А потом назад в Айдахо. Назад на крыльцо. В кресло-качалку. Обратно к дочерям, к жене, в мир.
Боб позвонил своей жене.
— Так, все кончено, — сообщил он. — Еду домой. Жди.
Он радостно объяснил, что ошибся, пустился в погоню за мечтой старого козла, отправился в дурацкий крестовый поход. Но теперь все позади; он съездит в Чикаго на похороны, затем заскочит в Вашингтон и уладит дела с Ником, после чего вернется домой навсегда. Господи, как же это будет замечательно.
— Боб, — ответила жена, — я тебя люблю и хочу, чтобы ты был рядом, но я слышу по твоему голосу: ты меня обманываешь, как и себя. И если ты не сделаешь все возможное и не испытаешь от этого удовлетворение, твой заслуженный отдых будет лишен душевного покоя. Я тебя знаю. Ты самурай, солдат-пес,
[58]
сумасшедший морпех, обезумевший старик, шериф Додж-Сити,
[59]
коммандос, благородный Гектор Дикого Запада. Вот ты кто, и с этим ничего не поделаешь. Такая у тебя натура. А мы с девочками лишь тихая гавань, где ты приходишь в себя между боями в краткие минуты затишья. Ты нас любишь, конечно, однако твоя жизнь — это война. Война — это твоя судьба, твое внутреннее содержание. Мой тебе совет, старина: одержи в этой войне победу. Тогда и возвращайся домой. Возможно, тебя убьют. Это станет трагедией, катастрофой, мы с девочками будем заливаться слезами много лет. Но это путь настоящего воина, и на нас лежит проклятие любить последнего из них.
— Тебе цены нет, — отозвался Боб. — Ты помогла мне увидеть правду.
— Если столкнешься с трудностями, решай их по старинке.
— То есть как?
— Так, как всегда решали трудности наши с тобой предки. Напряженной работой. Очень напряженной работой. А теперь заканчивай болтать и отправляйся обедать. До свидания. Позвонишь, когда будешь готов приехать домой.
Вот и хорошо.
Теперь все было ясно: нужно установить связь между Томом Констеблом и смертью Джека Стронга и Митци Рейли. Что-нибудь реальное, осязаемое, определенное.
«Что мне известно?» — думал Боб.
Ему было известно, что Стронг и Рейли лично знали Тома Констебла; он видел фотографию всех четверых, четвертая Джоан Фландерс, сделанную на каком-то приеме. Но снимок ничего не доказывал. Лишь то, что эти две пары встречались в публичной обстановке, в сверкающей, гламурной жизни, которую ведут второразрядные знаменитости, чьи фотографии попадают в журналы. Отсюда не вытекало ничего конкретного. Все четверо придерживались радикальных левых взглядов; почему бы им не вращаться в одном обществе?
Вопрос заключался вот в чем: был ли у Стронга способ связаться с Констеблом — по электронной почте, через личный телефонный номер, каким-нибудь другим способом? Такое общение будет указывать на нечто большее, чем просто случайное знакомство.
Но тут же возникал следующий вопрос: как человеку, застрявшему в дешевой гостинице в Индианаполисе, не имеющему ресурсов, связей и поддержки властей, не имеющему ничего, выяснить нужную информацию, и быстро?
Это невозможно.
Это нельзя сделать.
Бобу потребовалось всего три минуты.
Он зашел на интернет-страничку Университета штата Иллинойс, открыл раздел департамента образования, обнаружил, что его, естественно, не удосужились обновить после смерти Стронга, и выяснил телефон секретаря департамента — некой Юстиции Кроуфорд. Боб рассудил, что секретари все видят, все слышат и все знают. Однако с этой Кроуфорд никто пока не разговаривал, потому что никто всерьез не изучал образ жизни Джека Стронга, ставшего жертвой обезумевшего снайпера морской пехоты, который выбрал его лишь в качестве символа антивоенного движения.
Боб набрал номер, мысленно сосредоточившись и приказав себе строго согласовывать подлежащие и сказуемые без всяких отклонений от грамматики и мусорных слов. Он маленький серый винтик, который зарабатывает на жизнь, выполняя чужие поручения.
— Департамент образования, Юстиция Кроуфорд. Чем могу помочь?
— Мисс Кроуфорд, сомневаюсь, что вы меня помните, — начал врать Боб. — Меня зовут Дарил Нельсон, я помощник мистера Тома Констебла. Мы с вами беседовали пару раз за несколько недель до трагической кончины Джека Стронга.
Пауза дала понять, что Юстиция Кроуфорд действительно не помнит никакого Дарила Нельсона, однако секретари почему-то очень не любят разочаровывать незнакомцев.
— Э-э… ну, видите ли, мистер… э-э… Нельсон, понимаете, это так ужасно… неожиданная смерть… они были такими замечательными людьми.
— Да, мэм, и мне очень неловко беспокоить вас в эту скорбную минуту. Если честно, я и так как можно дольше откладывал свой звонок.
— Да, сэр. Ну, надеюсь, если я чем-нибудь смогу…
— Мисс Кроуфорд, уверен, вам известно, что мистер Констебл дружил со Стронгами; вы наверняка видели дома у Стронгов фотографию, где они вчетвером, еще когда мистер Констебл был женат на покойной Джоан Фландерс.
— Да, я видела эту фотографию. Мне очень нравилась бедняга Митци. У Стронгов было столько знакомых. К ним определенно многие тянулись.
— Да, мэм. Итак, вот в чем проблема. Джек и мистер Констебл поддерживали дружескую переписку по электронной почте. Возможно, даже чересчур дружескую. Вы ведь знаете, что у мистера Констебла есть слабость публично высказывать свою точку зрения, и иногда он делает не слишком удачные заявления.
— Да. Я хорошо помню, как он в прямом эфире назвал Джорджа Буша военным преступником.
— Вот-вот, именно это я и имел в виду. В общем, в частной жизни бывало еще хуже. И мистер Констебл опасается: вдруг что-нибудь из его личной переписки с Джеком Стронгом попадет в газеты или того хуже, в Интернет; вы наверняка представляете, какими ужасными бывают любители электронных сенсаций. Это было бы очень неприятно, полагаю, мистер Стронг тоже не хотел бы чего-либо подобного.
— Да, уверена, не хотел бы.
— Так вот, я понимаю, что электронная почта мистера Стронга защищена паролем, которым я, разумеется, не владею. Но вы ежедневно сталкивались с мистером Стронгом по работе и, возможно, в курсе, что это за пароль. Не исключено, что мистер Стронг сам звонил вам и просил проверить, какие сообщения пришли в его отсутствие.
— Ну, мне кое-что известно, — осторожно подтвердила Кроуфорд.
— Разумеется, у меня и в мыслях нет просить вас передать мне пароль. Просто сделайте одно небольшое одолжение. Не могли бы вы заглянуть в электронную почту мистера Стронга и быстро просмотреть список входящих? Наверное, вам лучше искать имя «Том», а также «Оззи» или «О. З. Харрис», это друг Стронгов, он тоже жил в Чикаго, и в последние месяцы у него были проблемы со здоровьем. Если вы найдете письма от них, не открывайте.
