– Бригаду сотрудников, присланных из края на усиление, отозвали обратно, – сказал он. – Я также отпустил некоторых наших сотрудников по домам – они не спали последние трое суток.
– Так вот почему у вас так тихо сегодня.
– В том числе и по этой причине.
– Что можешь сказать по радикальному исламистскому подполью?
– Лет шесть или семь назад здесь все это прикрыли, – глядя куда-то в окно, задумчиво проговорил Игумнов. – Многих прикрутили… частью посадили, частью сами отсюда уехали.
– То есть по этой части все спокойно?
– Из последних крупных событий в наших краях могу назвать спецоперацию на границе Адыгеи и Апшеронского района… Там, на одном из хуторов, накрыли боевое ядро группировки «Братство волков». Может, слышал об этом деле? – хозяин кабинета перевел взгляд на Волкова. – По нему работала группа ребят из Центра специального назначения… «альфовцы». Они ликвидировали тех самых братьев Нухаевых, о которых я говорил. И еще нескольких боевиков.
Волков не стал признаваться, что он и сам был непосредственным участником событий на хуторе Кубанский. Ограничился репликой:
– Да, слышал.
– Ну и вот… С тех пор по этой части спокойно. Было спокойно, – уточнил Игумнов. – Пока не возник, не появился призрак «братства». Но, повторюсь, как показывают последние события, за этим вряд ли стоит что-то серьезное или кто-то серьезный. – Он довольно красноречиво посмотрел на наручные часы. – Алексей, тебе понадобится здесь помещение? Если да, то скажи, я дам ключи от соседнего кабинета.
– Хорошо… Спасибо, Игорь, пока не нужно.
– Транспорт? Хм… – Игумнов каким-то усталым жестом коснулся лба. – Вот с этим есть проблемы… Но если надо…
– У меня свой транспорт.
– Отлично. – Игумнов встал из-за стола. – Мой сотовый у тебя есть. Если что, звони мне в любое время дня и ночи.
Он протянул ладонь.
– Рад был познакомиться, Алексей. И рад буду оказать максимальное содействие… тем более что работаем по одному делу.
Волков пожал руку местному коллеге. Он уже направился к выходу, когда хозяин остановил его.
– Минутку, коллега!..
– Да? – обернулся Волков.
– Ты спрашивал инфу по «Братству»… о последних новостях.
– Меня это очень интересует.
– Есть одна тема… Но это все очень косвенно относится к предмету разговора.
– Что за тема?
– Во вторник в соседнем Апшеронском районе случилось ЧП… Кто-то убил двух охранников местного лесного хозяйства.
– И какое это имеет отношение к «братству»?
– Один из погибших… фамилия, кажется, Кадакоев, когда-то входил в местную группировку «братства». И, кстати, был тесно связан с его лидерами, братьями Нухаевыми.
– Хм… – Волков бросил на собеседника задумчивый взгляд. – А где можно разжиться информацией по этой вот теме?
– Я сам это вычитал из свежей суточной сводки… По этому делу задержан один гражданин, но подробностей не знаю.
– Кто ведет расследование?
– Должно быть, апшеронский райотдел полиции и местная прокуратура.
Волков выбрался из здания на свежий воздух. Он собирался пешочком пройтись в пару-тройку мест: туда, где обнаружили гроб, и в те места, где были найдены нанесенные неизвестными изображения оскаленной волчьей пасти. Не то чтобы он видел большую пользу от того, что лично осмотрит эти места, где кто-то наследил, но чем-то же ему надо здесь заниматься.
Он вышел в переулок. Остановился, достал пачку «Кэмела», закурил. Из головы не шло то, о чем он только что услышал от местного коллеги. А именно, ЧП в соседнем районе. Пожалуй, это одна из немногих ниточек, которая может привести к тем, кто плетет сейчас паутину. К тем или к тому, кто, возможно, стоит за последними событиями в Краснореченске.
Алексей извлек из чехольчика на поясе сотовый телефон. Найдя в списке номер мобильного Анохиной, позвонил.
– Слушаю, – прозвучал в трубке женский голос.
– Вы где сейчас, Светлана?
– В местном райотделе. А что?
– Можете говорить? Или заняты чем-то важным?
– Могу. Я тут дожидаюсь одного сотрудника… Пока, в общем, ничем особым не занята. А вам что-то нужно от меня?
– Возможно. Мне нужна кое-какая информация, которой наверняка располагает ваше ведомство. Может, что-то знают и ваши местные коллеги, поскольку ЧП случилось в соседнем с этим районом.
– Что за ЧП?
– Совсем свежий случай. Убийство неизвестными двух охранников леспромхоза…
Алексей коротко пересказал Анохиной то, о чем он узнал от коллеги Игумнова. И попросил ее расспросить местных коллег из райотдела полиции об этом происшествии, а также по возможности связаться с Апшеронским райотделом и узнать свежую инфу по этому делу.
Светлана Анохина сидела на скамейке в коридоре второго этажа районного отдела полиции. Сотрудника, курирующего дела, которыми обычно занимаются федеральный и краевой центры «Э», на месте не было, но он вот-вот, как сказали ей в ДЧ, должен подойти. Она пока лишь мельком видела Коваля. Тот вышел к Анохиной, когда она приехала; коротко представил старшему в дежурной части – «человек из моей бригады». И также познакомил с заместителем главы райотдела, в кабинете которого затем они оба и скрылись.
Анохина толком не понимала, что ей нужно делать, и зачем она сюда, в райотдел, приехала. Коваль распорядился, чтобы она дождалась местного сотрудника, курирующего вопросы, касающиеся молодежных банд, местных фанов, скинхедов и считающегося также специалистом по этнической преступности. Но о чем именно она должна с ним говорить, какого рода информация понадобится их группе, этого Геннадий Михайлович ей так и не сказал.
К счастью, позвонил Волков. Настроение после этого короткого разговора у нее резко улучшилось. «Ну вот, – подумала Анохина. – Хоть какое-то дело…»
Светлана спустилась вниз, в помещение ДЧ. За стеклянной перегородкой, за пультами сидели двое в форме: капитан, сменный старший по ДЧ и молоденький лейтенант. В «предбаннике» с поставленными вдоль двух стен лавками находились четверо, включая ее. Двое мужчин в мешковатой неопрятной одежде, издающей довольно неприятный запашок, и с одутловатыми лицами, устроились на лавке. Они выглядели испуганными, сидели сжавшись, старались быть незаметными. И уже как бы заранее были согласны с тем, что их могут в чем-то обвинить, обидеть, что могут пнуть, как собаку, или вовсе отлупцевать палкой.
Ближе к выходу стояла молоденькая чернобровая девушка. Она как будто не в себе; каждый раз отступала на шаг или два, освобождая дорогу всякому, кто входил в здание отдела внутренних дел или, наоборот, выходил из него; а потом вновь возвращалась на выбранное ею место посреди помещения. На ней темная юбка и такая же темная кофточка. Лицо бледное. Судя по опухшим глазам, по покрасневшим векам, она недавно плакала.
