Марта проявляет такой интерес, что я невольно заражаюсь тоже. Просто перечислять, что да как стоит и лежит в комнате страха бессмысленно, и я, решившись, предлагаю:
— Может, ты со мной туда съездишь?
— А у тебя есть ключ?
Ох, любопытство когда-то погубило Еву, поддавшуюся уговорам Змия, погубит и остальных женщин. Голос Марты вкрадчив, словно я предложила ей то самое яблоко.
— Есть. Давай, встретимся в метро на станции «Технологическая школа»? Когда ты сможешь?
— Выйти могу хоть сейчас, доберусь туда через час, не раньше.
— Хорошо, через полтора часа внизу.
Я сильно трушу, и мне некого, кроме Марты, пригласить с собой в комнату страха и боли. Она опытная, может рассказать, что означает то или иное приспособление. Я видела весь этот ужас в роликах Интернета, когда только готовилась к встрече с Ларсом, но кажется, что это было в какой-то другой жизни. А сейчас, после того как Улоф продемонстрировал неограниченные возможности проникновения в любой компьютер, его даже включать не хочется.
Марта приезжает вовремя, а когда понимает, что я веду ее в «Квартал жаворонков», даже присвистывает:
— Это квартира Ларса?
— Не совсем, но это квартира, куда он привез девайсы из магазина. Только пока Анне с Оле ничего не говори. И Оскару тоже. Ларс оставил мне ключи, когда уезжал, чтобы я морально привыкла и подрожала от страха.
— Поэтому ты позвала меня?
— Конечно. Посмотришь.
Квартира производит на Марту ошеломляющее впечатление:
— Живут же богатенькие!..
— Ладно, — вздыхаю я, — пойдем смотреть комнату боли.
— Ничего себе названьице!
В комнате она даже присвистывает от изумления:
— Вот укомплектовал! Да тебя здесь пытать и пытать годами можно.
— Марта!
— Что-нибудь пробовала?
— Только ошейник и наручи.
— Он надел на тебя ошейник? — Марта с любопытством заглядывает мне в лицо.
— Да. Торжественно после обещания подчиняться во всем.
— Линн, смешно, но это ритуал. Ты приняла звание сабы.
— Да знаю я.
— Ну и как?
— Никак, только кое-что посмотрела, как раздался звонок, и ему пришлось куда-то уезжать.
— Куда?
— Сказал в Амстердам.
— Зачем?
— Оскар тебе многое рассказывает?
— Нет, уезжает и все.
— А Ларс еще более закрыт. Давай объясняй, что для чего.
Она, смеясь, проводит меня по комнате, рассказывая, какое устройство для чего. Я все это помню и сама, но одно дело знать, и другое — увидеть воочию. И совсем не страшно, вернее, страшно представить себе, что это будет происходить с тобой, хотя с Ларсом я уже ничего не боюсь, потому что доверяю ему. Пожалуй, я смогла бы и сама здесь все посмотреть…
Вдруг я вспоминаю об альбомах.
— Тут в шкафу есть альбомы с рисунками. Ларс советовал посмотреть без него.
— Давай.
В шкафу действительно обнаруживаются папки с рисунками. На них самые разные случаи применения самых разных девайсов.
— Прямо пособие какое-то…
— Так и есть, пособие, — Марта с интересом разглядывает рисунки. — Вот так меня… и вот так… Ого!
Мы рассматриваем рисунки довольно долго.
Вдруг Марта просит:
— Слушай, а попить найдется?
— Конечно, здесь все в рабочем состоянии. Сейчас принесу.
Я отправляюсь на кухню.
— Если есть, то со льдом.
Вот в наличии льда я не уверена, но он находится в морозилке. Пока я достаю напиток и лед, Марта приходит в кухню сама.
— Мда… действительно укомплектовано всем. И полный холодильник тоже. Может, на сегодня уже хватит? Давай завтра продолжим, а то мне пора…
— Ладно, давай завтра. Я только возьму рисунки, еще посмотрю.
— Хватит тебе бояться, бэдээсэмщица несчастная! Пойдем уже, успеешь еще потрястись.
Но я все равно заталкиваю папки в сумку.
Дома снова раскладываю их, чтобы побояться, со вкусом и с досадой обнаруживаю, что самые интересные — со схемами связывания — не взяла. Они где-то остались лежать…
Ларс звонит вечером:
— Как ты?
— В порядке.
— Как грудь?
— Нормально, заживает, я машу рукой, словно грудь не моя, а чужая.
— Ты никуда сегодня не ходила?
— Была в комнате…
— Жива осталась? Чем сейчас занимаешься?
Я хихикаю.
— Что, Линн? Отвечай!
— Рассматриваю рисунки.
— Ты там?
— Нет, я дома, взяла их с собой.
Пару мгновений он молчит, потом тихонько вздыхает:
— Знаешь, чего я сейчас больше всего хочу?
Я уже подозреваю, но все равно шепотом интересуюсь:
— Выпороть меня?
— Тьфу! Нет, затащить тебя в постель.
— Ларс!
— Вернусь через неделю, так и сделаю — затащу и выпущу только после Нового года. Линн, если бы ты знала, как я этого хочу!.. Все, отключайся, не то я сорвусь и прилечу сегодня. — Я не успеваю сказать, что это было бы замечательно, как Ларс снова вздыхает. — Но мне нельзя, Линн, никак нельзя. Да и тебе тоже, насколько я помню. Придется обоим терпеть. Зато потом отыграюсь за все.
На следующий день Марта звонит сама:
— Ну, саба, идем досматривать твои страсти?
— Да, пойдем, я вчера не взяла самые интересные рисунки, те, что со схемами связок.
— А остальные уже изучила?
— Почти все.
В квартире Марта сразу просит сварить кофе:
— Я без него просто засыпаю.
Когда кофе готов, я обнаруживаю ее стоящей перед большими колодками.
— Слушай, если в таких надолго оставить, то можно и шею свернуть. Ты скажи Ларсу, чтобы осторожней, твоя шея вряд ли на это рассчитана.
— Думаю, он сам понимает. Действительно тяжелые. Тут рисунки нигде не валяются, мы их куда-то вчера уронили?
— Нет, — Марта разводит руками.
Папка со схемами обнаруживается в шкафу, где лежали остальные до того, как мы их вытащили.
Мне становится не по себе:
— Марта, мы не убирали рисунки в шкаф, я это хорошо помню.
— Да ладно тебе с этими рисунками. Нашла же!
