Волков сдернул с крепления еще один «цитрус». До стены метров пятнадцать отсюда! Выдернул зубами чеку; метнул левой рукой!
– Берегись, Игнатьич!
За стеной, взметнув клуб дыма с каменной крошкой, грохнуло! С крыши, находящейся по правую руку, за строением, за которым укрылся Волков, стеганули автоматные очереди – стреляли уже по тому месту, где только что находился Фомин! И по каменной пристройке, за которой укрылся «альфовец», тоже теперь лупили – из автоматов, и сразу из нескольких стволов!
Алексей отдавал себе отчет в том, что при существующем раскладе сил ему нельзя находиться на одном месте дольше нескольких секунд. Забросают гранатами – элементарно. Или зайдут по крышам с двух сторон, попробуй-ка удержи, если ты сам ни фига толком не видишь? Теперь-то уже таиться, скрытничать нет смысла – ни им с Фоминым, ни тем, кого они пытались здесь удержать, вцепившись в загривки этой волчьей стае.
Вот и начались танцы со смертью!.. «Альфовец» вытащил третий, предпоследний «цитрус» из трофейной укладки. Выдернул колечко, выждал пару секунд… Не высовываясь из-за угла, каким-то баскетбольным боковым крюком швырнул гостинец «волкам».
Вновь, в третий уже раз, рвануло! Волков, не теряя ни секунды, пригибаясь, метнулся к краю крыши. И тут же увидел неподалеку, в пяти-шести шагах всего, за угловым боксом, Фомина, который садил по кому-то из трофейного «калаша».
– Игнатьич!.. Ты как?
– Нормально, Леша. – Фомин, выпустив еще одну короткую очередь, повернул к нему потное красное лицо. – Живой? Не ранен?
– Я в порядке! Но оставаться дольше здесь нельзя!
Волков, увидев перебегающего по крыше гоблина, выпустил по нему пару очередей. Попасть не попал, но заставил его и еще одного «волка», тоже выбравшегося в той стороне на крышу, притормозить, припасть к ней – хотя бы на время.
– Игнатьич, отходи… я прикрою! – выравнивая сбитое дыхание, крикнул Алексей. – Потом… потом от соседнего гаража… уже ты прикроешь меня.
– Понял!
– Все, пошел, дядь Саша! Пошел!!
Начало событий застало амира в одном из боксов. Здесь же находились и два его ближайших помощника – Юнус Бачиев и Аскер Аскеров. Все трое к этому времени уже были переодеты в полевую повседневную форму сотрудников полиции. У Нухаева-Астемирова форма капитана полиции, у его соратников – сержантов. Они вдруг услышали автоматные очереди, прозвучавшие, казалось, у них прямо над головой!
Не успели они еще сообразить, что происходит – даже амир на короткое время растерялся, – как во дворе раздался взрыв гранаты! К счастью, они находились в дальнем правом боксе, а взрыв произошел в другой стороне, у стены, так что никого из них не задело.
Первым пришел в себя старший.
– Аскер, – крикнул он, – давай к воротам! Разберитесь там, кто стреляет! А ты, Юнус, – амир взял со стола снаряженный «калашников», – давай со мной!..
Однако, едва они попытались высунуться из бокса, как громыхнуло еще раз! По всему пространству гаражей, впиваясь в стены, с фырканьем влетая в открытые ворота, оставляя ссадины на стенах, на асфальте, на металлическом корпусе застывшего у ворот фургона, разлетелись осколки брошенной кем-то с крыши гранаты!..
Ноздри ощутили острый запах прогоревшей взрывчатки. В открытом лишь вверх, к небу, пространстве между гаражами повисла на какое-то время, мешаясь с дымом, взвесь из крупиц щебенки, кирпича и поднятого взрывом мусора… По ушам ударил чей-то жалобный крик; кого-то из братьев серьезно ранило.
Нухаев на какие-то секунды ощутил себя загнанным в западню серым хищником. Он высунул голову из гаражного проема. И разом оценил последствия уже первого удара пока еще невидимого, пока еще остающегося неизвестной величиной противника. Водитель «Газели» – мертв. Похоже, его застрелили первым! Но самое плохое заключалось в том, что фургон, из-под капота которого курился дымок – явно повреждена ходовая часть – перегородил проезд для еще трех машин!..
У ворот лежал, корчась от боли, еще один брат… Именно он кричал так жалобно, так протяжно. Этот, скорчившись на боку, держался за живот обеими руками; похоже, он тяжело ранен.
Еще два тела лежали у ближнего к стене бокса. Один точно убит – он лежал навзничь, подогнув под себя руку. Второй ранен, он пытался встать, но из-за раненой ноги падал. Тот, кого отрядили на крышу, тоже, по-видимому, мертв. Итого бой только начался, а уже пятеро «волков» убиты либо тяжело ранены.
Нухаев скрежетнул зубами: такого поворота событий он не предвидел! Но и сдаваться так легко он не намерен; он опытен, он прошел через многие трудные ситуации, он что-нибудь да придумает…
– Братья, к бою! – громко скомандовал амир. – По два человека на крышу с каждой стороны!! Еще четверо – за ворота! Открывайте огонь по кяфирам!
Возле него, пригибаясь, застыли его помощники, переодетые в полицейскую форму.
– «Газель» отсюда уже не вытащим! – отрывисто произнес Нухаев. – Самим надо выбираться!
– Кто-то засел на крыше! – подал реплику Аскеров. – И откуда только он взялся?!
Все трое несколько секунд прислушивались к звукам боя. Кто-то из братьев только что открыл ответную стрельбу. Слышны были также выстрелы того – или тех, – кто находился где-то за стеной, по другую сторону этого отсека гаражных боксов.
– Кажется, их двое! – сказал опытный боевик Бачиев, способный читать бой, как книгу. – Пока только двоих слышу!..
Нухаев достал из нагрудного кармана полицейской тужурки портативную рацию «кенвуд». План, пришедший ему в голову только что, был таков. Надо отвлечь внимание кяфиров. Эти собачьи дети каким-то образом пронюхали, что в боксах возле пищекомбината накапливаются подозрительные люди с оружием. Надо прорываться из гаражей, пока еще не окружили плотно, пока не подогнали спецназ и бронетехнику, пока не подняли вертолеты в воздух… А для того чтобы часть их группы могла прорваться через пока что, похоже, жиденький заслон, следует немедленно ударить в другом месте!
Единственное, что может их сейчас спасти, не всех, но самого амира и его ближайших помощников, так это быстрота, натиск и вспомогательный удар второй группы «волков», находящихся сейчас неподалеку от комплекса местного роддома.
Тем путем, которым они сюда приехали на «Опеле», похоже, из гаражей уже не вырваться. А вот с другой стороны, если верить наблюдателю, стоит лишь «Форд» с одним-одинешеньким патрульным… Да еще один или двое неизвестных – тот или те, кто открыл огонь первым. Вот в этом, в западном направлении и следует прорываться. Прорываться ему, Нухаеву, и основной части отряда, оставив у забора лишь заслон из четырех-пяти «волков»…
– Третий, ответьте Первому!..
Выждав несколько секунд, настороженно прислушиваясь к негромкому, но явственно слышимому шуму – или треску – в динамике рации, а также к звукам боя, старший вновь стал вызывать:
– Третий, ты меня слышишь?!
