Закончив переговоры со старшим группы милицейского спецназа, Мишин подозвал к себе одного из приехавших на место драматических событий штатских. Это был сотрудник городской администрации.
– Немедленно свяжитесь с энергетиками! Пусть отключат уличное освещение. А то торчим тут у них на виду, под уличными фонарями! Сами светимся уже, как елочные гирлянды… Как бы опять не открыли огонь!
– Может, и во всем поселке стоит электричество отключить?
– Пусть сначала выключат именно уличное освещение. И вот что… Действительно, узнайте, есть ли возможность быстро и по команде обесточить весь этот поселок, включая санаторий.
– Понял! Сейчас же передам ваше указание диспетчеру «Минводэнерго».
Из спецфургона показался один из операторов.
– Товарищ подполковник, старшего вызывают на связь!
Мишин резко развернулся.
– Кто вызывает?
– Кажется, кто-то из этой банды! Только что вышел на нашу дежурную волну и потребовал, чтобы к рации позвали старшего по званию.
Мишин прошел внутрь салона, уселся в кресло. Взял микрофон, облизнул пересохшие губы.
– На связи старший! С кем я разговариваю?
Из динамика послышался сухой и колючий голос с легким южным акцентом:
– Ты говоришь с амиром! А вот с кем я разговариваю? Представься, мне надо знать.
– Подполковник Мишин, начальник оперативного штаба.
– А почему не генерал? – В голосе чужака, как показалось Валерию Михайловичу, прозвучала издевка. – У вас что, ни одного генерала там нет?
– Повторяю, – спокойным тоном произнес Мишин. – С вами говорит подполковник Мишин. Я руковожу оперативным штабом. И я имею необходимые полномочия для переговоров с вашей… с вашей группой.
– Ну, так я могу и обождать… Пока не приедут большие начальники. Только учти… как там тебя?
– Подполковник Мишин.
– Не соврал, – в динамике послышался смешок. – Есть такой, слыхали немного о тебе. Ты с Лубянки сам-то? Из госбезопасности?
– Вы сказали – «только учти»… Что именно имелось в виду? Уточните. И еще. Кто вы? Почему вы здесь? И каковы ваши планы?
– Ты задаешь слишком много вопросов. Лучше слушай, что скажу я!..
– Слушаю внимательно. Но вначале все же уточните, с кем именно я разговариваю. Это важно!
– Меня зовут Юсуф Ислам.
– Послушайте, Юсуф Ислам, или как вас там…
– Не перебивай! Ты же не хочешь, чтобы я рассердился? И чтоб застрелили кого-нибудь из заложников?
Мишин судорожно вздохнул. Подтверждались самые худшие предположения – эти сволочи взяли заложников.
– Говорите, Юсуф Ислам!
– Я и мои люди, воины джихада, удерживаем в заложниках триста семьдесят два человека. Ты меня слышал? Слышал, что я сказал?
Мишин прочистил горло.
– Да, я все слышал. Вы взяли заложников.
– Среди них двести пятнадцать мужчин, остальные – женщины. Понятно, что это означает?
– Пока нет… не совсем понятно. Надеюсь, вы не причините вреда всем этим людям?
– Я тебя предупреждаю… как там тебя?
– Я уже говорил – подполковник Мишин.
– Если попробуете сюда, в санаторий, вломиться… Если пойдете на штурм…
– Успокойтесь, у нас нет таких планов.
– То погибнут все заложники! Все до одного! Возле главного корпуса на площадке стоит автобус. Тебе уже доложили, чекист?
– Доложили. Повторяю, никто не собирается штурмовать объект, где вы сейчас находитесь!
– Так я тебе и поверил… Если начнется штурм или будете еще как-то напрягать нас, первым взлетит на воздух автобус возле главного входа! Там сорок заложников… А внутри двое наших. У них пояса смертников. Так что давай без глупостей, «лубянка»!
– Вас понял… Какие у вас планы, Исмаил Юсуф?
– Семерых мы уже убили.
– Что?!
– Повторяю – семеро мертвы!
– Это плохо… Очень плохо.
– Вы уничтожили на Кавказе десятки тысяч людей. И каждый день продолжаете истязать, мучать, насиловать и убивать наших братьев и сестер, наших единоверцев. Вот это действительно очень плохо!
– Юсуф Исмаил, не надо никого убивать…
– Мои люди застрелили тех, кто был с оружием в руках.
– С оружием в руках, вы сказали? Но…
– Слушай сюда! Убили охранников. Еще пострадала одна женщина… Но она сама виновата. И какой-то парень, он пытался оказать сопротивление! Я это говорю, как есть, чтобы у вас там не было иллюзий!
«А двое милиционеров? – хотел было сказать Мишин. – А шестеро раненых, из которых, по меньшей мере, трое находятся в тяжелом состоянии? И это не считая «трехсотого», о котором только что доложил старший группы «Школа»…»
Но он не стал ничего этого произносить вслух. Когда говоришь с такого сорта людьми, с теми, кто берет мирных граждан в заложники, кто осуществляет акции террора, нужно взвешивать каждое слово. Потому что, как в данном случае, на чаше весов лежит самое ценное – человеческие жизни.
– Юсуф Исмаил, немедленно освободите заложников! Мы же, со своей стороны, готовы гарантировать вам жизнь.
– Ты безмозглый баран или чекист?! Если ты баран, то я не буду с тобой говорить… Подожду, когда приедут генералы!
– Юсуф Исмаил, сообщите, какие требования вы выдвигаете?
Амир не ответил. Валерий Михайлович повторил свой вопрос.
В эфире воцарилась гнетущая тишина.
Подполковник предположил, что старший боевиков, ворвавшихся в санаторий и взявших в заложники участников лагеря, решил поиграть на нервах федералов. Что он уже вскоре вновь выйдет на связь. И не ошибся. Мишин доложил в ситуационный центр свое мнение касательно состоявшегося только что разговора с неким Юсуфом Исламом (в Москве тоже слышали этот разговор, сигнал ретранслировался по спутнику). Но ответить на вопросы собравшихся в ситуационном центре не успел, поскольку из динамика УКВ-рации вновь зазвучал грубый мужской голос:
– Эй, чекист? Ты еще здесь… Ты на связи?
– Юсуф Ислам?
– Да, это я! Запомни хорошенько мое имя.
– Я запомнил. Говорите, Юсуф Ислам, вас слушают.
– Наши требования выставлены на странице сайта «Имарата Кавказ». В Интернете. Уже час как в свободном доступе!
– Сайт «Имарата Кавказ»?
Мишин вопросительно посмотрел сначала на одного оператора, находящегося внутри штабного фургона, затем на другого. Те дружно покачали головами. Ни о таком сайте или ином сетевом ресурсе не слышали, ни о том, что организация, позиционирующая себя как «Имарат Кавказ», выставила или опубликовала какие-то «требования»…
