И показал планшетник, который он все это время держал в руке.
– Может, настройка сбилась? – полушепотом спросил напарник. – Или какой-то технический трабл?
– Да вроде бы нормально работает. От тебя-то отметка нормально держалась, пока ты не подошел вплотную!
– Звони!.. А я прошвырнусь на площадь, может, он где-то там.
Мужчина достал сотовый телефон. Включил набор нужного номера. Когда ему ответили, он доложил:
– Мы все еще на вокзале. Исчезла отметка!..
– А сам объект? – переспросили на другом конце линии. – Вы его видите?
– Нет. Мы его не наблюдаем ни технически, ни визуально.
Глава 15
К концу рабочего дня пятницы, знаменующего собой и конец трудовой недели, в большинстве госучреждений, офисов, столичных управ, равно как и в частном секторе, царит расслабленное предуикэндное настроение. Синоптики, правда, не обещают солнечной весенней погоды, а, наоборот, сулят на выходные пасмурную и даже дождливую погоду. Но все же по многим признакам ощущается, что долгая, как никогда, холодная, вьюжистая, стылая зима – подошла к концу.
В сером здании на Большой Лубянке, входящем в комплекс штаб-квартиры ФСБ, в отличие от большинства столичных контор и учреждений, нет никаких признаков расслабленности, нет того знакомого обычным служащим ощущения, что через час или два все разъедутся по домам и что жизнь на выходные замрет – до утра понедельника.
Для сотрудников органов госбезопасности пятница абсолютно ничем не отличается от любого другого дня недели. У врагов Российского государства, как внутренних, так и внешних, нет привязки к календарным датам; удар может быть нанесен в любом месте, в любой день и в любое время суток. Нужно быть все время начеку, нужно быть готовым отразить любую угрозу национальной безопасности; органы трудятся ежедневно, в непрерывном режиме, двадцать четыре часа в сутки.
Тем не менее, хотя нынешний пятничный день для большинства сотрудников, даже не рядовых, являлся, в сущности, обычным рабочим днем, в верхах ведомства, в самых-самых верхах, в эти часы, в эти минуты царила весьма напряженная обстановка.
В семнадцать ноль-ноль, как ему и было приказано, полковник Игнатьев, исполняющий обязанности начальника сводной временной оперативной группы ФСБ, явился с докладом к первому заместителю Директора.
Щербаков не предложил подчиненному сесть; да ему и самому не сиделось в своем начальственном кресле. Во время непродолжительного, занявшего около пяти минут доклада генерал-полковник мерил шагами кабинет, так что Игнатьеву приходилось поворачиваться то в одну сторону, то в другую вслед за перемещениями хозяина кабинета.
Дождавшись окончания доклада, Щербаков остановился напротив подчиненного и недовольным тоном (так показалось Игнатьеву) произнес:
– В Лефортово ездил Заславский?
– Так точно. Я несколько минут назад разговаривал с ним по закрытой линии.
– Значит, оба задержанных за кражу все ж таки дали показания?
– Так точно.
– Подтвердили, что пакет с деньгами и носителем был взят именно из «Дастера»?
– Один из них, тот, что вскрыл внедорожник, пока его хозяин находился в кафе, дал показания, что пакет этот взят из перчаточного отделения «Дастера». Второй показывает, что сверток этот он не видел, потому что стоял на «стреме». Но в то же время заявил, что на момент совершения этой кражи у них при себе не было ни этого пакета или конверта, ни денег в иностранной валюте, ни какого-либо флеш-носителя.
– То есть, как и предполагалось изначально, пакет с деньгами и флешкой был взят злоумышленниками в транспортном средстве, принадлежащем Илье Пашкевичу? – еще раз уточнил Щербаков.
– Так точно. Сами задержанные этот факт признали под видеозапись. Также составлен протокол допроса, где их показания зафиксированы.
– Что показало вскрытие? Судебно-медицинская экспертиза трупа произведена?
– Официальной бумаги… официального акта привлеченные нами эксперты еще не составили, – доложил Игнатьев. – По этой части, для выяснения всей полноты картины, необходимо провести дополнительные исследования.
– Поторопите медиков!
– Результатов ожидаем с минуты на минуту! А пока имею только предварительное заключение патологоанатомов…
– Излагайте.
– В крови покойного, а также в печени и в других внутренних органах найдены следы некоего препарата седативного действия, который медикам пока не удалось идентифицировать. По их мнению, обнаружь мы тело Пашкевича на несколько часов позднее, чем это произошло, то никакая экспертиза не смогла бы определить следов применения этого препарата…
– Сильнодействующее снотворное?
– Скорее всего. Также нужно учитывать, что Пашкевич выпил в тот вечер или в ту ночь от двухсот до трехсот граммов крепкого алкогольного напитка. А именно, бренди марки «Хеннеси»… В сочетании с тем препаратом, следы которого найдены в крови Пашкевича, по мнению медэкспертов, должен был возникнуть эффект, схожий с воздействием на пьяных людей клофелина.
– Потеря сознания? Гм… – Щербаков задумчиво потер переносицу. – Зачем бы он принимал сильное снотворное, если собирался в ту ночь повеситься? Это я как бы размышляю вслух… и не вижу здесь логики.
– Если бы Пашкевич хотел покончить с собой, наглотавшись «сонных пилюль», то мы нашли бы при осмотре в его съемной квартире упаковку или упаковки с этим препаратом.
– Логично.
– Соответственно, в крови его, в жекатэ медики нашли бы более проявленные следы применения смертельной или просто большой дозы седатива.
– Что дал просмотр отснятого в ту ночь камерами наблюдения по данному адресу на Большой Дорогомиловской?
– Я направил двух сотрудников в соответствующий центр технической информации с предписанием изъять записи с камер видеонаблюдения. Чтобы не раскрывать истинных намерений, не светить интересующий нас адрес, решено было изъять записи с некоторого количества объектов видеонаблюдения…
– Разумное решение. И что же?
– Записей с тех камер, что снимают в постоянном круглосуточном режиме двор известного нам дома на Большой Дорогомиловской и подход к подъезду, за интересующий нас промежуток времени – не обнаружены.
– Вот как? А куда они подевались? Что говорит техперсонал центра?
– Один из сотрудников, дежуривший в тот день, вернее, в ночь на восемнадцатое, сообщил, что имел место технический сбой. Что несколько следящих камер на Большой Дорогомиловской не работали всю ночь… И что изображение с них не поступало в районный ЦТИ… но уже утром восемнадцатого эти камеры работали в штатном режиме.
– Так, так… Это еще одно доказательство того, что мы имеем дело со структурой, у которой имеются серьезные возможности.
