болела. Когда же Боб подаст сигнал? Господи, как же ему сейчас нужен аспирин! Донни посмотрел вокруг и ничего не увидел, кроме бескрайних зарослей травы.
