— Правда? — удивился я.
— Да, — подтвердил Слейтер. — И тогда мне в душу закралось невероятное подозрение… да и к тому же памятуя о том, каким образом ты зарабатываешь себе на жизнь… — Он добродушно улыбнулся. — Мне вдруг подумалось, что если твоя клиентка и в самом деле кого-то убила, и раз уж так совпало, что она оказалась настоящей алкоголичкой, то, наверное, удобнее всего прятать её здесь, в моей лечебнице?
Я искренне улыбнулся.
— Как ты сам только что сказал, это исключительно невероятное подозрение.
— Скажи, Рик, она кого-нибудь убила?
— Нет, — ответил я.
— Ведь ты не станешь врать мне?
— Подумай о том, какие напряги могут начаться у тебя, если ты решишь, будто бы я тебя обманываю, — сказал я.
— И все-таки ты не ответил на мой вопрос. — Он страдальчески поморщился. — Хотя наверное ты прав. Глупо с моей стороны придавать большое значение тому, что она говорила в бреду. И все-таки странно. Ее бред изобиловал живописными подробностями и огромным количеством деталей. Включая то, что произошло после предполагаемого убийства. Что она потом сделала с ружьем и тому подобная чушь.
— Сам же говоришь, что это чушь! — Меня не покидало ощущение, что открытая, честная улыбка словно приросла к моему лицу, превращаясь в судорогу.
— Ты, конечно, ещё заедешь её проведать, — сухо сказал Слейтер.
— Да, дня через два, — согласился я.
— Что ж, будем надеяться, что к тому времени она будет чувствовать себя гораздо лучше. Что ж, Рик, ещё увидимся.
— Конечно, док, — поддакнул я.
Он прибегнул к тому же трюку, что и Линди; дождался, когда я дойду до двери и окликнул. Я медленно обернулся, чувствуя, как мои губы начинает сводить все той же судорогой.
— Чуть не забыл, — мило улыбаясь сказал он. — Ты в последнее время случайно не заглядывал в багажник своей машины?
— Вообще-то нет, — признался я.
— А зря, — продолжал Слейтер. — Оно все ещё там.
Пышногрудая златовласка сидела за столом в приемной, когда я направлялся к выходу. Завидев меня, она рысплылась в улыбке.
— Мистер Холман, надеюсь, вы остались довольны визитом к мисс Картер? — спросила она.
— Все просто замечательно, спасибо, Салли, — ответил я. — А меня зовут Рик.
— Обязательно запомню. Завтра вечером мне это пригодится, — сказала она.
— Замечательно! — отозвался я и тут же вспохватился. — Послушай, а ты здесь давно сидишь?
— Минут десять, — ответила она.
— А ты не заметила, доктор Слейтер, случайно, не выходил из кабинета?
— Вообще-то, я его не видела, — призналась она. — Насколько я знаю, он все это время оставался у себя.
— Замечательная у вас клиника, — похвалил я. — Здесь так тихо и вообще здорово. Наверное, и оборудована она по последнему слову техники.
— По самому последнему, — согласилась она. — Хотя, Рик, лично меня в данный момент куда больше волнует твое персональное оборудование.
— Надо же, во всех палатах установлены «жучки» и все такое, — не унимался я.
— Это позволяет экономить уйму времени и избавляет от лишних хождений, — сказала она, а затем понимающе улыбнулась. — Что такое, Рик? Ты что, сболтнул лишнее в палате у мисс Картер?
— Думаю, вышло совсем наоборот, — ответил я, — а этому придурку доктору Слетеру следовало бы себе найти занятие поинтереснее, чем подслушивать чужие разговоры!
Возвращаясь в город, я размышлял над сложившейся ситуацией. Некий Рик Холман ставил палки в колеса правосудия и только что беззастенчиво обманул своего старинного приятеля, доктора Слейтера. Однако, при помощи крохотного «жучка», установленного в палате у Линди Картер, хитрый доктор Слейтер не только узнал правду, но он также знал о том, что я ему соврал. А раз уж общий счет и так два-ноль не в мою пользу, то, наверное, не будет большим грехом, если я нарушу обещание, данное Ферреллу.
С наступлением вечера клиентов у «Счастливой Алисы» заметно прибавилось, и когда я вошел, в баре было полно посетителей. Поманив к себе ближайшую из Алис, я выяснил, как пройти в кабинет к Джемисону. По всему было видно, что он не слишком-то рад снова лицезреть меня в своем заведении, что, как мне кажется, вполне объяснимо.
— Какого черта ты приперся сюда? — буркнул он. — Не видишь разве, что я занят?
— Будучи твоим добровольным консультантом по вложению инвестиций, сказал я, — начну с плохой новости.
— Ты что, совсем рехнулся?
— Незаконченный фильм с Айрис Меривейл в главной роли был настолько плох, что уже сам факт его существования крайне оскорблял ранимую творческую натуру Феррелла, — продолжал я. — Но когда он прознал, что, возможно, картина все-таки будет закончена и выпущена в прокат, он решил, что это станет оскорблением и для светлой памяти Айрис Меривейл. Поэтому он сжег негатив.
— Да ты точно рехнулся! — Он вскинул голову, грозно сверкнув стеклами очков. — Этого не может быть, потому что негатив лежит здесь, вот в этом самом сейфе.
— У тебя в сейфе лежит негатив одного очень старого порнофильма, поправил я его. — Взгляни сам, если мне не веришь.
Окончательно в правоте моих слов он убедился лишь когда на столе перед ним стояли три открытые жестянки и было размотано примерно сотни две футов извивающейся, словно змея, кинопленки, ворох которой теперь был навален на столе и на полу.
— Вот ведь сволочь! — гневно взорвался он. — Вонючий раздолбай! Да он у меня под суд пойдет. Я ему башку оторву! Я…
— Ты найди его сначала, — сказал я. — Тю-тю твой Феррелл. Смотал по-быстрому удочки, лег на дно и затих.
Джемисон со злостью грохнул кулаком по столу и тут же взвыл от боли.
— А теперь хорошая новость, — объявил я. — Я готов купить у тебя вот это непотребство за пять тысяч долларов.
— Чего-чего? — Он с подозрением уставился на меня.
— За пять тысяч долларов, — повторил я и вынул из кармана чековую книжку. — Выпишу чек прямо сейчас.
— Но я выложил за него десять тысяч! — негодующе воскликнул Джемисон.
— Как хочешь. — Пожав плечами, я спрятал чековую книжку обратно во внутренний карман пиджака. — Тогда не получишь ничего.
— А что ты собираешься с ним делать? — недоверчиво спросил он.
— А тебе-то что? — холодно сказал я.
— Значит, пять тысяч? — Он на мгновение задумался, а потом неохотно кивнул. — Ладно, уговорил.
Я выписал чек и передал его Джемисону. Еще минут пять ушло на то, чтобы смотать пленку и уложить её обратно, после чего я был готов идти, унося с собой пять плоских жестянок с эпизодами из никому ненужного порнофильма.
