— Этого вполне достаточно, — зловеще процедил он.
— Но только вместе с ним туда придет и его жирный приятель, Джейк, глубокомысленно добавил я.
— Мне все равно, — ответил он. — Это меня волнует меньше всего.
И тогда я продиктовал ему адрес, имя хозяина дома и назвал время.
— Послушайте, Холман, а вы что, тоже придете? — поинтересовался Хендерсон.
— Вообще-то собирался, — сказал я.
— Я наведу о вас справки, — пообещал он. — В Лос-Анджелесе я знаком со многими.
— В вашем городе живет человек по имени Дэн Карсон, — подсказал я. Можете спросить у него.
— Спрошу обязательно, — пообещал он. — Так что в ваших же интересах, Холман, чтобы все вами рассказанное оказалось правдой. Если же это просто дурацкая шутка, то я вас…
— Не сомневаюсь, мистер Хендерсон, — сказал я и положил трубку.
Затем я набрал номер телефона Сэнфорда и долго слушал унылые длинные гудки, терпеливо дожидаясь, чтобы на том конце провода хоть кто-то подошел к телефону и снял трубку.
— Да? — ответил мне наконец испуганный голос.
— Это Рик Холман говорит, — объявил ей я.
— И что я теперь должна делать? — съязвила Пуала. — Плясать от радости?
— Я знаю, как отвязаться от Блэра, — сказал я. — Но ты должна мне доверять.
— Еще чего! — фыркнула она.
— Уговори своего отца позвонить ему, — продолжал я. — Он должен сказать, что все хорошо обдумал, и возможно они могли бы заключить сделку. Пусть он пригласит Блэра прийти к вам сегодня часам к девяти вечера. Также скажи отцу, чтобы тот сказал Блэру, что он якобы слышал, что у Блэра живет одна очень симпатичная девица, и, вполне возможно, во второй части фильма она смогла бы заметить Айрис Меривейл. Пусть он и её с собой привезет.
— Что за ерунду ты затеял на сей раз? — ехидно поинтересовалась она.
— Это единственный возможный выход, — ответил я. — Верный способ навсегда избавиться от Блэра. Но, конечно, если тебя это не интересует, я не обижусь. Ты только подумай, как здорово оказаться в постели с тем жирным бугаем, в то время, как Блэр и твой папаша будут через зеркало наблюдать за вашими упражнениями.
— Ты всегда предлагаешь сногсшибательные альтернативы, — грустно вздохнула она. — Ладно, я скажу Джерри. Но не знаю, согласится ли он.
— А ты скажи, что у него тоже есть потрясающий запасной вариант, угрожающе прорычал я. — Например, когда он в следующий раз будет болтаться над каньоном, то Джейк может просто нечаянно его уронить!
Глава 10
Тони Феррелл распахнул дверь своего убогого жилища, но увидев меня на пороге, хотел было снова закрыть её. Желая помешать этому, я навалился на неё с другой стороны, и он неожиданно быстро сдался. Затем я вошел в квартиру, и закрыл за собой дверь.
— Ладно! — раздраженно бросил он. — Выкладывайте, какого черта вам здесь нужно.
— Я хочу, чтобы вы рассказали мне об Айрис Меривейл, — сказал я.
— Она умерла. — Он недовольно поморщился. — И это все, что я могу сказать вам о ней.
— Мне нужно узнать, — продолжал я, — об её отношениях с Сэнфордом и с вами.
— Какая теперь разница, черт возьми? — сказал он. — Она мертва. Что было, то прошло!
— Для меня это очень важно, — настаивал я. — Что вам надо для того, чтобы разбудить эти воспоминания? Выпить? У меня в машине есть буталка водки. Хотите принесу?
Он покачал головой.
— Я с этим делом завязал, хотя раньше и приходилось выпивать. Что вы за человек, Холман? Некрофил? Она умерла. Так оставьте её в покое хотя бы после смерти.
— Она умерла, — согласился я, — и Роулинс тоже. Я знаю, почему умерла Айрис Меривейл — из-за передозировки барбитуратов. И мне так же известно, как умер Роулинс — ему вышибли мозги. Но я до сих пор не знаю, почему его убили.
— А Айрис-то тут при чем? — спросил он.
— Да все при том же. Потому что после неё остался незаконченный фильм, — ответил я.
Он сел в кресло и замер без движения, уныло ссутулившись и опустив плечи. Кончики ганфайтерских усов, казалось, тоже поникли, а неясный взгляд стал её мутнее.
— Я был единственным человеком на свете, кто мог понять Айрис, — вдруг заговорил он. — То есть её талант. Знаете, ведь она была поистине великолепной, неподражаемой актрисой. Но вот только заставить её проявить в полной мере это дарование было чрезвычайно трудно. Приходилось работать не покладая рук, копать все глубже и глубже, чтобы отбросить все наносное и добраться до её человеческой сути. — Он неожиданно усмехнулся. — А вам все это, наверное, кажется просто высокопарным бредом.
— Нет, не кажется, — искренне возразил я.
— Когда работаешь в таком темпе, то между тобой и окружающими тебя людьми складываются довольно странные взаимоотношения, — продолжал он. Бывает так, только что ты испытывал ни с чем не сравнимое умиротворение и блаженство, а в следующий момент уже выходишь из себя, начинаешь метать громы и молнии. Как говорится, где кончается любовь, там начинается ненависть! Думаю, что Айрис по большей части меня ненавидела. Однако я был единственным режиссером, с которым она работала на протяжении последних пяти лет своей карьеры.
— А как насчет её отношений с Сэнфордом?
— С этим сукиным сыном! — Он взволнованно вытер губы тыльной стороной ладони. — Он уничтожил её. Вам хоть об этом-то известно? Он был без ума от неё и так и не оставил её в покое.
— Так почему же она не ушла от него?
— Потому что к тому времени, как она поняла, что это единственный возможный выход, было уже слишком поздно, — сказал он. — Она уже не могла обходиться без наркотиков, от былой славы остались одни воспоминания, и идти ей было больше некуда. Но только для того, чтобы понять Айрис, вам необходимо знать, что из себя представляет Сэнфорд. Он же псих! Просто ненормальный.
— Как это? — продолжал подначивать я.
— Он извращенец, — ответил Феррелл. — Озабоченный. Он получает удовольствие только от того, что наблюдает, как этим занимаются другие.
— Но, наверное, когда-то он все-таки был нормальным, — предположил я. — Ведь у него есть дочь.
Феррелл криво усмехнулся.
— Его дочь? Жена ушла от него, не прожив с ним и года, и через три месяца у неё родился ребенок. Через несколько месяцев после этого она погибла в автомобильной катастрофе, и Сэнфорд взял ребенка к себе. Но все, кто знал их достаточно хорошо, ни минуты не сомневались в том, что отцом девочки мог оказаться кто угодно из полудюжины знакомых мужчин, бывавших у них в доме, включая шофера, но только не сам Сэнфорд.
