— Мистер Свэггер!
— Да, сэр?
— Лучший полировщик мечей в Японии находится в настоящий момент в Лондоне, где восстанавливает клинки для Музея Виктории и Альберта. Следующий по мастерству сейчас в Сан-Франциско, ведет семинар для ваших земляков. Но вот третий…
— Что с ним?
— В свое время именно он считался лучшим из лучших. Однако возраст подточил его мастерство. Ему сейчас восемьдесят четыре года. Его зовут Тацуи Омоте. Вот его адрес.
— Да, сэр.
— Похоже, вы не ошиблись. Три недели назад Омоте внезапно покинул конференцию в Осаке. Нарушил сроки выполнения работ для храма в Хиросиме. Телефон у него в мастерской молчит, и он не отвечает на сообщения по электронной почте. Друзья его очень беспокоятся, но пару недель назад Омоте все же прислал им одно письмо, попросил их не волноваться и объяснил, что у него появилась срочная работа, которая отнимает все время.
Боб взглянул на часы. На все ушло семь минут.
— И что дальше? — спросил доктор Отова. — Надо сообщить в полицию?
— Полагаю, это только предупредит наших врагов и больше ничего не даст. Думаю, я сам загляну к этому Омоте и посмотрю, что к чему.
— Но это может быть очень опасно. Вы вооружены?
— Нет, сэр. Разумеется, нет.
— Идемте со мной.
Доктор Отова подвел Боба к сейфу, покрутил циферблат кодового замка, и дверь освободилась. Доктор Отова повернул ее, и Боб буквально ощутил, как тяжелая сталь скользит по шарикоподшипникам.
Он не стал проходить внутрь, поскольку его не пригласили. Доктор Отова нырнул в сейф и через мгновение вернулся с оружием. С белым оружием.
— Гендайто вакидзаси. Современный короткий меч. Он был выкован в тысяча девятьсот сорок третьем году одним из лучших кузнецов эпохи Сёва, в расцвете его таланта. Он предназначался для сына кузнеца, который в тот момент служил офицером в армии и находился на острове Тарава. Судя по всему, сын домой не вернулся. После войны кузнец заменил всю отделку, вот почему сайя, цуба и сагэо белые. Для нас белый цвет — то же самое, что для вас черный. Он обозначает горе.
Доктор Отова повернул меч лезвием вверх и левой рукой снял белую лакированную сайю. В свете лампы тускло блеснул обнаженный клинок, одновременно прекрасный и голодный.
— Когда музей приобретал у старика-кузнеца его коллекцию, тот сказал мне, что этот клинок самый острый и прочный из всего, что он когда-либо сделал. Он наполнен любовью к сыну. Но сыну так и не довелось взять его в руки. Старик отдал мне этот меч с мыслью о том, что я передам его своему сыну, но и моему сыну не довелось взять его в руки. Он также умер очень молодым. Поэтому я отдаю этот меч вам, ведь вы тоже сын воина. Я отдаю его вам в надежде, что он защитит вас чудодействием отцовской любви. Так что на самом деле это подарок вашему отцу от меня. Надеюсь, он был хорошим человеком.
— Он был очень хорошим человеком, — подтвердил Боб.
— Отлично. Надеюсь, вам не придется воспользоваться этим клинком, но если это все же произойдет, я знаю: он вас не подведет.
Они выехали в пригород, затем дальше, в сельскохозяйственные угодья, окружающие Токио, на знаменитую равнину Канто. На горизонте поднимались горы, и среди них — величественная Фудзияма, огромная, отчетливо видимая в прозрачном осеннем воздухе. Она казалась рекламным плакатом, который приглашает в Японию и знаком всем иностранным туристам.
— Тебе необязательно ехать со мной, — заметил Боб. — У меня есть мотоцикл. Я и сам смогу разыскать это место.
— Предположим, тебя ранят. Предположим, ты будешь истекать кровью и не сможешь управлять мотоциклом. Предположим, кто-нибудь вызовет полицию и тебе придется бежать, а бежать тебе некуда. Ты большой неуклюжий гайдзин, и тебя схватят в два счета. Нет, Свэггер, я должна ехать с тобой. Не могу поверить, что делаю это.
— Все будет хорошо.
— И именно поэтому ты прячешь что-то под курткой? Что-то длинное, как меч?
— Его дал мне Отова, на всякий случай.
— Свэггер, тебя убьют или посадят, а моей карьере настанет конец.
— Я уж как-нибудь справлюсь.
— Ну да, белый человек, тренировавшийся неделю. Угу.
— Не забывай, с той маленькой девочкой я справился.
Наконец они нашли нужное место — неприметное здание на неприметной улице в неприметном городке, дом с магазинами на первом этаже, один из которых был закрыт, о чем красноречиво свидетельствовали опущенные жалюзи. В остальных продавали продукты, порнографические фильмы, спиртное и компьютерные игры. Вывеска над закрытым магазином кратко сообщала: «Нихонто».
[28]
— Вот она. Мастерская этого Тадааки Омото. Господи, больше всего она похоже на «Макдоналдс».
— Тацуи Омоте. Неужели так трудно запомнить имя?
— Какая же вы дерганая, мисс Окада. Я знаю, что вам сейчас нужно. Как насчет того, чтобы походить по магазинам? Самое подходящее для этого время.
— Что?
— Ну да, это всегда успокаивает. Пойдем, кое-что купим.
Выйдя из машины, Боб решительным шагом направился к магазинам. Сьюзен последовала за ним, держась в нескольких шагах. Боб сразу зашел в магазин, торгующий спиртным. К тому времени как Сьюзен его догнала, он уже купил бутылку «Джек Дэниелс».
— Отличное виски, — заметил Боб, — Не хочешь немного выпить?
— Свэггер, я не…
Боб расплатился, выложив три тысячи шестьсот йен. Он протянул бутылку Сьюзен, но та решительно покачала головой.
— Ладно, подождем несколько минут. А как насчет миски лапши?
— Мистер Свэггер, у вас нервный срыв? Честное слово, я…
— Нет, мэм, я здоров как бык. Но я действительно считаю, что нам неплохо было бы поесть лапши.
— Ты…
— Перед тем как изображать из себя Тосиро Мифуне, нужно немного оглядеться. Пошли.
И вот самурай и его напарница зашли в кафе и заказали по миске лапши и по банке диетической кока-колы. Заведение оказалось довольно милым. Они устроились у окна.
— Что ты видишь? — спросила Сьюзен.
— Я вижу большой «мерседес» С-класса, черный, блестящий. Самый что ни на есть стандартный якудза-мобиль.
— Ты понятия не имеешь, сколько человек внутри. Нужно вызвать полицию.
— Ну да, и что она обнаружит? Старик полирует меч в обществе нескольких громил в костюмах. Где тут преступление? Ты думаешь, старик скажет: «Эти ребята силой заставили меня полировать краденый меч»? Не скажет, потому что опасается последствий, и совершенно справедливо. Тогда полицейские спросят: «С чего вы взяли, что этот меч краденый? Было заявление о его пропаже?» А нам, разумеется, придется ответить: «У нас нет никаких доказательств, кроме бредовых обвинений американца, утверждающего, что это тот самый меч, который он ввез в Японию несколько месяцев назад». После чего бандиты скажут: «А вот разрешение на этот меч» — и покажут бумагу, которую они забрали у Яно. В итоге меч останется у них, нас вышвырнут отсюда, а мистер Тацуа…
