— Так я и думал, что под свитером ты прячешь такую роскошь! — Руки Ларса касаются моей груди и тут же отпускают. И сразу спокойный, почти деловой тон: — Одевайся, я сейчас принесу завтрак.
Дверь за ним закрывается, а я снова приваливаюсь к стене. В чувство меня приводит только окончательно сползший на пол халат. Бросаюсь в гардеробную со всех ног. Пока он действительно не вернулся, нужно успеть одеться и выскочить из комнаты, потому что встретиться взглядом с Ларсом без свидетелей после того, что произошло, я просто не в состоянии.
Боже! Грудь чувствует его обжигающие прикосновения, словно он оставил несмываемые следы от пальцев, соски вообще горят огнем… Но ощущение настолько приятное, что я даже не надеваю бюстгальтер, чтобы не смазать его. Да и некогда, едва успеваю натянуть запасные джинсы (хвала моей предусмотрительности!) и рубашку, как снова раздается стук:
— Кушать подано. Иди завтракать.
Он уже в футболке, которая не только не скрывает, а, кажется, подчеркивает все бугры мышц. Разве что квадратиков брюшного пресса не видно. А жаль…
В руках у Ларса большой поднос, уставленный всякой всячиной. Там столько, что позавтракать могла бы половина моего факультета.
— Садись, — он кивком указывает на кресло у стола. — Пока вот это не съешь, я не уйду.
— Я столько не съем! — подчиняясь его приказу, я усаживаюсь в кресло, но выполнить вторую часть не способна физически, даже раздувшись, как Карлсон.
Ларс с сомнением оглядывает поднос, потом меня и соглашается:
— Ладно, все можешь не есть. Но плотно позавтракать обязана. А то напьешься, как вчера, снова будешь буянить…
— Я буянила?
— Ты любишь омлет? — В глазах Ларса снова пляшут веселые чертики. — Конечно, стучала кулаком по столу, грозила разнести дом, насилу успокоили. Возьми хлеб, очень вкусно, Свен сам пек.
— Нечего было меня спаивать. Когда Свен успел испечь?
— А мы с ним не спим до полудня, как некоторые ленивые девчонки.
— Какой полдень, всего девятый час?!
Но Ларса не смутить, он подает мне чашку с ароматным кофе и со словами: «вот именно, а ты уже успела промерзнуть, чуть не свернуть себе шею и подвергнуться нападению сексуального маньяка», устраивается прямо на полу и принимается бинтовать мою ногу.
Я пытаюсь сохранить остатки самообладания. По опыту всей прежней жизни знаю, что лучшее средство для этого — тоже шутить, шепчу с восторгом:
— А ты сексуальный маньяк?!
Он игру принял, кивает:
— Еще какой. Ты даже не представляешь. Дело всей жизни — заманить в дом доверчивую девчонку, напоить бургундским и поцеловать грудь!
Тут я ляпаю то, за что потом костерю себя на чем свет стоит:
— И все?
— Хочешь большего? — Его руки уже ловко зафиксировали ступню, тон деловой, почти равнодушный — человек просто интересуется, не хочу ли я большего, чем страстные поцелуи груди. Мне в лицо он не смотрит, деловито расправляя эластичный бинт.
Я заливаюсь краской от ушей до… в общем, до того, на чем сижу. Что творится?! Самый красивый мужчина в мире у моих ног, склонившись над ними, его волосы совсем рядом с моей рукой, что вызывает жгучее желание запутаться в них пальцами, а пальцы самого Ларса перебирают пальцы моей ноги. Я слегка дергаюсь.
— Ты так чувствительна или боишься щекотки?
Приходится признаваться, что и то, и другое.
— Отлично, я буду знать, чем на тебя воздействовать.
Он с тихим смешком действительно проводит кончиками пальцев по подошве, от чего я дергаюсь сильней:
— Ларс!
— Да, дорогая?
«Дорогая»! Ларс Юханссон на коленях передо мной, и обе мои ступни у него в руках. Скажи мне кто еще два дня назад, что такое возможно, я бы только расхохоталась. Может, это результат «Ришбура» и я до сих пор сплю? Если так, то просыпаться совсем не хочется…
— Как тебе пришло в голову бегать в такой куртке?
— У меня нет с собой другой.
— Почему не взяла? — Бровь вопросительно приподнялась. Как ему удается приподнимать одну бровь? У меня вверх ползут обе.
— На два дня?
— Какие два дня?
— Ты пригласил меня на пару дней.
— Я? А, да! — Он смеется. — Думал, ты попытаешься сбежать, увидев гору книг.
— Хотел проверить, знаю ли я, как пишется берсерк — через «и» или через «е»?
— А ты знаешь как?
— До сих пор знала. А если бы я ужаснулась этой подборке литературы?
Пальцы тихонько щекочут мои ступни, я ерзаю, но Ларс держит крепко. От щекотки внизу живота все сводит и становится горячо.
— В любом случае ты проживешь здесь восемь дней и ни днем меньше. — В его глазах вызов, которого я не понимаю. Вообще-то, восемь лучше, чем два, гораздо лучше, тем более, если вспомнить вчерашний позор. Я не против, но на всякий случай интересуюсь:
— Почему именно восемь?
Голос в ответ вкрадчив:
— Потому что я так хочу. Запомни, дорогая, рядом со мной ты всегда будешь делать то, что хочу я.
Ничего себе заявочка! Еще бы знать, чего именно он хочет.
— Ты со всеми так?
Снова вызов, бровь чуть приподнимается:
— Нет, только с тобой.
— Почему я?
Несколько мгновений он изучает мое лицо, потом повторяет с совершенно непроницаемым видом:
— Потому что я так хочу. Доедай и пойдем заниматься викингами, если ты и впрямь этим интересуешься. Надо еще съездить в Стокгольм.
Хотелось спросить, а как же восемь дней, но Ларс опередил мой вопрос:
— Тебе нужно купить одежду. Не будешь же ты всю неделю ходить в одной рубашке.
— Зачем покупать, у меня все есть.
— Это у тебя для тебя. — Он уже на ногах, вдруг наклоняется ко мне, опираясь руками о кресло вплотную к моим бедрам, и шепчет на ухо: — А мы купим то, что ты будешь носить у меня для меня. И делать будешь все, что я прикажу. Договорились?
Губы Ларса касаются моего уха, а щека щеки, причем, явно сильнее, чем требуется, чтобы сообщить что-то по секрету. Мне кажется, или он на мгновение захватывает губами мочку уха? У меня состояние близкое к обмороку.
На мгновение, всего на мгновение его руки сжимают мои бедра, но Ларс тут же выпрямляется и, не оборачиваясь, направляется к двери, бросив через плечо:
— Жду тебя в библиотеке.
Некоторое время я сижу потрясенная, не в состоянии что-либо соображать.
Потом меня охватывает настоящая паника. Какое расследование? Какое выспрашивание? Я в полной власти этого человека, он может вить из меня веревки и этими же веревками связывать. Господи, во что я влипла?!
