Мне всегда странны были люди, не желающие заводить детей. Я такую душу представляю одноногой. Приносят нам дети радость, или приносят огорчения, — это непременная часть пути человеческой души. Человек должен просматривать свой род позади и впереди себя. Это одно из условий обычного человеческого счастья.
Я, как пастух, должна проследить всех своих овечек. У меня непременный ежедневный перезвон: где та? А этот, почему не на работе? А та — сдала ли кровь на анализ? А тот — был ли у ортопеда… А вот эта (младшая сестра) — на гастролях; значит, высчитать точно разницу во времени, и позвонить, когда она еще в гостинице.
Картинка по теме:
Однажды звоню сестре в Вену. А она мне, мечтательно:
— Слушай, тут нас поместили в маленьком уютном отеле. На первом этаже — магазин надгробных памятников. Я сегодня глянула — там такая красота: ангелы, лиры, гранитные вазы с цветами. Кстати, есть один чудный памятник, тебе бы в самый раз: раскрытая на постаменте книга, и на страницах мелкими латинскими буковками выбито начало «Человеческой комедии»…
Я даже приценилась — недорого, можешь представить. Только провоз будет стоить страшенных денег… — Она огорченно вздохнула и добавила: — Так что, пока я тебе туфли купила. Носи на здоровье!
И между прочим: надгробный памятник в качестве прижизненного подарка — не такая уж редкость. Моя подруга, работающая в Америке в «детском садике для стариков», рассказывала, как подошел к ней однажды ее подопечный — некий Марк Лазаревич, бывший ленинградец, заслуженный врач, очаровательный старичок. Стал делиться впечатлениями от недавней поездки в Питер. Многое в России, говорил он, куда дешевле, чем здесь, в Америке. Например, мрамор.
— А у нас ведь с Лидой скоро пятидесятилетний юбилей свадьбы, — делился он. — И я привез замечательный подарок, знаете. Две надгробные плиты: мне — из серого мрамора, ей — из розового. И надписи уже позаботился выбить. Мне написал просто: «родился-скончался». А Лиде поэтично так: «Пришла в этот мир… Покинула этот мир…» — без даты, разумеется.
— Н-но… Марк Лазаревич… — пролепетала моя впечатлительная подруга. — Где же вы их держите?
— Под кроватью! — охотно ответил тот. — У нас такое покрывало длинное, знаете, до полу… А вот послезавтра, — продолжал он торжественно, — в день нашего золотого юбилея… я дождусь, когда она откроет глаза, и скажу: «Лида, загляни под кровать!»
— И ВСЕ ЖЕ ПОГОВОРИМ О ЛЮБВИ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ, НЕ В ЗАГРОБНОЙ, А ЗЕМНОЙ, РОМАНТИЧЕСКОЙ ЕЕ ИПОСТАСИ. «ОБЛАСТЬ СЛЕПЯЩЕГО СВЕТА» — ВАША ПЕЧАЛЬНАЯ И СВЕТЛАЯ НОВЕЛЛА О ЛЮБВИ, КОТОРАЯ КАЖЕТСЯ СПИСАННОЙ С НАТУРЫ, ВЗЯТОЙ ИЗ ЖИЗНИ. КАЖДЫЙ ИЩЕТ ДЛЯ СЕБЯ ЭТУ САМУЮ «ОБЛАСТЬ», КАЖДОМУ ХОТЕЛОСЬ БЫ ХОТЬ НА НЕДОЛГОЕ И ПРЕКРАСНОЕ ВРЕМЯ ОКАЗАТЬСЯ В ЭПИЦЕНТРЕ ЭТОГО СЛЕПЯЩЕГО СВЕТА. ЧТО ДЛЯ ВАС ОЗНАЧАЕТ СЛОВО «ЛЮБОВЬ», КАК ЭТО ЧУВСТВО ПОМОГАЛО — ЕСЛИ, КОНЕЧНО, ПОМОГАЛО! — ВАМ В РАБОТЕ, И ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ ПО ПОВОДУ ТАЛАНТА БЫТЬ ЛЮБИМЫМ И ЛЮБИТЬ?
— В таких случаях мне всегда неловко огорчать интервьюера, но, как и многое из того, что я пишу, эта новелла была сочинена совершенно — от первого до последнего слова. Понимаете, сейчас уже я могу позволить себе делать из слов все, что сочту нужным делать. Могу изобразить такую вот, слепящую любовь.
Что касается меня самой, то это чувство никогда не помогало, а всегда мешало мне в работе. Особенно в молодости. Для работы прозаику необходим покой и воля, а также энное количество денег, чтоб было чем за электричество платить. Любовь только поэтам — друг и кормилица. Они если и потеряют три строфы, что накатали утром в подъезде, то помнят их наизусть. А нам, прозаикам, это — стихийное бедствие, тайфун, понимаете? У нас такое дело — без железной дисциплины ни черта не напишешь. А я еще люблю, чтобы каждая бумажка, закладка в книге, записка на столе — все лежало на своем месте. Любовь же опрокидывает все: мысли, порядок, способность к сосредоточению. Талант любить — это дар, такой же, как любой другой талант. Я встречала в своей жизни людей, которые умеют делать из любви блестящий дивертисмент… месяца на два. Знала и таких, кто всю жизнь угрюмо любит одного человека, и самозабвенно вкалывает на него, не требуя благодарности. Я не знаю — что лучше.
Что касается умения «быть любимым» — тут все гораздо сложнее. Оно присуще только очень эгоистичным, умным и расчетливым людям.
— КАК СЧИТАЕТЕ, СПОСОБНОСТЬ ЛЮБИТЬ С ГОДАМИ НЕ ТЕРЯЕТСЯ?..
— Ну, что вы, наоборот! Ведь наша душа, ограненная годами, опытом, множеством прочитанных книг, влиянием множества встречных судеб, становится куда более тонким и совершенным инструментом любви, чем щенячья нетерпеливая душа юности. Кроме того, возникает сладостная способность ценить «последние дары лета»… В этом чувстве бездна изысканнейшего нектара тоски, поскольку любовь в таком случае всегда сопровождает тень окончательного расставания.
— А У ВАС — ДАВНО ЛИ СЛУЧИЛАСЬ ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ? И ПОСЛЕДНЯЯ ЛИ ОНА ПО ВАШЕМУ ОЩУЩЕНИЮ, ИЛИ БУДУТ ЕЩЕ ДРУГИЕ?
— Ну что вы! Повторяю: я — Дева, человек «при галстуке», неужто вы полагаете, что я вот сейчас вывешу список своих любовей, да еще крестиком отмечу — эта последняя, эта предпоследняя, а эта — предполагаемая в будущем… Все свои личные переживания интимного толка я никогда на люди не выношу. Вот что в книгах моих обо мне написано, да еще и обозначено местоимением первого лица женского рода, вот то и прошло таможенный контроль и разрешено к вывозу «в публику».
Так что давайте оставим мою конкретную, неинтересную в романтическом отношении персону и поговорим о любви «вообще».
— «МЫ ДРУГ ДЛЯ ДРУГА ТОПОРЫ, ЧТОБЫ РУБИТЬ ПОД КОРЕНЬ ТЕХ, КОГО ЛЮБИМ ПО-НАСТОЯЩЕМУ…» ЭТО ПОСЛЕДНЯЯ ФРАЗА ИЗ ДРУГОЙ ВАШЕЙ НОВЕЛЛЫ. ЕСТЬ ОСНОВАНИЯ ТАК ПОЛАГАТЬ?
— Я не очень люблю вырванные из контекста фразы, особенно эту, относящуюся к определенной истории любви. Кстати, она заключена в кавычки и взята из романа Лоренса Даррелла «Александрийский квартет».
Если мы говорим вообще о сосуществовании в любви… Необязательно — топоры, это всего лишь образ, но человек, — один другого, — шлифует, безусловно! И борется, конечно же! Важно, к чему приведет эта борьба. Приведет ли она к некоему симбиозу и к любви уже не на уровне восторженного восприятия друг друга, а на уровне существования двух рук (правой и левой), на уровне существования двух глаз, когда, если теряешь один, то видишь дальше исключительно лишь половину… своей жизни… Безусловно, мы (я имею в виду мужчину и женщину) очень друг на друге завязаны. И поэтому всегда расставание так страшно.
— ПРИШЛОСЬ ЛИ ВАМ ИСПЫТАТЬ ТАКУЮ ИДЕАЛЬНУЮ ЛЮБОВЬ, КОТОРУЮ ВЫ ОЖИДАЛИ, О КОТОРОЙ МЕЧТАЛИ?
— Давайте сначала договоримся о терминах. И оставим любовь идеальную, я о ней позже скажу. Что такое любовь вообще?
