— Ну что, нравится ванильный секс?
Глядя в непостижимые стальные глаза, я старательно изображала удивление:
— А тебе нет?
Ларс откинулся на спину, закинув руки за голову.
— Это хорошо два раза в неделю, потом надоест. К тому же мне так нравилось дразнить тебя… Разве тебе нет?
А меня вдруг осенило!
— Ларс, откуда у тебя такие фундаментальные познания?
— В чем?
— В сексе и извращениях.
Он снова навис надо мной, строго глядя в глаза.
— Несколько «но». Первое: я извращениями не занимаюсь. Извращения — это то, что неприемлемо. Мы с тобой делали что-то, что совершенно неприемлемо для тебя?
— Нет. — Лгать стальным глазам я не могла.
— Второе: если ты заметила, я мужчина, и чтобы не заниматься онанизмом, который считаю действительно извращением, имел подружек. Как и ты приятелей. — Его бровь чуть приподнялась, словно в ожидании моих возражений. Но что я могла возразить? — Не споришь, уже хорошо. Ревновать не стоит, я же не ревную тебя к Йенсу или Бергу, хотя и обещал свернуть им шеи, если только попробуют приблизиться меньше, чем на десяток метров.
Я ахнула:
— Откуда ты знаешь о Йенсе и Берге?
Ларс расхохотался:
— Линн, ты как ребенок! Неужели я потащил бы на пирсинг груди девушку, не будучи уверенным, что у нее нет другого? Дорогая, я все о тебе знаю, как и то, что ты встречалась с Йеном, пока я был в Женеве.
— Мне нужно было…
— Знаю, разыскивала Паулу, а он познакомил тебя с Хильдой. Надеюсь, в качестве благодарности дело дальше поцелуев не зашло?
— Всего один, и тот в щеку.
— Верю. Я тебе верю. Знаешь, почему?
— Почему?
— Ты врать совсем не умеешь. Запомни это и даже не пытайся.
— Я научусь.
— Что?! Посмей только, один раз уличу в измене…
Я понимала, что разговор приобретает игривый оттенок, потому сделала страшные глаза:
— Что ты со мной сделаешь?
Ларс пожал плечами:
— Посажу под домашний арест, пока не родишь двух мальчиков и двух девочек.
— А не много ли?
— Это же постепенно.
Чтобы перевести разговор на другое, я пробормотала:
— Ты-то мне совсем ничего не рассказываешь. С кем ты был в Женеве?
— С красивой женщиной. Ты не находишь, что Жаклин красива?
— Она осталась там?
— Нет, пришлось привезти обратно. Ей кто-то помог сбежать из клиники в первый же день. Когда нашли, она умоляла меня забрать с собой домой. Я привез.
— Она здесь?
— Да, но не бойся, то крыло теперь отделено дверью. Ты не заметила?
— Заметила.
— Линн, я тебе одно скажу: я очень люблю твое тело, которое почему-то не устраивает тебя, но еще больше люблю тебя саму — строптивую, иногда бессовестную и безжалостную, скромницу, внутри которой скрывается развратница… Молчи! — Его пальцы накрыли мои губы. — Я не договорил. Ты еще сама не знаешь глубины своей души, и это так заманчиво — помогать тебе их раскрывать.
— А ты не боишься выпустить джинна из бутылки? — я все же сумела вставить слово.
Ларс тихонько рассмеялся:
— Уже выпустил. Ты думаешь, теперь тебе удастся быть незаметной тихоней? Посмотрела бы, как на тебя глазеют. Похоже, я сам создал себе трудности, потому что теперь придется завоевывать тебя ежеминутно, но это и замечательно. Завоевывать девушку, которая вздрагивала при одном прикосновении, можно было только ласковой настойчивостью, а вот ту, которая могла оседлать меня, придется покорять, как горную вершину.
Сравнение с горной вершиной польстило. Ларс понял мои мысли, хотя я ничего не произнесла, только губы чуть дрогнули.
— Будь уверена, я завоюю, но никогда другого даже на подступы не допущу, не только к штурму. Ты моя, со всеми своими достоинствами и недостатками, вредная… непослушная… обманщица… — слова следовали за поцелуями. Он едва касался моих губ, а мне так хотелось чего-то более существенного!
И снова Ларс понял мое желание.
— Попроси…
— Что?
— Ну, ты же хочешь, чтобы я…
— Хочу.
— Чего ты хочешь?
— Ларс…
— Не слышу.
— Я хочу тебя.
— Вот так-то лучше. И не бойся признаваться, это нисколько не умаляет твоего достоинства, зато сильно подстегивает меня. Запомнила?
Бритт не выдержала пытки удаленности от событий моей жизни, сменила билет и примчалась на следующий день. Подружкой на очередной свадьбе была назначена другая.
Встреча Бритт и ее прибытие на остров было обставлено по-королевски, Ларс отправился за подругой вместе со мной, и на то, как Бритт знакомилась с моим любимым, стоило посмотреть. Их Величество выплыло из терминала так, словно не только мы, но и все остальные в аэропорту собрались ее встречать. Мало того, Бритт огляделась, будто проверяя, насколько внушителен эскорт, приличествующего своей особе не увидела и чуть удивленно приподняла одну бровь. Однако!.. Неужели в Лос-Анджелесе Бритт встречал и провожал оркестр или толпа репортеров?
Но стоило подруге увидеть меня, как весь напускной снобизм с нее слетел.
— Линн! — Бритт почти с визгом бросилась мне на шею.
Пока мы обнимались, словно не виделись полгода, а то и все два, Ларс спокойно стоял рядом, улыбаясь. Я поразилась его терпению.
Вообще, наш восторг выглядел несколько… подозрительно, со стороны могло показаться, что встретились две лесби, и хотя в Стокгольме всем все равно, я боялась, как бы чего не подумал Ларс.
— Бритт, это Ларс. Ларс, это Бритт. Объяснять ничего не буду, вы друг о друге много знаете.
Ей богу, моя подруга покраснела, пожимая руку Ларсу! Такого я еще не видела, из нас двоих краснеть способна только я.
— Ларс, я очень рада, что Линн с вами.
— А я как рад! — в глазах Ларса привычно выплясывали чертики. — Только давай на «ты», ладно? Иначе я чувствую себя старым занудой.
Бритт хихикнула, потому что на старого зануду Ларс был похож меньше всего. Тридцатилетний красавец, на которого оглянулись все проходившие мимо девушки и даже женщины постарше, выглядящий гораздо моложе своих лет, со смеющимися стальными глазами, приятным баритоном и спортивной фигурой мог немного пококетничать. Из этого я сделала вывод, что Бритт пришлась Ларсу по душе, как и он ей, в чем сомневаться не приходилось.
— Ладно.
— Багаж получать нужно?
