— Выясни, где он находится, — почти беззвучно, одними губами, попросил он Эди.
— Джимми, Боже мой, где ты?
— В одном магазине, неподалеку от Малбери. Звоню из автомата. Он тут в тихом закутке, так что нас никто не видит. Мы бросили две машины и угнали еще одну.
— О, Джимми. Тебя поймают!
— Милая, слушай. Со мной все кончено. Мне придется отвечать. Я — конченый человек. Мне крышка. Ты свободна. Я люблю тебя, но отныне ты не должна связывать со мной свою жизнь. Лапочка, я преступил черту. Возврата нет.
— О, Джимми, Джим...
— Слушай, нужно помочь Бубу. Он делал только то, что я ему велел. Он сейчас сидит в машине и скулит, призывая маму. Не хочу, чтобы меня упрекали, будто Буб погиб по моей вине или из-за меня попал в тюрьму.
— Джимми, я...
— Лапочка, найди мистера Эрла. Мистер Эрл сообразит, что делать.
— Дорогой, он здесь.
— Слава тебе, Господи! Дай его сюда!
Эрл взял трубку.
— Джимми...
— Эрл, только не надо объяснять мне, что я натворил. А то я сам не знаю, Господи.
— Что, черт побери, произошло?
— Я хотел раздобыть немного денег, уехать в Лос-Анджелес, стать знаменитым артистом. Не по мне гнуть спину на лесопилке, жить из милости в доме богатой леди.
Эрл сокрушенно качал головой.
— Теперь у меня большие неприятности, — говорил Джимми, — и я должен все уладить. Должен спасти Буба. Можешь устроить для меня сделку?
— Лучше сдайся властям.
— Так вот, Эрл, мои условия таковы. Я признаюсь в совершении убийств, и власти, если им так нравится, могут изжарить меня. А они, думаю, не откажутся. В обмен на мое признание Буба должны судить только за соучастие в ограблении, в крайнем случае, за совершение непредумышленного убийства. Пусть дадут ему не больше года. Учти, он должен отбывать наказание не в тюряге строгого режима, а в каком-нибудь исправительно-трудовом учреждении, где его никто не будет допекать.
— Я не могу ничего обещать, пока не поговорю с прокурором Себастьян-Каунти. Самое лучшее для тебя — сдаться первому представителю закона, которого ты увидишь, и признаться во всех убийствах. Я позвоню Сэму Винсенту и...
— Нет! — закричал Джимми. — Черт побери, мистер Эрл, эти ребята разорвут меня в клочки. У них автоматы, пулеметы, дробовики, собаки. Ведь я убил полицейского. Они жаждут крови. Стоит мне выйти с поднятыми руками, как я, видит Бог, тут же стану трупом, рядом с которым будет стоять, самодовольно улыбаясь в объективы, какой-нибудь легавый. И бедняге Бубу тоже не поздоровится!
Джимми, конечно, прав, рассудил Эрл. Слишком много горячих голов. Он вспомнил идиота Бадди Тилла и его автомат с диском на полсотни патронов. Уж этот-то готов начать пальбу в любую минуту, лишь бы только прославиться на весь штат. Как же, герой, поймал Джимми Пая! Джимми наверняка будет убит, а вместе с ним, пожалуй, и бедняга Буб, а то и невинные граждане, которые случайно окажутся рядом. Черт побери, Джимми, ну и кашу ты заварил!
— Мистер Эрл, я сдамся вам! Сможете заковать нас обоих в наручники. А после, умоляю, позвольте мне минуту-две побыть с Эди, последний раз побыть с ней. Обещайте, что вызовите Сэма и поможете Бубу. Я понимаю, что требую слишком много, но прошу вас, мистер Эрл, пожалуйста. Я верю, вы не откажетесь помочь.
— Как, черт побери, ты собираешься добираться сюда?
— Это не проблема. До темноты мы никуда не тронемся, а проселочные дороги я знаю как свои пять пальцев.
— Джимми, больше никто не должен погибнуть! Тебе это ясно? Поклянись.
— Клянусь, Эрл. Обещаю. Я все продумал. Жди меня в одиннадцать. Клянусь, больше никто не пострадает.
Эрл помрачнел. Ему это совсем не нравилось. Джимми преступил черту; ему нельзя давать поблажки. Он способен обмануть. «Не теряй хладнокровия, — твердил себе Эрл. — Живи по своим законам. Существуют определенные правила, вот и действуй в соответствии с ними!»
Но ведь Ланни Пай, отец Джимми, просил его, Эрла, присмотреть за сыном, просил помочь мальчику. Разве от этого можно отмахнуться? Он дал ему слово на Иводзиме. Как же он забудет про свое обещание? Гори она огнем, его сердобольная душа.
— Чуть ниже Уолдрона, примерно в десяти-двенадцати милях, есть кукурузное поле, — сказал Джимми. — Справа от дороги №71.
— С какой стороны от Боулза?
— Со стороны Форт-Смита. Сразу же за Боулзом. По правую руку, как будете ехать. За горами.
Последние десять лет своей жизни Эрл провел на шоссе №71.
— Понял.
— Через кукурузное поле — дорога. Буду ждать на ней, заеду вглубь ярдов на сто.
— Нет, я буду там первым, Джимми. Хочу увидеть, как вы подъезжаете. Направлю на вас фонарь. Вы выйдете из машины с поднятыми руками, ты и Буб, оба. Покажете мне свое оружие и бросите его на землю.
— Хорошо, мистер Эрл. Это по-честному. В одиннадцать.
— В одиннадцать. Если на тебя наткнутся раньше, сдашься, понятно? Больше никто не должен пострадать!
— Передай Эди, что я люблю ее.
— Она будет ждать в городе. Мы доставим вас в Блу-Ай. Я ни на шаг от тебя не отойду. Джимми повесил трубку.
— Да, натворил дел, а теперь будто бы пытается кое-что исправить, — подытожил Суэггер.
Он взглянул на Эди, застывшую у окна, за которым на удалении вырисовывалась фигура Бадди Тилла. Тот стоял, прислонившись к крылу своей машины, и вертел в зубах длинный стебелек.
Эрл снял трубку и дважды нажал на рычаг.
— Коммутатор!
— Бетти, это Эрл. Звоню из дома Лонгэкров.
— Ну ты даешь, Эрл. Как заводной бегаешь.
— Что слышно?
— Цветные колготятся из-за бедной девочки. Не слезают с телефонов. Подолгу болтают. Джимми Пая тоже вспоминают. Правда, цветным до него нет дела. Их волнуют только собственные проблемы, впрочем, как и всех остальных.
— А об Эди и мисс Конни что-нибудь говорят?
— Народ обсуждает, что они будут делать, когда Джимми поймают. Сочувствуют, очень сочувствуют. И языками чешут. Кстати, тебе тоже достается, Эрл.
— Мне?
— Эрл, ты отменный мужик, но у тебя, на их взгляд, есть одна неприятная черта. Они считают, что ты слишком задрал нос с тех пор, как президент Трумэн повесил тебе на шею ленту. Говорят также, что если бы ты был пожестче с Джимми, он не вырос бы преступником. Говорят еще... сказать, Эрл?
— Почему же нет, выкладывай.
— Говорят, это послужит для тебя уроком, собьет спесь. Якобы ты пытался устроить сказочную жизнь для Джимми и бедной девушки, которая вряд ли любит его так сильно, как ты всех уверял. Вы с мисс Конни сочинили про них сказку, не зная, как обстоят дела на самом деле.
