— Мистер Свэггер, это Чарли Уингейт, — сказал голос.
— Чарли? Ну…
— Кажется, я определил, что означает «Марк два-одиннадцать». Мне пришлось тысячу раз атаковать Всемирную паутину, и оказалось, что «Марк» — это обозначение военной или промышленной модели, прописная «М», строчная «к», пробел, затем два одиннадцать, и это бронебойный патрон пятидесятого калибра, который…
В это мгновение ствол дерева, за которым притаился Боб, словно взорвался. Он разлетелся в пыль, получив попадание ровно под прямым углом некоего предмета весом 650 гран, с вторичным зарядом и вольфрамовым сердечником, летящего со скоростью две с половиной тысячи футов в секунду, который при взрыве вызвал ударную волну, превратившую древесные волокна в жидкую кашу. Дерево повалилось, но, не найдя свободного места между другими деревьями, не упало на землю, а так и осталось стоять под углом.
— Спасибо, Чарли, — пробормотал Боб. — Я тебе перезвоню.
Отбросив телефон, он отполз еще дальше вниз по склону. Добрый старина Чарли. Лучше поздно, чем никогда.
Прилетели еще две пули 50-го калибра, но стрелок не видел цель. Не попав на этот раз в дерево, пули вспахали землю, поднимая огромные гейзеры грязи и палой листвы, каждый следующий все дальше и дальше от Боба, поскольку мощная отдача все больше уводила винтовку в сторону. Боб перекатился вбок, остановился в положении для стрельбы с колена, навел оранжевый кружок на цель и, предположив, что стрелок в бронежилете, выстрелил ему в голову.
«А теперь, — подумал он, — подняться на вершину, всадить несколько пуль в вертолет, привести его в негодность, затем отойти в сторону и жить долгой счастливой жизнью. Пусть дальше в дело вступает настоящее ФБР».
В каждом пластиковом мешке размером двадцать на двадцать четыре дюйма и весом тридцать фунтов было приблизительно по двенадцать тысяч купюр, аккуратно уложенных в кассе администрации бристольского автодрома. Распределение купюр по номиналу было предсказуемым, даже неминуемым: десять процентов однодолларовых, пятнадцать процентов пятерок, двадцать пять процентов десяток, сорок — двадцаток, и по пять процентов пятидесяток и сотен. В каждом мешке находилось приблизительно по двести двадцать шесть тысяч долларов, а всего их было тридцать пять — примерно восемь миллионов мелкими купюрами, бывшими в употреблении, общим весом тысяча пятьдесят фунтов.
Преподобному были нужны люди. Поэтому он отправил двух стрелков на гребень встречать одинокого мотоциклиста, рассудив, что двоих будет вполне достаточно. Таким образом, остались трое, чтобы выгружать мешки из кузова и забрасывать их наверх, и еще один, чтобы укладывать их на крыше ровными рядами для дальнейшего перекладывания в широко раскрытую дверь вертолета. Если бы этот проклятый Ричард был здесь, он смог бы помочь, но парень куда-то исчез.
Двое Грамли, забравшись внутрь кузова, подносили мешки Грамли, стоящему у открытой задней двери, а он — это был коренастый Калеб с разбитым в кровь носом — закидывал их Грамли на крыше. Когда все мешки будут выгружены, все четверо Грамли заберутся на кузов и начнут перекидывать мешки в зависший в воздухе вертолет. Все шло довольно неплохо, если учесть, что несущий винт вертолета поднимал самый настоящий смерч, но тут к грузовику, шатаясь, приблизился один из ребят, зажимая окровавленное ухо.
— Папа, — проскулил он, — этот гад трижды попал в меня, и последняя пуля отскочила от бронежилета и оторвала мне ухо.
— О господи, — пробормотал преподобный.
— Папа, боль страшная. Я ушел оттуда. Этот тип умеет стрелять.
Преподобный принял решение:
— Калеб, бросай работу, иди туда, и вы, ребята, тоже, завалите мерзавца.
Так что вся команда прервала разгрузку и побежала к гребню горы.
Преподобный ждал. Сверкали вспышки выстрелов, ревел висящий над землей вертолет, но больше, похоже, не происходило ничего, за исключением того, что время шло. Ну почему так долго?
— Меня начинает беспокоить, что приходится висеть в воздухе, — пожаловался по телефону пилот вертолета. — Если сюда притащат крупнокалиберные пулеметы, вертушку собьют в два счета. Вы же говорили, что никакой стрельбы не будет.
— Какой-то чертов герой хочет получить медаль, — сказал преподобный. — Подожди еще минутку.
Он огляделся по сторонам. Определенно, Ричард сейчас оказался бы очень даже кстати. Но Ричарда нигде не было.
Наконец вернулись ребята. Они опустошили магазины, залили лес свинцом, истребили в нем все живое, и Калеб остался охранять форт в одиночку.
Поэтому папаше самому пришлось забраться на крышу кузова с капота и начать забрасывать мешки в вертолет. Трудно поверить, но в каждом тяжелом мешке было около четверти миллиона добычи, денег, которые невозможно проследить, которые можно тотчас же начать тратить, можно вложить во что угодно. Черт побери, да всего с одним мешком можно классно провести неделю в Лас-Вегасе! А ему достанется два мешка, по одному получат ребята и…
Найдя в алчности сверхчеловеческую силу, преподобный принялся зашвыривать мешки в вертолет. Пилот помогал тем, что медленно вел свой аппарат вдоль грузовика, так что расстояние все время оставалось небольшим, и все тридцать мешков быстро оказались в кабине. Затем туда забрались Грамли, помогая раненому.
— А где Калеб?
— Сэр, вы не поверите, но он не придет. Мы только что видели, как он упал. Нам пришлось бы…
Но старик и так понял все. Поморщившись от плохого известия, он повернулся к пилоту, ждавшему сигнала, и поднял большие пальцы вверх.
Калебу не повезло, но у Грамли было так принято, и, хотя вертолет не был ракетой, все ощутили перегрузку, когда он взмыл в небо, прямо во мрак, унося на борту четверых Грамли и восемь миллионов мелкими купюрами, бывшими в употреблении.
— О-е-ей! — выкрикнул преподобный.
Набрав высоту, вертолет с погашенными бортовыми огнями быстро полетел вперед.
Теперь их уже больше ничто не могло остановить.
Боб не успел даже выйти из-за деревьев, когда вертолет — а это был самый настоящий «блэкхок» — устремился к Луне или куда-то еще за земные пределы. За несколько секунд он поднялся высоко вверх, превратившись в маленькую точку, и оказался вне досягаемости. Боб так и не успел сделать ни одного выстрела.
«Проклятье!» — мысленно выругался он.
Затем Боб обозвал себя последними словами за то, что выбросил телефон, так как сейчас можно было бы кому-нибудь позвонить, сообщить о случившемся… но он тотчас же понял, что надеяться не на что. Нет. В эфире по-прежнему царит бардак, никто ничего не знает и…
Евангелие от Марка, 2:11: «Встань, возьми постель твою и иди в дом твой».
Мк. 211 модель О, бронебойно-зажигательный патрон.
Настала пора дать Иисусу сказать свое слово.
Свэггер подбежал к упавшему Грамли, который лежал в позе зародыша с головой, раскроенной пулей «ремингтон» калибра 6,8 мм. Однако Боба интересовало не это. Его интересовало то, что было зажато в мертвых руках. Схватив проклятую винтовку «барретт», все ее тридцать фунтов, Боб побежал к бронированному грузовику. Чуть оттянув затвор назад, он убедился в том, что в патроннике есть патрон, после чего поставил винтовку на капот, расположив ее вес на двуногой сошке. Он прижал приклад к плечу, памятуя по Японии, что в быстроте не найти скорости, что скорость можно найти только в гладкости, и Боб проделал все гладко и ровно, мысленно отмечая крестиками последовательные пункты: расположение ног — есть, указательный палец на спусковом крючке — есть, дыхание ровное — есть, мышцы напряжены — есть, рассудок онемел, застыл, уходит, уходит, уходит в пустоту.
