— Это точно, — согласилась Сьюзен.
Боб взглянул на часы. Они показывали 4.59.57.
— Ну хорошо, — сказала Сьюзен. — Самураи, вперед!
Последним, что сказал Свэггер, было:
— Когда упадешь на землю, выжди секунду, затем надевай прибор ночного видения и включай его.
Но за ту десятую долю секунды, что продолжалось падение, Сьюзен начисто забыла о его словах. Удар о землю получился гораздо сильнее, чем она предполагала, — как-никак прыгать пришлось с высоты семи футов. Сьюзен успела почувствовать, как ее тело вытянулось во всю длину, затем резко сложилось, будто меха аккордеона. Она налетела ступнями на землю, сильно тряхнув головой, так что из глаз брызнули искры.
Придя в себя, молодая женщина увидела… не увидела ничего. Свет и тень, ничего определенного, ничего там, где что-то должно было быть; все в смятении, воля разбита вдребезги.
— Прибор, — шепнул Свэггер, приземлившийся рядом с ней.
Сьюзен опустила на лицо прибор ПВС-7, у них был день практических занятий с такими, когда она училась в центре в Форт-Брэгге несколько лет назад. Она щелкнула тумблером, который оказался не там, где должен был быть, а на дюйм правее, — судя по всему, прибор съехал набок при падении. Последовало еще одно мгновение растерянности, но затем Сьюзен поправила прибор, и все наконец встало на свои места.
Окружающий мир был зеленым, нечетким. И все же Сьюзен удалось различить дом. Слева у нее перед глазами словно расползалась по сторонам светящаяся амеба. Это были ребята из отряда капитана Танады. Они спрыгивали с забора, вскакивали на ноги и, задержавшись только для того, чтобы выхватить катану, устремлялись влево. Тем временем справа повторился тот же самый оптический феномен: это был отряд майора Фудзикавы, быть может чуть растянувшийся, но тоже спешащий в дело. Сьюзен обогнула дом, ничего не увидев, но тут входная дверь открылась, и на улицу выскочил человек с АК-47 в руках — опять же, автомат она помнила по курсу в Форт-Брэгге. Сзади послышался звук — чего? Словно легкий смазанный поршень скользнул по цилиндру, ничего резкого, но на удивление звонко. Это была винтовка с глушителем в руках Кима, снайпера номер три, и, прежде чем звук успел рассеяться, якудза с автоматом упал, словно ему перерезали колени и они перестали его держать. Рухнув на землю, он застыл.
Сьюзен осознала: только что у нее на глазах убили человека.
— В доме все чисто, — послышался сверху голос Кима.
В это мгновение подвал дома озарился ослепительными вспышками, которым вторили громкие хлопки: это первый отряд нападающих забросал шоковыми гранатами помещение, где собрались якудза.
— Пошли, пошли, — крикнул Боб.
Но Сьюзен, низко пригибаясь, уже бежала через двор прямо к дому. Добежав до стены, она двинулась вдоль нее, чувствуя позади присутствие Свэггера. Перешагнув через труп якудза с автоматом, молодая женщина стиснула в правой руке вакидзаси и нырнула в открытую дверь.
Капитан Танада был не из тех, кто направляет; он был из тех, кто ведет за собой. Поэтому, упав на землю, он мгновенно вскочил и бросился вперед — хрен с теми, кто отстанет. Он добежал до задней стороны дома первым и, достав шоковую гранату, выдернул чеку. И чуть было не швырнул ее в окно.
Однако в последний момент Танада взял себя в руки.
К нему подбежали еще четверо, он показал им зажатую в руке гранату, и все повторили его движения. Достать гранату, выдернуть чеку, сжать предохранительный рычаг, затем каждый приблизился к своему окну и, дождавшись кивка Танады, разбил стекло локтем, защищенным мягкой накладкой, швырнул гранату внутрь и, отпрянув назад, выхватил катану из ножен и стал ждать появления цели.
Гранаты взорвались практически одновременно. Вместо оглушительного взрыва — это ведь не фугасные заряды! — последовали резкие хлопки, разрывающие барабанные перепонки, а вспышки белого фосфора ослепили всех вокруг, лишая возможности видеть в полумраке. Можно понять тех, кто решил, будто сам дьявол бросил в окно ядерное устройство. Такая граната достигает одной из двух целей: или полный паралич, или полная паника. Эффект четырех гранат был вчетверо большим.
Через секунду на улицу выскочил первый человек, безоружный, и Танада с силой ударил его рукоятью по голове, повергая на землю. Следом за ним появились еще двое; одного сразу же оглушили ударом в лицо, второй, выхватив меч, попытался неуклюже полоснуть им Танаду. Капитан аккуратно увернулся, и один из его людей чисто рассек противника ударом наискось слева направо. Тот выронил меч, развернулся в падении и растянулся на земле, истекая кровью.
И тут началось то, о чем все мечтали, чего все страстно желали, вот только в Японии это уже больше ста лет происходило только в кино: из дома высыпала толпа бойцов якудзы, они рассредоточились и выхватили мечи, и десантники вступили с ними в смертельную схватку под густыми хлопьями снега. Удары, жестокие и сильные, были нацелены на то, чтобы убить; блоки, такие же жестокие и сильные, были нацелены на то, чтобы защититься от смерти. Все происходило стремительно — и в то же время как в замедленном кино.
За одну секунду Танада уложил наповал двух человек, бросившихся на него, продемонстрировав великолепную технику владения мечом: с первым он расправился при помощи кесагири, удара наискось, затем отразил кесагири второго нападавшего, и блок совершенно естественно перешел в горизонтальный йокогири. Четыре дюйма лезвия вспороли восемь дюймов тела; раненый ахнул, попытался отступить — и рухнул на землю.
Оглянувшись по сторонам, Танада увидел, что вокруг идет бой, и возрадовался. Затем он снова принялся за работу.
Нии предавался мечтаниям, грязным, наполненным анатомическими подробностями. Большинство мужчин от подобных мечтаний умерли бы со стыда, но у Нии лишь раздулось до размеров ракеты «Фау-2» его естество. Но вот «Фау-2» взорвалась, Нии очнулся и услышал взрыв второй гранаты, затем третьей и четвертой. Вокруг закричали, засуетились, забегали. Кто-то стонал, кто-то хватался за оружие. Дверь распахнулась, человек выскочил на улицу, и Нии успел мельком увидеть, как он упал, сраженный страшным ударом.
Нии понял, что на них напали.
У него в голове осталась пустота. Наступило мгновение полной растерянности, все рефлексы покинули его. Прогремели еще два взрыва, потом еще два, но после самого первого Нии зажмурился и заткнул уши кулаками.
Когда он открыл глаза, в просторном помещении уже почти никого не осталось. В дверь заскочил какой-то человек, размахивающий мечом, и одним ударом уложил одного из синсэнгуми. По тому, с какой яростью, как свирепо был нанесен удар, Нии понял, что в эту ночь пощады не будет — будет одна только смерть. В комнату ворвались новые люди, мечи со свистом рассекли воздух, вспарывая человеческую плоть, убивая. Кто-то швырнул в одного из нападавших стул, но тот увернулся и расправился с противником, полоснув его по животу.
