Я боюсь повернуть голову в сторону Алексея. Даже на расстоянии я ощущаю охвативший его гнев. Я на секунду закрываю глаза, мне хочется верить, что все это – дурной сон, но когда я открываю их, то все остается на своих местах. Это мне не снится. Это самая настоящая жуткая явь, от которой никуда не деться.
– Итак, что?
– У нас ничего нет.
– А если подумать… хорошенько? Как надо?
– Я все сказал, – голос у Алексея сел, и он натужно хрипит. – Больше мне сказать нечего, неужели вы думаете, если бы у меня были деньги, я бы не отдал их? Зачем я вообще тогда сюда пришел? Мы бы по-прежнему скрывались…
– Потому что ты, малец, больно умным себя вообразил и решил, что умнее самого Викуленко. А это не так. Захотел все свалить на Андрюху, а себе ручонки развязать и быть в белом. Но не получилось. Сам посуди: денег нет, Андрюха перед смертью… Спаси господь его душу. – И при этих словах Викуленко размашисто перекрестился. – Ничего не сказал. Не думаю, что он такой стойкий. Просто сказать ему было нечего. Так что все стрелки указывают либо на тебя, либо на твою зазнобу. Ты был его телохранителем и мог знать, где он деньги хранит. А она – женой, тоже лицо не последнее. Просто вы сейчас, ребята, молчите и проблемы создаете мне и себе. Говорить все равно придется. Только с отягчающими обстоятельствами. Так что лучше бы мы решили этот вопрос тихо-мирно.
– Ладно, – Алексей делает шаг вперед. – Я вам все расскажу. Только отпустите ее. И я отдам вам деньги.
У меня буквально отвисла челюсть, но Алексей старается не встречаться со мной взглядом. Я смотрю на него во все глаза. Значит, деньги у него, а он молчал? Неужели это так? Неужели я так в нем ошиблась?
– Так-так, – протяжно говорит Викуленко. – У тебя, говоришь? – напирает он на слово «тебя».
– Так.
– Ну, вот и посмотрим.
– Скажу, когда ее отпустят. Если не выполните этого условия – буду молчать.
Возникает пауза. Она ширится и ширится. Мне кажется, что стены становятся ледяными и медленно оседают… Как в голливудских фильмах. А этот лед я ощущаю буквально физически.
– Так-так, – вторично говорит Викуленко. – Думаешь старого воробья провести на мякине. Она будет здесь до последнего. Если ты отдашь нам деньги, мы тебя отпустим. Нет, – не обессудь. Сам напоролся. Так что мы сейчас тихо-мирно выходим из дома и едем в другую сторону. Туда, где мы с вами сможем без помех и свидетелей спокойно поговорить.
Лед подступает к горлу, к глазам. Я уже превратилась в ледышку. Кажется, это и правда конец.
– Не глупи! – голос Алексея звучит на редкость спокойно. – Давай поговорим конкретно. Я – вам деньги, ты ее отпускаешь. Она тут ни при чем.
– А мне по барабану. При чем – или нет. Ты ею дорожишь, значит, будешь гарцевать как надо. Это мое последнее слово, и базарить дальше не станем.
Мы выходим в коридор.
И здесь я решаюсь. Дело в том, что когда мы еще шли в дом, я заметила справа ящик с гранатами. Я молниеносно бросаюсь к нему и хватаю гранату.
– Ложись! – не своим голосом кричу я. – Ложитесь, падлы, взорву, не глядя!
– Сумасшедшая! – орет Викуленко. – Отдай, это тебе не игрушки!
– Нет, – я мотаю головой. – Сейчас я подорву себя и вас. Всех. Дайте нам выйти отсюда. Ну…
Я кричу, по щекам текут слезы.
– Уйми свою бабу! – рычит бандит. – Живо!
– Дайте нам уйти, – вставляет Алексей. – Единственное, чего мы хотим, покинуть этот дом. Положите оружие на пол. Мы хотим чувствовать себя в безопасности.
Минуту-другую бандит колеблется. Потом принимает решение.
– Уходите! – машет он рукой.
Бандиты кладут оружие на пол.
Мы пятимся. При этом я не спускаю глаз с группы людей, которые застыли на месте. Лещ шевельнулся, и я угрожающе взмахнула гранатой.
– Но-но! Без шуток. – Викуленко не спускает с меня взгляда. Мы выходим из дома.
– Бежим в лес… – шепчет Алексей. – Быстро! Ты – первая, я – за тобой.
– Наоборот. У меня все-таки граната в руках. А у тебя – ничего.
Мы побежали к лесу, и здесь интуитивно я почему-то пригнулась, и сделала это вовремя. Пуля просвистела над моей головой в какой-то паре сантиметров.
Машинально я развернулась и выдернула чеку.
Взрыв ослепил нас и откинул к лесу.
Мы лежим под ветками ели, и меня бьет озноб.
– Все? – шепотом говорю я.
– По-моему, да. Ты – сумасшедшая. Это точно. И как только в голову тебе такое пришло? А если бы мы все полегли?
– Я… в школе проходила начальную военную подготовку. О гранатах представление имела, правда, очень смутное, – призналась я.
– Это курс молодого бойца, что ли? Его же вроде отменили?
– А у нас директор школы – бывший военный. Вот и пристроил своего кореша преподавать.
– Ясненько.
От земли пахло прелой хвоей, иголки кололись.
– Долго мы так лежать будем? У меня вся спина исколота, – пожаловалась я.
– Потерпи еще чуток, – и Алексей чмокнул меня в нос. – Если все будет тихо – вылезем. Зачем рисковать напоследок?
– Раз так – лежим. Хоть до утра. Леш! А деньги правда у тебя?
Здесь он, похоже, рассердился.
– Дурочка! Разве я от тебя скрыл бы чего?
Как ни странно, на «дурочку» я не обиделась.
– А я уж подумала…
– Неправильно подумала, – перебил он меня. – Если бы деньги были у меня, тебе бы я сказал в первую очередь. Так и знай!
– Но постой! – в голове моей закрутились разные мысли. – Если деньги не нашли – у кого они?
– А я почем знаю? Кто-то из них зажал и молчит теперь. Только это осиное гнездо ворошить неохота. Неизвестно, кто там остался в живых, кто нет. Наверняка у погибших товарищей были коллеги. Ты хочешь, чтобы я все начал по новой и расследовал, куда пропал воровской общак?
– Не хочу, – испугалась я. – Ей-богу не хочу, это я так сказала! Хотела расставить точки над «i».
– Больше ничего ставить не надо. Ни точек, ни запятых. Начнем новую жизнь, уедем отсюда подальше.
– Это само собой.
– Вот-вот, – и Алексей подозрительно посмотрел на меня. – Что-то ты какая-то притихшая. Неспроста это.
– Думаю.
– О чем?
– О том, что мы с тобой живы, дурачок, – и я провела рукой по его волосам.
– Действительно дурачок, раз в тебя влюбился.
Я уже собиралась обидеться на эти слова, но он закрыл мне рот поцелуем.
Мы выбрались из-под елки и заспешили к хозяйке, у которой остановились. Взяв дорожные сумки и окончательно расплатившись, направились к станции. Там мы поймали машину и поехали в город.
