– Надо так надо.
Он улыбнулся одними глазами:
– Что-то ты стала непривычно покорной. С чего бы это?
Я пожала плечами:
– Наверное, меняюсь… Ты не возражаешь против этого?
– Нет. – Он потрепал меня по волосам. – Я рад, – кратко бросил он.
– Чему?
Но Алексей ничего не ответил.
Мы переехали в Бремен, тот самый Бремен, из которого произошли известные музыканты. Алексей объяснил мне, что нужный ему человек будет здесь проездом в самое ближайшее время. И надо будет с ним встретиться.
– Заодно и город посмотришь!
– Мне не до этого, – я ощущала страх и усталость. Мне все время казалось, что мои преследователи рядом. Когда я сказала об этом Алексею, он только крепче прижал меня к себе.
– А я на что? – спросил он.
– Я верю тебе, – жалобно прошептала я. – Верю, но не могу отделаться от мысли, что в любой момент меня могут снова схватить. Если бы ты только знал, что я пережила…
– На это ублюдки и рассчитывают: на страх, чтобы жертва сдалась и капитулировала раньше времени. Моральный террор – очень действенная штука и в большом ходу.
– Я постараюсь избавиться от этого.
Действительно, эйфория счастья от присутствия любимого человека у меня сменялась паническими приступами страха и ужаса, я часто оглядывалась, вздрагивала и хватала Алексея крепче за руку.
– Поэтому я и привез тебя сюда, чтобы ты хоть немножко отвлеклась, расслабилась, выкинула все из головы. Нам теперь остается только ждать. Но глупо проводить это время в страхе.
Мы поселились в отеле на краю Бремена. В первый же вечер Алексей потащил меня в город – показать его.
– Ты здесь раньше был?
– Да, но недолго. Однако город запал в память. И я сказал себе, что обязательно приеду сюда еще раз. Хотя мы здесь в силу определенных обстоятельств, но, тем не менее, полюбоваться и получить удовольствие от местных красот можем.
– Да, я тебя понимаю, постараюсь ничего не бояться. Ты же рядом…
– Вот и умница, – он погладил меня по щеке. – Собирайся, сейчас мы пойдем в город, погуляем.
Наступал вечер, и в воздухе чувствовалось особое тепло. Я вдруг поняла, что у меня ничего нет – ни нарядного платья, ни одежды. Когда я сказала об этом Алексею, он рассмеялся и сказал, что это дело поправимое. Оказавшись на улице, мы зашли в небольшой магазинчик, попавшийся по пути. Это платье я увидела сразу: цвета темной бронзы, до колен. И маленькая розочка на груди. Я надела его и позвала Алексея в примерочную.
– Ну как?
Он отступил на два шага назад.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красивая? – сказал он хриплым голосом.
– Не помню. Наверное, нет. Или говорили, но так давно, что я уже забыла.
Я подавила вздох, вспомнив Александра. Все-таки это было совсем в другой жизни. И кажется, не со мной.
Мы купили платье и вышли на улицу. Старую одежду я сложила в пакет и выбросила в мусорный ящик.
Мы шли по сказочному городку Бремену, сливаясь с потоком людей. Зажглись фонари, и в вечерней подсветке волшебство города только усилилось. Он был темно-золотым, как рождественская свеча, дома из камня – основательными, солидными. У меня было чувство, что я перенеслась в далекое прошлое и хожу по городу из детских снов.
Волшебный золотистый свет брызгал как бенгальские огни, заливая все вокруг. Казалось, если я подставлю ладошку, то смогу ощутить тяжесть этого золотого света.
– Вот бы приехать сюда зимой! – вырвалось у меня. – Под Новый год!
– Приедем! – уверенно сказал Алексей, сжимая мне руку повыше локтя. – Ты не проголодалась?
– Есть немножко.
– Тогда добро пожаловать в кафе.
Мы оказались в небольшом кафе с необычно уютной атмосферой. Я действительно проголодалась и заказала себе свиные ножки с клецками и вишневый пирог.
Вышла певица и запела джаз. Эта музыка так мне напомнила Лолу, что я чуть не разревелась.
– Это что за слезы?
– Лолу вспомнила.
– Но ты же не знаешь, что она точно погибла, зачем же хоронишь подругу раньше времени? Непорядок. А вдруг она жива и тоже думает, что ты – умерла?
Я шмыгнула носом.
– Не буду. Так хочется верить, что они оба живы! И она и Анджей.
– Ну, так и верь, кто тебе мешает? Только собственные глупость и страхи. Надо всегда верить в лучшее. Даже если ты находишься на дне.
Звучала протяжная грустная мелодия.
– Недавно я прочитал одну книжку, называется «Шантарам». Там об одном беглом австралийском каторжнике. Уж как его жизнь била, а все равно человек сохранил веру и тягу к прекрасному. В принципе эта вера и помогла ему выжить.
– Ты читаешь книги? – вырвалось у меня.
– А что? – усмехнулся Алексей. – Я похож на законченное быдло? Ты это хотела сказать? По-твоему, я выгляжу как человек, который не может взять книгу в руки?
Мне стало стыдно.
– Извини. Я не то хотела сказать. Так получилось.
Он взял из моих рук бокал вина и отставил его в сторону.
– Ты же ничего обо мне не знаешь! Ни-чег-го, – произнес он по слогам.
– Да. Но ты сам не подпускал меня к себе, тебе было удобно держать меня на расстоянии. Разве не так?
Он вздохнул.
– Наверное. Но сейчас… – он ударил ребром ладони по столу. – Мне уже незачем что-то скрывать или таиться. Просто пришло время или момент. Это можно назвать как угодно…
Я замерла и откинулась назад.
– Я не всегда был таким крутым. Более того, я рос ботаником. Любил книги и увлекался астрономией. Обожал Жюля Верна и Александра Беляева. Но один случай изменил мою жизнь. Дело в том, что моего друга чуть не забили насмерть какие-то мальчишки. А я стоял и оцепенело смотрел на эту драку. Потом кинулся на выручку и получил сполна. Мне навешали так, что я заработал сотрясение мозга. И после этого книги как-то отошли на второй план. Я читал по-прежнему, но понял, что они не могут защитить тебя, что нужно твердо стоять на ногах и уметь давать сдачи, иначе грош цена твоим знаниям. Я записался в секцию карате и стал усиленно заниматься там.
Он замолчал.
– А потом… Потом… я пошел в армию, отслужил, вернулся. Между прочим, у меня была девушка, которая обещала меня ждать, но не дождалась. Это так ударило по мне. Я утратил веру в женщин. И думал, что навсегда.
– Ты ее очень любил?
Он кивнул.
– Это была моя первая любовь. Ее звали Вера. Светлые волосы, голубые глаза. Такая ничем не примечательная девушка, но я ее любил, и она была моей единственной. Она вышла замуж за два месяца до моей демобилизации. Мне даже ничего не сказали. Я приехал и узнал. Попал с корабля на бал. Я напился в тот же вечер, уехал из своего города и больше не был там.
