— Нет, если только фараоны не будут против ужина со мной.
Они направились в заведение под названием «У Джонни», перед которым выстроился ряд сине-белых патрульных машин. Зал был ярко освещен лампами, а кроме того, обилием белых лиц, что являлось большой редкостью для этой части города. Куда бы ни смотрел Свэггер, он видел фуражки с околышком в бело-синюю клетку — визитные карточки чикагской полиции. Он оказался в бело-синей вселенной. Вашингтон направился между столиками к кабинке в дальнем конце зала, по пути кивая другим пилигримам, но никому не представляя своего приятеля. Свэггер узнавал эти лица, суровые физиономии городских воинов, обрамленные или ежиками, или тщеславными, более сложными прическами. Почему некоторые полицейские уделяют столько времени своим волосам? Так или иначе, они с Вашингтоном устроились в кабинке, заказали кофе, яичницу с беконом и тосты, все в количестве, достаточном для целого батальона.
— Итак, ганни, ты мне откроешь какой-нибудь секрет? — спросил Вашингтон, пока они ждали ужин. — Или они не предназначены для посторонних?
— Они не предназначены для посторонних, но ты входишь в команду, поэтому должен знать, — ответил Свэггер. — Перво-наперво — кто бы мог подумать? — мистер и миссис Крестоносцы во имя мира были разорены.
— В каком смысле разорены?
— Разорены в смысле «мы не можем платить по счетам». Стронгу досталось небольшое наследство, именно на него они и жили. Но одних процентов им не хватало, поэтому они уже подчищали основной капитал и у них почти ничего не осталось. Жили они на широкую ногу. Всегда полон дом гостей; радушные хозяева Стронги тратили целое состояние на вино, провизию и шикарные ужины на стороне. Казалось, что Стронг богат, — вот она, ирония судьбы, богатые борцы с существующим строем, богачи, отстаивающие права бедных! Но они проедали свои жалованья, весьма скромные, а гонорары за книги и выступления неуклонно уменьшались. Стронг шесть лет работал над книгой для одного нью-йоркского издательства, которое в конце концов отвергло рукопись и через суд потребовало вернуть выплаченный аванс.
— Вот те на! Ты разбиваешь мне сердце.
— Да, — продолжал Боб, — и это в нашей стране бесконечных возможностей. Итак, положение Стронгов было отчаянным, по крайней мере таким оно выглядит со стороны.
— Судя по всему, быть революционером не самая высокооплачиваемая работа.
— А еще Стронгу несколько лет назад пришлось выплатить триста тысяч долларов одной дамочке, которую он трахнул, пообещав бросить Митци и жениться. Затем он передумал. Стронг боялся огласки, не хотел скандала, и за это ему пришлось выложить кругленькую сумму. Вот тебе и борцы за нравственность.
— Как ты все это раскопал?
— Я вскрыл пароль компьютера и выяснил файл с комбинацией от сейфа. Когда я первый раз прошелся по дому, я не заметил сейф, но тот был в углу кабинета Стронга, под половицами. Если уверен, что сейф есть, его можно найти. И все это было в сейфе — письма адвокату о выплате трехсот кусков и прочее. Все в сейфе.
— Гм. Значит, если войти в дом, не зная комбинации, без медвежатника никак не обойтись?
— Верно. Да, да! — Боб почувствовал, что мысли Вашингтона уходят в новом направлении, к медвежатнику, которого, возможно, удастся разговорить. — Значит, должен быть медвежатник, который…
— Не так быстро, братишка. Был в нашем городе один специалист, Уилли Бизел. Золотые пальцы. Мог вскрыть что угодно.
— Почему в прошедшем времени?
— Потому что именно там он теперь находится, в прошедшем времени. Через три дня после убийства Стронгов беднягу Уилли обнаружили в реке Чикаго с пулей двадцать второго калибра в голове. И вот я думаю: ему дали большой задаток, привезли в дом, он вскрыл сейф. То есть эти ребята знали, что там лежит нужная им вещь. Естественно, после того как Уилли сделал свое дело, он превратился в ненужную обузу. В слабое звено. Эти отморозки подчищают за собой все крошки.
— Да, они привыкли действовать серьезно. Если они кого-то хотят отправить на тот свет, это происходит быстро и аккуратно.
— И никому в голову не пришло связать Уилли со Стронгами, на то не было никаких причин. Но у него имелись приятели, собратья по ремеслу. Могу с ними пообщаться. Может, Уилли сказал что-то перед тем, как отправиться поплавать. Ты оставил все бумаги в сейфе?
— Да. Если нам удастся получить ордер, можно будет вести игру законно. Но боюсь, как бы не стало слишком поздно.
— Итак, вернемся к Стронгам: они были бедными?
— Деньга у них заканчивались. Но, но, но — тут просится большое жирное «но».
— Я внимательно слушаю.
— Где-то за месяц до гибели Стронги открыли счет в швейцарском банке. Все выглядит как в кино, но это был настоящий швейцарский банк, счет номер триста девять девятьсот восемьдесят восемь семьсот шестьдесят два пятьсот пятьдесят четыре. Они надеялись получить большие деньги. У них не было никакого желания раскошеливаться на налоги, расплачиваться с кредиторами, они просто собирались потратить вклад на себя. Хотели пожить в достатке где-нибудь в Европе. Они были помешаны на Европе. Считали себя европейцами. Думаю… на самом деле неважно, что я думаю; очевидно, они снова собирались уйти в подполье.
— Смыться?
— Да, но только уже иначе. Речь больше не шла о том, чтобы вечно находиться в бегах; Стронги планировали обычную жизнь под вымышленными именами. Они взяли в долг у родственников и друзей и обзавелись новыми документами. В сейфе лежали фальшивые паспорта на Уильяма и Мэри Айвс из Дейтона, штат Огайо, изготовленные очень качественно. Видимо, Стронги воспользовались своими старыми связями в радикальных кругах и получили доступ к такому первосортному товару. Ведь поддельный паспорт не купишь просто так в супермаркете, для этого нужно знать соответствующих людей, иметь связи, пользоваться доверием.
— Получается, Стронги ожидали какую-то крупную выплату, откупные, которые позволят им начать новую жизнь в достатке и роскоши.
— Точно.
— Есть мысли по этому поводу?
— Мне кажется, все это дело стартовало где-то в начале сентября. Первая сентябрьская неделя прошла в лихорадочной суете. Именно тогда Стронги обзавелись паспортами и открыли счет в швейцарском банке. Я нашел квитанции на книги, заказанные по Интернету: «Европа на пять тысяч долларов в день», «Замки на берегах Рейна», «Роскошные турне по Европе», от третьего и четвертого сентября. Несмотря на все свои финансовые затруднения, восьмого сентября Джек купил костюм от Армани за шесть тысяч долларов. Ты можешь в это поверить? Джек Стронг в костюме стоимостью шесть тысяч долларов.
— Наверное, он собирался выставить свою кралю на продажу и старался выглядеть крутым сутенером.
Свэггер рассмеялся. Вашингтон был уморителен. Здоровенный, черное непроницаемое лицо, огромные кулачищи, достойные прозвища Гром и Гром, и народный юмор.
— Об этом я не подумал. В любом случае у Стронга за душой не было ни гроша, но он заказал себе костюм. И должен был забрать его из ателье на следующей неделе, после последней примерки. Он рассчитывал к тому времени получить деньги.
