Глава 26
Они стояли под палящими лучами на невысоком выжженном солнцем пригорке. На востоке высилось замысловатое сооружение с башнями, мансардами и пристройками, напоминавшее белокаменный сказочный город. То была тюрьма Макалестер. На западе виднелись пустынные оклахомские холмы, а неподалеку, на пригорке, — два унылых камня.
— Они, что ли? — спросил Боб. — Ты притащил меня сюда, чтобы показать вот это?
— Да, — торжественно сказал Расс. — Это то, что осталось от единственного сына Джимми Пая. То, что сохранилось на земле от событий 23 июля 1955 года.
Камни торчали в нескольких футах друг от друга. Надпись на одном гласила: «Лэймар Пай. 1956 — 1994». «Оделл Пай. 1965 — 1994», — было нацарапано на втором.
— Его двоюродный брат, — пояснил Расс. — Сын брата Джимми Пая. Неизлечимый идиот. Содержался в психушке, где до него никому не было дела. Видишь, что такое гены Паев.
— Расс, я ничего не вижу, кроме двух могильных камней на голом холме, затерявшемся посреди Оклахомы. Кладбище из дурацкого вестерна да и только.
— Но это же так очевидно, — возразил Расс. — Неужели не понимаешь? Здесь все налицо — убийство, семья выродившихся монстров, преемственность поколений. Оклахомско-арканзасские «Братья и К°».
— Сынок, уж не знаю, что ты имеешь в виду, но, если тебе станет легче после того, как ты, глядя на могилу, скажешь: «Да, он умер, его больше нет», я буду только рад.
Расс бросил на Суэггера сердитый взгляд.
— Ты кричишь по ночам, Расс, — продолжал тот. — Иногда по два, по три раза. Вопишь, призывая то Лэймара, то отца. Психика у тебя нарушена. Тебе нужна помощь специалиста. У нас в пехоте тебя бы отослали к капеллану. И я тоже тебе советую показаться кому-нибудь.
Расс покачал головой.
— Со мной все в порядке. Просто хочу довести это дело до конца.
— Дело-то ведь не в твоих отношениях с Лэймаром Паем. Твой отец, слава Богу, об этом позаботился, верно? Лэймар убит, похоронен и точка. Это тебе подарок от отца. Он подарил тебе дальнейшую жизнь.
— А себя наградил любовницей, разрушив семью.
— Расс, все не так просто, как тебе представляется. Жизнь — сложная штука.
— По-моему, все ясно как Божий день, — с горечью отозвался юноша.
— Слушай, я вот что думаю. Как будут развиваться события, одному Богу известно. В любую минуту все может перевернуться с ног на голову. Ты готов к неожиданностям? А то оставайся здесь, в Макалестере. На автобусе доберешься до Оклахома-Сити, вернешься на свою прежнюю работу. Пиши там себе спокойненько книгу, а я, как узнаю что-то новое, сразу сообщу.
— Нет, это моя идея. Это же я втянул тебя. Значит, вместе будем расхлебывать.
— Ладно. Как скажешь, Расс.
Они стали спускаться с холма. К ним, махая рукой, приблизился чернокожий смотритель тюремного кладбища — заключенный на привилегированном положении, которое он заслужил образцовым поведением.
— Ну как, нашли, что искали?
— Да, сэр, — ответил Боб.
— Вы ведь навещали могилу Лэймара Пая, да?
— Верно. Ты знал его? — поинтересовался Расс.
— Что-о-о вы, не-е-ет, — испуганно протянул негр, словно опасался, что нарушил табу. — Нет, Лэймар не дружил с братвой. Злой был очень и подлый. В одном ему надо отдать должное: храбрый был мужик. В каталажке никому спуску не давал, а когда пришла пора с жизнью прощаться, погиб геройски. Двух полицейских убил.
— На самом деле, одного, — поправил негра Расс. — Второй выжил.
— Ну да, рассказывай, — недоверчиво хмыкнул смотритель.
До грузовика оставалось пройти футов пятьдесят. Они спустились с холма, и белокаменная тюрьма исчезла из виду.
— Садись за руль, — скомандовал Боб.
Расс занял место водителя.
— Возвращаемся на шоссе №40?
— Нет, черт побери. — Боб развернул карту. — Назад поедем по живописной дороге. Мне нужно кое-что обдумать. Доезжаем до Хоторна, потом до Талихины. Дорога там очень симпатичная, ведет через горы в Блу-Ай. Талиблу называется. Тебе понравится. К ужину будем дома.
* * *
К полудню Ред представил свой план полета по курсу 240° в юго-юго-западном направлении в сторону Оклахома-Сити. Еще полчаса ушло на то, чтобы заправить «Цесну-225», а потом десять минут пришлось ждать разрешения на взлет, поскольку в это время заходил на посадку «Американ игл», следовавший в Форт-Смит из Далласа; его приземления ожидали в 12.45. И вот наконец Ред в воздухе.
Самолет, подчиняясь пилоту, плавно отжимавшему ручку управления, быстро набирал высоту, а попав в восходящий воздушный поток, взмыл вверх еще стремительнее. На высоте семь тысяч футов, гораздо ниже уровня воздушных трасс гражданской авиации, Ред выровнял машину и полетел на юго-запад, к вздымающимся на горизонте зеленым холмам горной гряды Уошито. Первый отрезок пути он без труда преодолел за двадцать минут. Земля внизу стелилась голубым маревом, сквозь которое смутно вырисовывались едва различимые округлые возвышенности.
Ред был неплохим пилотом и любил летать, наслаждаясь одиночеством, ощущением власти над сложной машиной. Безусловно, сохранение равновесия в воздухе — сугубо механический процесс, но в нем всегда таилась непредсказуемость. Жизнь пилота зависит исключительно от его мастерства, и Реду нравилось быть хозяином своей судьбы. К тому же, поднимаясь в воздух, он с особенной пронзительностью сознавал свою значимость и могущество, поскольку личный самолет — это прерогатива богатых.
В десяти милях к северу от Блу-Ай Ред опустился до четырех тысяч футов, и рельеф сразу обозначился четче. Он без труда различил две параллельные дороги — шоссе №270 и №88, тянувшиеся в западном направлении от Блу-Ай, который с высоты представлял собой скопище костяшек домино, кубиков, карт и игрушек, разбросанных в долине. По мере его удаления на запад город постепенно исчезал из поля зрения, и вскоре внизу виднелись только две автодорожные полосы, рассекавшие горы и долины. Машин было мало.
Ред потянулся к радиоприемнику, переключился на режим безопасной связи в системе цифрового кодирования и ввел код, выбранный им из семисот двадцати квадриллионов возможных вариантов, — тот самый код, на который был настроен радиоприемник де ла Ривьеры на земле. Теперь можно не бояться радиоперехвата.
Ред взял микрофон и нажал кнопку вызова.
— На связи «Воздух». Прошу ответить.
Радиоприемник затрещал, и вскоре сквозь шипение прорезался голос де ла Ривьеры с едва заметным испанским акцентом.
— Слышу вас хорошо. Прием.
— Хороший расширитель, — отозвался Ред. — Слышимость отличная. Без проблем установили?
— Да, сэр. Один из ребят служил связистом в армии.
