Въехали в довольно густой лес, местами распадающийся на проплешины, – лужайки, заросшие кустарником, остались в тех местах, где местными производилась вырубка. Деревья уже вскоре расступились. Миновали поселок, показавшийся почти безлюдным. Дорожное полотно, довольно сносное до окраины поселка, почти сразу на выезде из него стало неровным; куски с остатками асфальта чередовались с кое-как накатанным грунтом.
«Ниву» основательно трясло, порой сильно клонило то в одну сторону, то в другую. Эльдару то и дело приходилось сбрасывать скорость на тех участках, где полотно было повреждено промоинами, где видны были следы эрозии – змеистые трещины в останце. К счастью или по благорасположению Всевышнего каждый раз удавалось объехать эти опасные места и продолжить путь.
Лесистый всхолмленный пейзаж сменился видом небольшой долины. Слева показались старые заброшенные фруктовые сады. Видны также крыши нескольких уцелевших, но не жилых старых домов, их окна забиты досками. По меньшей мере два дома этого хутора сгорели; видны лишь заросшие крапивой и лопухами фундаменты и остатки печных труб.
Уже несколько лет хутор пустует; сюда если и забредает кто-то, то это либо заплутавшие туристы, либо бомжи. Прежние хозяева ушли, бросив свои наделы, свое имущество. Место это пользуется с некоторых пор дурной славой. Астемиров – один из немногих, кто доподлинно знает о том, какие именно события здесь произошли несколько лет тому назад. Еще бы ему не знать: он ведь сам был их участником…
Почему никто не хочет здесь селиться? Почему никто не пытается захватить, оформить на себя эту землю, чтобы построить здесь, к примеру, дачи или еще как-то использовать пустующую брошенную долину? Он знал ответ на эти вопросы. Боятся. Опасаются, что когда-нибудь могут вернуться те, кому принадлежала ранее эта земля (а здесь проживало несколько семей, выходцев из соседней Адыгеи). Это Кавказ, здесь у людей долгая память.
От западной оконечности поселка им не встретилась ни одна машина; они также не видели пока ни одной живой души. Местность удивительная; вокруг царит тишина… но какая-то странная, даже жутковатая.
Впереди, в полукилометре, поднимается уступами обросшая лесом и кустарником холмистая гряда. С вершины этой невысокой, метров в триста-четыреста высотой гряды, если подняться, открывается вид на окраинные дома и промышленную зону Апшеронска. Таким образом, они сделали своеобразный крюк, поскольку иначе сюда на машине и не проедешь…
Справа, как бы окаймляя эту небольшую и довольно тенистую и прохладную даже в этот летний день долину, вырастают обрывистые, изъеденные эрозией, желтоватые, местами светло-коричневые отроги холмов. Когда-то, сотни, тысячи, а может, миллион лет назад здесь проходило речное русло. Вполне возможно, что эта небольшая, в форме полумесяца долина, через которую теперь, ответвляясь к северу, течет ручей, и была когда-то основным руслом реки Красной…
– Эльдар, остановись здесь, – скомандовал Астемиров.
Все трое выбрались из «Нивы». Юнус, открыв багажник, взял сумку, в которой имелся кое-какой инструмент. Эльдар из-под ладони несколько секунд вглядывался в ближнюю к ним скалу – сточенная некогда горными потоками или сколотая наискось, она и вправду напоминала по цвету и фактуре крупный ломоть дырчатого сыра. Расстояние до подошвы скалы от того места, где они остановились, составляет шагов сто, не меньше.
– Я могу подъехать почти вплотную, – сказал водитель. – Здесь совсем небольшой подъем… Даже для «Нивы» – не проблема.
– Я знаю, Эльдар, что это не составит труда, – спокойно сказал Астемиров.
– Тогда почему бы не подъехать? – Эльдар посмотрел на старшего своими блестящими пытливыми глазами. – Я не понял, Рустам.
– Потому что это небезопасно, – рассудительно сказал Астемиров. – Не стоит без крайней нужды нам троим рисковать жизнями.
– Может, я вместо тебя пойду?
Астемиров скупо улыбнулся, оценив преданность этого парня, его готовность пойти на самый отчаянный риск, чтобы сохранить жизнь старшему.
– Оставайся у машины, Эльдар, мы скоро тебя позовем.
Рустам и его помощник были одеты в удобную для подобных целей полуспортивную одежду. Единственное, Астемиров снял пиджак, чтобы не испачкать его, и надел легкую куртку. Обувь не пришлось менять, поскольку все трое были обуты в кроссовки.
Внимательно глядя под ноги, Рустам и Юнус прошли от машины по заросшему невысокой травой и довольно пологому склону к тому месту, где в скале имелось значительное углубление, или расщелина. Эта образовавшаяся естественным путем щель рассекала массив скалы известняка довольно глубоко и наискось, под углом. Когда они оказались уже непосредственно у скалы и когда они могли видеть и эту уходящую внутрь вымоину – или выбоину, – им стала видна и целиком вся эта расщелина. Ширина ее составляла метра четыре у основания, то есть как раз там, где они остановились. Эта щель постепенно сужалась – и кверху, и по горизонтали…
Рустам двинулся первым. Сделав несколько шагов, он остановился. Тщательно осмотрелся, обращая внимание на мельчайшие детали. Вход в пещеру – человек его роста может пройти свободно, не пригибаясь, – был закрыт лишь одной закрепленной изнутри зеленовато-серой плащ-палаткой. Прорезиненная ткань заметно выцвела, и теперь она уже несколько отличалась цветом от поросшей зеленым мхом стены этого «каньона» – выглядела как заплата. Тем не менее плащ-палатка была на месте; ткань чуть ссохлась, покоробилась, но и только.
Он, Рустам Астемиров, определенно был последним, кто побывал внутри этой пещеры. Уходить тогда пришлось в спешке, так что и сам не чаял остаться в живых. Только и успел, что поставил растяжки да навесил на вбитые загодя кем-то из соратников крючья эту плащ-палатку.
Лицо Астемирова, обычно бесстрастное, дрогнуло… Отчего-то все это время, прошедшее с того памятного для него дня – точнее, ночи, – он был уверен, что эту полость, эту пещеру, находящуюся не так уж и далеко от хутора, который столь внезапно для укрывшихся там «волков» атаковали сотрудники «антитеррора», так и не обнаружат.
– Хвала тебе, Всевышний, – полушепотом сказал он. – Кяфиры не нашли наш тайник.
У Бачиева ушло примерно десять минут на то, чтобы обезвредить поставленные в двух местах «растяжки». Они прошли в центральную пещеру, каковая была и самой большой по размерам. Бачиев, а затем и старший включили каждый свой фонарь. Их света было достаточно, чтобы рассмотреть подробности пещеры. Полость довольно просторная. Это был даже скорее подземный зал овальной формы; высота потолка достигала от трех до четырех метров, здесь можно было ходить свободно, не пригибаясь.
Вдоль стены, по левую руку от входа, а также в самом центре «зала», накрытые кусками брезента и такими же плащ-палатками, как та, которой был «занавешен» вход, стояли штабеля деревянных ящиков. Здесь же и составленные кучно мешки: крафтовые, прошитые сверху суровой ниткой, и двойные, из брезента с водонепроницаемой подкладкой.
Астемиров подошел к сложенным у стены в штабель ящикам. Отбросил до половины прикрывавший их брезент. Всего здесь примерно двадцать ящиков, они выкрашены в защитный цвет. На верхнюю крышку одного из ящиков лег желтый круг света, осветив набитые белой краской через трафарет буквы. На сухой, чистой, совершенно не тронутой плесенью деревянной поверхности хорошо видна надпись:
