Раздался звонок.
– Сэр, поступают данные аэрофоторазведки, – крикнул Акли, как только компьютер начал выдавать распечатки снимков.
Пуллер угрюмо кивнул, не глядя на снимки, которые протягивал ему Акли.
Потом он все-таки взял их. Фотографии были цветными, но не такими, какие обычно видел Акли. Какое-то бело-серое пятно с красными точками.
Дик считал:
– Тридцать восемь, тридцать девять, сорок…
Потом наступила тишина.
– Шестьдесят. Шестьдесят негодяев наверху. Это люди, сынок. Фотографии сделаны инфракрасной техникой из космоса, с расстояния в миллион миль. А теперь скажи, Акли, почему их так много?
Акли замялся, он никогда не служил в армии и ему оставалось только гадать.
– По численности это пехотный взвод?
– Нет, – возразил Пуллер. – Ты сказал наугад, да?
– Да, сэр, – сознался Акли.
– Отлично. Если это повторится еще раз, я поставлю крест на твоей карьере. С тобой будет покончено. Понял?
– Да, сэр.
– Не знаешь, и ладно. Ничего хорошего не получается, когда младшие офицеры пытаются действовать наугад. Это тебе ясно?
Акли съежился, взгляд полковника наехал на него, как грузовик, придавив ему грудь.
– Да, сэр.
С его промашкой было покончено. Дик снова считал:
– В пехотном взводе тридцать два человека, в роте сто двадцать восемь. Что из этого следует? Во-первых, если их так много, то это операция по удержанию объекта. Здесь не простой налет, они будут держаться там, пока мы не сумеем их сбросить. Во-вторых, если их так много, то они не могли прибыть на личных автомобилях. Мы бы заметили колонну. Значит, где-то поблизости должен быть пункт сосредоточения, возможно, арендованная ферма. Найди ферму и тогда, может быть, выяснишь, кто они такие.
– Слушаюсь, сэр.
– Займись этим, пусть ребята из ФБР прикажут проверить все договоры на аренду в этом районе, скажем, за последний год. Полиция штата поможет им.
– Да, сэр.
Молодой человек поспешил к связистам, а Пуллер снова уставился на фотографии. Да, кто бы ни командовал войсками противника, в свое время он явно участвовал в нескольких специальных операциях. По крайней мере половину своих людей он рассредоточил по периметру объекта, вторую половину оставил возле пункта управления пуском.
Анализируя действия этого человека и характер самой операции, Пуллер увидел, что ему противостоит хорошо подготовленное элитное подразделение.
Израильтяне? Израильские десантники лучше всех в мире проводили специальные операции. Южноафриканцы? Можно поспорить, что в этой гребаной стране тоже имеются прекрасные специалисты. А что насчет британских Специальных воздушно-десантных войск? Дик частенько говорил американским генералам: «С полком британских специальных воздушно-десантных войск я могу захватить любую из стран свободного мира, за исключением штата Калифорния, который мне не хочется захватывать».
А может быть, что это наши собственные ребята? До сих пор эту мысль никто не хотел говорить вслух, даже думать не хотели об этом. Но здесь была собака зарыта. Это запросто могли сделать сами американцы. Кто-то горячий из войск специального назначения устал ждать и решил помочь началу войны, чтобы уничтожить коммунистический мир. И черт с ними, с двумя сотнями миллионов детей, которые погибнут при этом. Временная армия Соединенных Штатов! Дик снова посмотрел на фотографии. Кто же ты, ублюдок? Когда я узнаю, кто ты, я пойму, как победить тебя.
– Сэр!
Это был Акли.
– Сэр, Дельта приземлилась в Хейгерстауне. Они уже на пути сюда.
Пуллер посмотрел на часы. С момента захвата объекта прошло три с половиной часа. Дельта приземлилась и движется в район сосредоточения. Десантные вертолеты будут здесь в течение часа. Экипажи штурмовиков А-10 заняты перевооружением машин в аэропорту Мартин возле Балтимора: они устанавливают новые 20-мм пушки вместо своих 30-мм, потому что в них применяются снаряды с сердечником из обедненного урана, обладающие слишком большой кинетической энергией. А это опасно для компьютера у входа в лифт; они могут повредить его, и тогда двери навсегда закроют шахту.
Пуллер ненавидел ситуации, которые не мог контролировать. В данном случае он был бессилен. Но как бы там ни было, он не пошлет своих ребят на штурм без поддержки с воздуха.
Скоро они будут здесь.
Но Дик Пуллер не начнет штурм, пока не получит достаточной информации.
Нужно действовать спокойно. Правда, Вашингтон торопит, ожидая результатов. Да, похоже, это будет самый трудный бой. Но он подождет. Должно быть еще какое-то решение, он найдет его.
Полковник закурил любимые «Мальборо», глубоко затянулся и закашлялся.
– Сэр! – Это был один из связистов, как всегда, возбужденный сверх меры. – Посмотрите, сэр!
В комнату вбежал еще кто-то, потом полицейский, потом армейский связист.
– Посмотрите, полковник Пуллер. Боже, посмотрите!
Пуллер поднес к глазам бинокль и внезапно увидел на верхушке горы темное пятно.
– Что это? – закричал кто-то. Еще какой-то человек приник к биноклю.
Пуллер сосредоточил внимание на темном пятне, закрывавшем теперь верхушку горы. Он прикинул: примерно пятьсот квадратных футов, черное, слегка колышется.
Какая-то чертовщина.
И тут его осенило.
– Это чертов брезент. Они просто прикрылись. Не хотят, чтобы мы видели, чем они там занимаются.
Проклятье, подумал он.
Шумели вокруг так, что полковник едва слышал Акли, который шептал ему на ухо: отыскали человека, кто создавал эту шахту Саут Маунтин. Парня по имени Питер Тиокол.
* * *
Пу Хаммел была в том детском возрасте, когда нравятся абсолютно все люди, даже мужчины с автоматами, расположившиеся в ее спальне. Ей нравился Герман. И Герману она, похоже, тоже нравилась. Крупный блондин во всем черном, от сапог до рубашки. И оружие у него черное. Несмотря на габариты, у него были добрые глаза и повадки хорошо выдрессированного медведя. Каждая клеточка его тела излучала благоговейное желание сделать девочке что-то приятное. Ему была приятна ее комната в розовых тонах, интересны ее игрушки на полках, сделанных отцом. Герман по очереди снимал их с полок и внимательно разглядывал. Ему нравились и медвежонок Кеа, и щенок Паунд, и все пони Притти (почти дюжина).
Нравились и Рейнбоу Брит, и песик Раб-а-Даб, и корова Пинат. Все они ему нравились.
– Вот эта игрушка очень хороша, – сказал Герман. Единорог с блестящей розовой гривой был и ее любимой игрушкой.
