– Хочу ли я увидеть тебя такой в жизни? Да, хочу.
Через мгновение он уже стоял рядом с ней и обнимал сильными руками за талию. Его улыбка очаровывала. Так не умеет улыбаться ни один мужчина.
– Ты правда считаешь, что я такая? – неожиданно спросила Франческа, мечтая услышать положительный ответ.
– О да. – Он склонился к ее губам. – О да, Франческа.
– Колдер, – прошептала она, польщенная такой реакцией.
Он обнял ее:
– Сегодня у меня нет желания быть благородным. – Он наклонился и прикоснулся губами к вырезу жакета, приоткрывшему часть груди.
Франческа вскрикнула, и не только от переполнявших ее эмоций. Правильно ли она его поняла? Неужели он готов забыть обо всех запретах и заняться с ней любовью? Сейчас она ничего другого и не желает, и дрожь во всем теле тому подтверждение.
Харт улыбнулся и обхватил ее лицо ладонями.
– Дорогая, – прошептал он, – такое впечатление, что ты сейчас упадешь в обморок.
Франческа едва не застонала от разрывавшей ее боли.
– Я готова сделать большее, не только упасть в обморок, Колдер. Прошлого вечера было недостаточно.
– Да, это правда? – Он прижал ее к себе и жадно впился в губы.
Франческа вскрикнула от удовольствия ощущать вкус его губ. Похоже, Харт вполне располагает временем. Она сжала его плечи, пытаясь унять дрожь собственного тела. Харт издал несколько странный звук и принялся целовать ее с жаром и страстью.
Ей показалось, что в следующую секунду Харт потерял контроль над собой, так яростно он принялся обнимать ее, что его нестерпимое желание обладать ею стало очевидным. Он стал срывать с нее жакет. Заглянув в его глаза, Франческа увидела в них лишь безграничное вожделение – она была обескуражена, понимая, что никогда не знала Харта с такой стороны.
Он впервые в жизни не скрывал своих эмоций. Он обнимал и целовал ее, шептал на ухо ее имя, расстегивая при этом блузку и, к огромному удивлению Франчески, отбрасывая ее в сторону. Она едва смогла устоять на ногах под его напором.
В следующее мгновение Харт посмотрел ей в глаза, и она уловила в его глазах азарт, предупреждение и, пожалуй, некоторое удивление и поняла, что сегодня не сможет ему отказать – на этот вечер ухаживаний достаточно.
Она опустила глаза и вскрикнула, когда Харт разорвал на ней рубашку и обхватил губами сосок. Зубы его сжались чуть сильнее, и она застонала от внезапной боли и удовольствия.
Харт опустил ее на пол.
– Скорее, Колдер, скорее, – прошептала Франческа и обхватила руками его мускулистую спину.
Он приподнял ее голову за подбородок и заглянул в глаза:
– Ты понимаешь, о чем просишь?
– Да.
Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами.
– Я сейчас подошел к этому опасно близко.
Он принялся целовать ее.
До нее донесся его хриплый шепот:
– Ты так прекрасна, Франческа. Я хочу ласкать все твое тело. Ты не будешь шокирована?
Прежде чем она успела понять, что он имеет в виду, ее захлестнула новая волна возбуждения, когда рука Харта скользнула к низу живота и пальцы прикоснулись к жаркой влажной плоти. Франческа потянулась к нему. Ее рука сжала бугорок на его брюках.
– Как быстро ты учишься, – пробормотал он. Франческа принялась расстегивать его брюки:
– Скажи, что мне делать.
Харт молчал, наблюдая за ее смелыми действиями.
– Ничего, Франческа, наслаждайся тем удовольствием, что я тебе подарю.
Их взгляды встретились, и он опять поцеловал ее в губы.
Она не была способна думать и даже улыбаться. Что-то твердое, но приятное на ощупь, словно тончайший бархат, коснулось ее груди и болезненно набухших сосков. Она застонала от блаженства, не в силах сдержать рвущуюся наружу бурю чувств.
Харт целовал ее тело, и Франческа слышала громкие стоны, вырывавшиеся, к собственному удивлению, из ее груди. Она не сможет вынести это нескончаемое блаженство. Ей казалось, что оргазм будет длиться вечно.
Внезапно она обнаружила, что он лежит на ней и юбка уже отброшена в сторону, а ее голые ноги охватывают его поясницу. В низу живота горел огонь, и она поняла, что ее жаркая влажная плоть готова принять его. Неужели они займутся любовью?
Франческа не знала, что и думать. Единственное, что она могла представить, – себя в роли невесты, и Колдера в роли жениха, входящими в красиво убранную спальню в их доме в первую брачную ночь.
Но сейчас не первая брачная ночь, и пол в студии Сары совсем не похож на удобную кровать.
Харт так крепко сжал ее, что было невозможно дышать.
Но он не вошел в нее, а просто обнимал трепещущее в его руках тело.
Франческа закрыла глаза и затаила дыхание, боясь пошевелиться.
Харт отпустил ее и встал. Она не пошевелилась, лишь сильнее зажмурилась, чтобы из глаз не потекли слезы. Она уже не ребенок, чтобы так глупо расплакаться. Кроме того, у нее нет причины – совершенно никакой причины.
Франческа медленно села, представляя, как она выглядит со стороны. Она потянулась за юбкой, боясь поднять глаза, но Харт сжал ее руку.
– Посмотри на меня, – тихо произнес он.
Она не могла, он не должен видеть ее слез. Необходимо совладать с собой. Она умная, здравомыслящая женщина, мечтавшая заняться любовью с Колдером. Она и сейчас его хочет. Но не так, не на грязном полу.
– Франческа, прошу, не отворачивайся от меня. —
Голос его звучал странно.
Она с трудом сглотнула ком в горле и подняла глаза, пытаясь прикрыть грудь разодранной рубашкой.
Харт посмотрел на нее с грустью, потянулся и вытер слезу кончиком пальца:
– Почему ты плачешь?
– Я не плачу. – Он скептически приподнял бровь, и она сдалась. – Я не знаю. Я так долго этого ждала – того, что почти произошло, – но мне стало страшно.
Харт погладил ее по щеке, глаза были темными и бездонными.
– Это вполне объяснимо. Я был груб и настойчив. Прости меня. Возможно, извинения неуместны. Теперь ты знаешь правду. Чудовище во мне сильнее обычного человека. Если он вообще существует.
– Нет!
Харт расправил плечи и заходил по комнате.
– Моему поведению нет оправдания, – горестно произнес он. – Мы оба можем делать вид, что я благороден, но это не так.
Франческа надела блузку:
– Ты самый благородный мужчина! Ты был со мной таким всегда!
Харт грустно усмехнулся:
– Я обещал тебе волшебную брачную ночь, Франческа, но сегодня сделал все, чтобы опровергнуть собственные слова. – Его глаза потемнели. – Сегодня я едва не взял тебя прямо на полу.
